Красный шторм поднимается, стр. 229
Сергетов был изумлен тем, как гладко все осуществилось. Число людей, знавших, что произошло на самом деле, не превышало двухсот. Перестрелка произошла внутри кремлевских стен, и, хотя многие слышали выстрелы, объяснение показалось достаточно логичным. У Сергетова были друзья в аппарате Центрального Комитета, и они поступили в точном соответствии с полученными указаниями. Уже к вечеру бразды правления поделили между тремя руководителями партии. Остальные члены Политбюро находились под строгой охраной в расположении воинской части за пределами столицы, причем охрана подчинялась майору Сорокину. Не получая указаний от своего министра, войска МВД стали исполнять приказы Политбюро, а КГБ оказался не у дел. По иронии судьбы советская система, лишившись руководства, была бессильна спасти себя. Вездесущий контроль Политбюро над всеми аспектами жизни в стране не позволял людям задавать вопросы, а не задавая вопросов, невозможно организовать сколько-нибудь серьезное сопротивление. С каждым часом власть Сергетова и преданных ему людей крепла. Старого, но сохранившего ясность ума Петра Бромковского поставили во главе партийного аппарата и сделали министром обороны. Его все еще помнили в армии, как настоящего комиссара, проявлявшего заботу о подчиненных, и потому он смог назначить Алексеева заместителем министра обороны и начальником Генерального штаба. Филипп Моисеевич Крылов, сохранив за собой портфель министра сельского хозяйства, стал министров внутренних дел. Сергетов начал исполнять обязанности генерального секретаря Политбюро. Эти члены Политбюро образовали тройку — такое название придало им особый статус. Они станут править страной до тех пор, пока к руководству не будут привлечены дополнительные люди. Но оставалось решить самую важную проблему.
Глава 43 Прогулка в лесу
Не существует большего страха, чем страх перед неизвестностью, и чем больше неизвестность, тем сильнее страх. На столе перед верховным главнокомандующим силами НАТО в Европе лежали четыре разведывательных доклада. Их единственной общей чертой было то, что авторы не знали, что происходит, однако признавали, что последствия могут оказаться плачевными.
И для того, чтобы узнать это, мне нужны эксперты, думал верховный главнокомандующий.
Отрывок разговора, перехваченного разведывательным спутником, гласил, что в Москве произошли какие-то бои и что к центрам связи двигаются войска, но советское радио и телевидение в течение двенадцати часов вели нормальные передачи, и только в пять утра по московскому времени было передано официальное сообщение.
Попытка переворота, совершенная министром обороны? Это плохая новость, и то обстоятельство, что переворот был подавлен, едва ли намного улучшало ситуацию. Радиостанции прослушивания только что записали короткое выступление Петра Бромковского, последнего представителя старой гвардии, верного сталиниста. Смысл его речи: соблюдайте спокойствие и сохраняйте веру в партию.
Что все это может значить, черт побери? — пытался понять верховный главнокомандующий.
— Мне нужна информация, — сказал он, обращаясь к своему начальнику разведывательного управления. — Что нам известно о структуре армейского командования в СССР?
— Алексеев, недавно назначенный главнокомандующим Западным театром военных действий, на фронте, по-видимому, отсутствует. Для нас это хорошая новость, потому что наше наступление должно начаться через десять часов.
На столе верховного главнокомандующего зазвонил телефон.
— В чем дело? Я ведь предупредил — никаких звонков, продолжай, Франц… Через четыре часа? В Потсдаме? Пока не могу ответить. Перезвоню. — Он положил трубку. — Мы только что получили открытое приглашение, переданное по радио. Начальник Генерального штаба Советской Армии хочет срочно встретиться со мной в Потсдаме.
— Приглашает «срочно» встретиться, герр генерал?
— Да, так говорится в сообщении. Если я полечу на вертолете, они предоставят вертолетный эскорт до места встречи. — Верховный главнокомандующий откинулся на спинку кресла. — Как, по-вашему, они намерены сбить мой вертолет, чтобы избавиться от меня, потому что я настолько умело руководил войсками НАТО? — По лицу верховного главнокомандующего промелькнула ироническая улыбка.
