Отходная молитва, стр. 47

Все они погибли от рук Болтонского Душителя.

— Ты не смог найти их, — спокойно произнесла Мэй. — Вот они сами и разыскали тебя.

Лаверн кивнул. За окном раздался пронзительный крик чайки, словно птица чем-то была недовольна.

— Верно, — сказал Лаверн, помолчав; он отхлебнул кофе и обнаружил, что тот давно остыл. — С меня этого было довольно. Я больше не желал видеть ничего подобного.

— Но почему? Ведь это же просто дети.

Вернон не знал, как ответить на это.

— Поэтому ты и перестал покидать тело?

— Да. Кроме последнего раза в Минстере. Я уже несколько лет не отваживался покидать тело. По крайней мере в сознательном состоянии.

— А прошлой ночью?

Лаверн улыбнулся:

— Откуда ты знаешь?

Мэй рассмеялась.

— О, мне известно многое. — И беззлобно добавила: — Например, то, что тебе ужасно страшно. Ты боишься собственного бестелесного "я".

Ее слова задели Лаверна за живое.

— Да, черт побери, боюсь! Мне всегда хотелось быть обыкновенным полицейским.

— И именно поэтому, преследуя Душегуба, ты ни разу не рискнул покинуть тело?

— Верно.

— И что произошло?

Лаверн раздраженно взглянул на Бабулю Мэй и буквально выдавил из себя ответ:

— Я не поймал его.

Глава 14

Кейт Хибберт жила в самом сердце Суэйлделской долины. Некогда ферма процветала, но экономический спад заставил хозяйку расстаться с большей частью своих владений. Через четыре года после смерти супруга миссис Хибберт была вынуждена продать соседям около двух третей земли. Был у нее сын-студент по имени Тим — по выходным он приезжал домой помочь матери, и еще батрак, работавший неполный день. Основную же тяжесть забот по ферме миссис Хибберт несла на себе.

И это сказывалось. Сидя в кухне и попивая чай из не слишком чистой чашки, она казалась Мертону намного старше своих лет. А ведь ей не было еще и пятидесяти. Надо отдать Кейт Хибберт должное — она лишь слегка погрузнела в бедрах, сохранив остатки былой красоты. Однако мешки, которые появились у нее под глазами после смерти мужа, так и остались на серьезном благородном лице.

— Кейт, поймите, у Зорьки нет проблем со здоровьем, — тихо произнес Мертон. — Возраст, что поделаешь.

Миссис Хибберт понимающе кивнула, пытаясь скрыть огорчение. Зорька, корова фризской породы, давала больше всех молока. Мертона вызвали потому, что надои неожиданно пошли вниз, по всей видимости, в надежде, что диагноз окажется более утешительным, нежели обыкновенная старость, от которой, как известно, лекарства нет.

— Решайте сами, как с ней поступить, но у меня есть один человек, готовый дать за нее приличную цену.

Кейт кивнула.

Чтобы как-то смягчить удар, Мертон добавил:

— А со мной можете расплатиться попозже, когда будут деньги.

В ответ Кейт печально улыбнулась:

— И снова яйцами.

— Яйцами так яйцами. — Мертон давно привык и не возражал, когда клиенты со скромным достатком платили ему натурой. Начиная с середины восьмидесятых их район поразил глубокий экономический спад, и наличных денег у людей не было. Разумеется, готовность Мертона брать за услуги натурой вряд ли радовала его бухгалтера, зато холодильник был всегда забит домашней снедью.

Мертон уже собрался уходить, но споткнулся о деревянный ящик с запылившимися пустыми бутылками. Этот ящик стоял здесь с незапамятных времен. Взгляд Мертона упал на двуствольное ружье, торчащее из ведра в углу. И ружье, и ведро покрывал толстый слой пыли.

— Тим дома? — поинтересовался он.

— Нет. У него соревнования по гребле.

— По гребле? — Ничего более умного Мертону не пришло в голову: водные виды спорта наводили на него скуку. — А Мэттью завтра будет?

— Нет. У него спина разболелась. Так что всю следующую неделю мне пахать одной. Разве только вы мне поможете.

И Кейт рассмеялась, чтобы обратить свои слова в шутку. Мертон попрощался и побрел едва ли не по колено в грязи к стоящему у ворот "лендроверу".

