«Вымпел» — диверсанты России, стр. 67
Это он разработает смелые операции и вместе со своими боевыми товарищами казнит верховного судью Украины оберфюрера СС А. Функа, заместителя рейхскомиссара Украины генерала Г. Кнута, министерского советника финансов Г. Геля, гитлеровского палача А. Виннера.
Это Кузнецов осуществит дерзкое похищение из собственной резиденции командующего карательной экспедицией генерал-майора фон Эльгена, убьет вице-губернатора Галиции доктора Бауэра.
Опорой в его героических делах станут бойцы отряда «Победитель» и партизаны-подпольщики Ровно и Львова.
В 1943-1944 годах командование ОМСБОНа усилило помощь партизанам Прибалтийских республик и Польши. Здесь действовали отряды «Боевой», «Гвардия», «Дружина».
Особая роль отводилась разведотряду «Гвадалахара». Его разведчики под видом офицеров и солдат испанской «Голубой дивизии» проникали в Вильнюс и Каунас.
Бойцы ОМСБОНа — поляки и немцы вели разведку в Варшаве, Кракове, городах Восточной Пруссии.
Не оставили своим вниманием разведчики и Кавказ. Только в 1942 году туда было направлено шесть оперативных отрядов численностью 500 человек.
Деятельность разведчиков, в том числе и ОМСБОНа, получила высокую оценку маршала Жукова. «Безусловно, благодаря блестящей работе советской разведки весной 1943 года, — писал он, — мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением... Хорошо работающая разведка... была одним из слагаемых в сумме прочих, обеспечивающих успех этого величайшего сражения».
А вот как оценивали действия разведчиков и партизан уже в 1944 году наши враги. Гитлеровский генерал Г. Гудериан свидетельствовал: «...»малая война» за линией фронта... оказала решающее влияние на исход целых сражений, например, в 1944 году на центральном участке Восточного фронта».
С начала 1944 года радисты спецгрупп и отрядов ОМСБОНа получали из центра радиограммы, в которых предписывалось: с приближением фронта, не дожидаясь дальнейших распоряжений, двигаться на запад.
И они двигались. На территорию стран Восточной Европы уходили омсбоновские отряды — Н. Прокопюка, В. Карасева, Е. Мирковского, А. Рабцевича.
На заключительном этапе войны Ставка направила несколько спецгрупп бригады особого назначения в Восточную Пруссию и на территорию Германии, непосредственно в Берлин.
С окончанием войны в 1946 году бригада, или, как она именовалась к тому времени, отдельный отряд особого назначения НКГБ СССР, была распущена. По существу, на многие десятилетия страна останется без спецподразделения соответствующего уровня. И только через 33 года афганские события подтолкнут руководителей страны к созданию разведывательно-диверсионного подразделения. Им станут «Зенит», «Каскад» и впоследствии — «Вымпел».
Однако не забудем — «Вымпел» вырос не на пустом месте. Предшественником его был славный ОМСБОН.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЖЕРТВЫ «АТОМНОГО ПРОЕКТА»
В конце 1942 года наша разведка получила данные: англичане выбросили в Норвегии десант. Парашютисты действовали неудачно. Из-за сложных метеоусловий самолет и буксируемый планер с бойцами потерпели катастрофу. Другой самолет оборвал буксирный трос, и планер сделал посадку далеко от цели.
В этом районе Норвегии не было немецких объектов, ну разве что завод, производивший... воду. Правда, вода в заводских отстойниках оказалась не простой, а тяжелой. Это сегодня вам каждый школьник скажет, что тяжелая вода — неотъемлемый элемент ядерных исследований, а тогда многое было неизвестным, новым, сверхсекретным.
И, возможно, неудачной диверсионной операции союзников не придали бы особого значения в Москве, если бы не два обстоятельства.
Во-первых, англичане через три месяца повторили свой налет на немецкий завод в Норвегии, во-вторых, настораживал сам подход к организации диверсии. Дело в том, что у нас была договоренность с английскими спецслужбами о совместном использовании агентуры в странах Скандинавии и Европы при проведении диверсионных актов. Но на сей раз англичане не попросили о помощи. Создавалось впечатление, что они, наоборот, старались, чтобы Советы поменьше узнали о парашютном десанте.