— Наши дивизии концентрируются к северо-востоку от Ганновера, — напомнил ему начальник разведуправления.
— Я знаю, Иоахим.
— Не летите сами, — посоветовал начальник разведуправления. — Пошлите представителя.
— Тогда почему он не попросил об этом? — задал вопрос верховный главнокомандующий, словно рассуждая вслух. — Именно так и следовало поступить.
— Он торопится, — ответил Иоахим. — Русские не сумели одержать победу. Правда, они не потерпели и поражения, но их наступление остановлено, и у них возникли проблемы с горючим. Что, если в Москве к власти пришла новая группировка? Они заставили замолчать средства массовой информации — пусть временно, пока собираются с силами, — и хотят кончить военные действия. Сейчас им нужно сконцентрировать все внимание на внутренних проблемах, Самый удобный момент, чтобы нанести решающий удар, — закончил он.
— И загнать их в угол, чтобы они оказались в отчаянном положении? — спросил верховный главнокомандующий. — В распоряжении русских огромное количество ядерного оружия. Вы не обратили внимание на что-то необычное на их стороне фронта, пусть даже если это только кажется необычным?
— Если не считать вновь прибывающих дивизий, больше ничего. А вдруг мне удастся положить конец этой проклятой войне? — подумал верховный главнокомандующий.
— Я вылетаю, — заявил он и, подняв телефонную трубку, сообщил генеральному секретарю Северо-Атлантического Совета о своем решении.
Трудно сохранять спокойствие, когда рядом летят два советских боевых вертолета. Верховный главнокомандующий поборол искушение взглянуть на них и вместо этого сосредоточил внимание на лежащих перед ним досье, предоставленных разведывательной службой. Это были досье НАТО на пятерых видных советских военачальников. Он не знал, с кем предстоит встреча. Адъютант генерала сидел напротив. Молодой офицер смотрел на советский вертолет.
Алексеев расхаживал по поляне, нервничая из-за того, что ему пришлось улететь из Москвы, где новые партийные руководители — но все-таки партийные руководители, напомнил он себе — пытались справиться с ситуацией. А этот идиот еще спрашивал, можно ли доверять мне! — подумал он. Генерал вспомнил краткую информацию о верховном главнокомандующем силами НАТО. Пятьдесят девять лет, сын и внук боевых офицеров. Отец — десантник, погиб во время сражения с немцами к западу от Сен-Вита, в Арденнах. Закончил академию в Уэст-Пойнте, пятнадцатый в выпускном классе. Четыре раза побывал во Вьетнаме, последний раз командовал 101-й воздушно-десантной дивизией. Северо-вьетнамские военачальники считали его исключительно опасным и ловким тактиком — и он доказал это не деле, проворчал Алексеев. Закончил университет, степень магистра по международному праву, выдающиеся лингвистические способности. Женат, двое сыновей и дочь, никто из них не служит в вооруженных силах. Решил, по-видимому, что трех поколений, отданных армии, достаточно. Четверо внуков, подумал Алексеев. Четверо внуков…, когда у человека четверо внуков… Единственный порок — любит играть в карты. Не трезвенник, но пьет умеренно. О склонности к сексуальным извращениям ничего не известно, говорится в досье. Алексеев улыбнулся, вспомнив эту строчку. Мы оба староваты для таких глупостей, подумал он. Да и времени слишком мало.
Из— за деревьев послышался шум вертолетов. Алексеев стоял на небольшой поляне, рядом с командирским бронетранспортером. Экипаж бронетранспортера скрывался в лесу, вместе со взводом автоматчиков. Маловероятно, конечно, но вдруг НАТО воспользуется такой возможностью, чтобы ликвидировать советского главнокомандующего -нет, мы не такие безумцы, да и они тоже, решил генерал.