"Веселые подружки" — так называют здесь девятнадцать вертикальных камней. Они стоят кружком посреди ничем не примечательного поля у извилистой сельской дороги, ведущей из Пензанса в Лэндз-Энд. «Подружки» примерно на две с половиной тысячи лет старше Иисуса Христа, хотя, находясь в их обществе, вообще теряешь интерес к такой штуке, как время.

На Лаверна камни произвели неизгладимое впечатление — от них как будто исходила некая неуловимая надежда на лучшее будущее. То же самое светлое ощущение дарило ему и окружавшее их поле, словно обволакивая ясностью и умиротворением.

Мэй улыбнулась ему:

— Ну как, чувствуешь?

— Еще бы, — улыбнулся он в ответ. — Что-то чувствую.

— Надеюсь, ты помнишь, что не все духи способны на убийство. Здесь мы в хорошей компании. И за нами наблюдают — те, кто хочет одарить нас духовным озарением.

— Знать бы, что это такое, — не сдержался Лаверн.

Мимо прогромыхал фургон с бедфордским номером. Мотор надрывался от натуги. Лаверн взглядом проводил фургон, пока тот не скрылся из виду за вершиной холма. Посреди окружавшего их пейзажа даже вид взбирающегося в гору неуклюжего, тяжеловесного тягача казался сказочным зрелищем.

Неожиданно Мэй промолвила:

— У тебя редкостный талант, Вернон. Не стоит его зарывать.

Она пилила его всю дорогу, начиная с Сент-Айвса.

— Да уж, талант, — буркнул Вернон себе под нос.

— Да-да, представь себе. От Бога. Все мы состоим из трех ипостасей: низшего, среднего и высшего «Я». Но когда твой дух отправляется в странствие, он путешествует три-в-одном, то есть все твое «Я» целиком. И как ты этого не поймешь? Многие из нас достигают подобного состояния только после смерти.

В ответ Лаверн пожал плечами:

— А что за духи тогда работают на Принса? Тоже мертвецы?

— Мертвецы, и притом самые настоящие, только это не цельные духи, а низшие, попавшие в капкан его колдовства. Надеюсь, ты знаешь, что такое полтергейст? Другое название для низших духов. Они шумные, глупые и если попадают под влияние таких, как Принс, то становятся совершенными злодеями.

Лаверн положил руку на одну из «Подружек». Утро было холодным, но замшелый камень показался теплым на ощупь.

Лаверн пристально посмотрел на Мэй.

— Ну хорошо, где, черт возьми, он их берет?

— У тех, кого сам убивает… Или у людей, что уже при смерти.

— Но как?

— Низшее «Я» легко поддается любому влиянию. С интеллектом у него не все в порядке, поэтому его легко подкупить, польстить ему — ведь оно падко на лесть. Глядишь, вскоре оно целиком в твоей власти. А как только ты завладел им, его можно заставить делать буквально все. Кроме того, как преданный пес, оно страшно любит подлизываться к хозяину.

Лаверн слушал, не проронив ни слова. Во всех последних убийствах, несомненно, чувствовалось нечто такое, что наводило на мысль о желании произвести впечатление.

Когда они шли назад к машине, Мэй тихонько коснулась его руки.

— И еще. Принс заносчив. А это слабость, в том числе и для черного мага. Он вообразил, будто стоит над законом. Что наводит меня на мысль, что лучший способ его поймать — это действовать в рамках закона.

— Мзй, ты забываешь: я больше не являюсь представителем правопорядка. Меня со дня на день попросят из полиции.

— А ты не давай им! — вспылила она. — Докажи, что без тебя они как без рук.

Лаверн горько усмехнулся:

— Каким образом?

Он помог Мэй преодолеть ступеньки в живой изгороди. Уже спустившись, она не выпустила его руки и посмотрела прямо в глаза:

— Это я тебе как раз и собираюсь сказать, если ты, конечно, выслушаешь. Завтра ночью тот человек снова выйдет на убийство.

— Какой человек?

— Тот, кого ты тогда не поймал… Душегуб.

Лаверн начал было возражать, но, увидев выражение ее лица, умолк.

— Я заглянула в будущее, Вернон. Мне известно имя его очередной жертвы. Я заглянула в будущее и знаю, что женщина умрет завтра ночью.