Взрыв на заводе все-таки был произведен, и Германия потеряла некоторые запасы тяжелой воды.
По свидетельству очевидцев, причастных к советской ядерной программе, именно эта диверсия англичан на немецком заводе в Веморке, что в Норвегии, стала поворотным пунктом в создании нашего ядерного оружия.
Сталин окончательно поверил в реальность создания атомной бомбы.
Правда, существует и другое мнение: якобы Сталин дал старт нашим активным ядерным исследованиям под давлением обстоятельств. Уже слишком многое к началу 1943 года говорило о работе немцев, американцев, англичан над собственными атомными проектами.
Достаточно сказать, что слухи о работе над сверхмощным оружием стали просачиваться в Советский Союз еще в 1940 году. Однако наши ведущие ученые высказывали мнение, что такое оружие — дело будущего.
Как известно, Сталин, беседуя с нашим резидентом в Вашингтоне, известным разведчиком Василием Зарубиным, перед его отправкой в Америку в октябре 1941 года, и словом не обмолвился о «сверхоружии». Главная задача Зарубина — политическое воздействие на США через агентуру влияния. И это вполне логично. В первые, самые трудные месяцы после нападения Гитлера для Советского Союза было крайне важно участие США в войне против Германии.
Однако вскоре сама жизнь изменила приоритеты работы Зарубина. Наша резидентура в Америке активно включилась в деятельность по разработке «атомного проекта».
В сентябре 1941 года британцы приняли свой проект создания урановой бомбы. Проект рассчитывали всего на два года. Комитет начальников штабов Великобритании принял решение о строительстве завода по созданию «сверхмощного оружия».
Хейфец, наш резидент в Сан-Франциско, основные усилия которого были направлены на нейтрализацию деятельности лидеров белой эмиграции в Америке, вдруг сообщил, что правительство США привлекает виднейших ученых, лауреатов Нобелевской премии к созданию урановой бомбы. Более того, известный физик Оппенгеймер, сочувствующий идеям Компартии США, переезжает в новую, засекреченную лабораторию, где и будет заниматься этим оружием.
Тогда же Хейфец, который лично встречался с Оппенгеймером, передал в одной из своих радиограмм суть письма Эйнштейна президенту США, в котором великий ученый, озабоченный угрозой фашизма, призывает Рузвельта начать создание атомной бомбы.
Так уж случилось, что информация по сверхоружию занимала и ученых внутри страны. Сегодня хорошо известно письмо, датированное маем 1942 года, направленное Сталину ученым-физиком, будущим академиком Флеровым. В нем он поделился своими наблюдениями, что перед войной из открытой зарубежной прессы, научных журналов исчезли публикации по урановой проблеме. «Засекречивание» проблемы могло говорить только о начале работ по созданию ядерного оружия.
В разгадке секретов атомного сверхоружия принимали участие не только агенты разведывательно-диверсионной службы в США, Англии, Скандинавии, но и наши партизаны. Правда, порою даже не подозревая об этом.
Вот один, по-своему уникальный, случай. Полковник Илья Старинов так вспоминает об этом: «Группа старшины Максима Алексеевича Репина захватила и доставила в штаб спецбатальона большое количество различных документов противника, в частности, толстую общую тетрадь погибшего в бою немецкого офицера из инженерных частей. Тетрадь была испещрена графиками и формулами, сопровождавшимися пояснениями.
Не владея немецким языком, я дал почитать тетрадь одному из офицеров. Тот не нашел в ней ничего интересного:
— Все какая-то синтетика, товарищ полковник. Обычные фрицевские «эрзацы». Да еще бред об атомной энергии...
Но тетрадь я не выбросил. Мало ли что! А места не пролежит».
Вскоре Старинов привез и передал тетрадь нашим ученым в Москве.
«Лишь много лет спустя, — напишет он позже, — я узнал, что записи в тетради, добытой на Кривой Косе старшиной Репиным, были расценены как свидетельство начавшейся в фашистской Германии работы по использованию в военных целях атомной энергии, тем более, что Гитлер уже грозил человечеству каким-то „сверхсекретным оружием“...