Вирус Смерти, стр. 14
Сон приходил на удивление медленно: ему мешала сумятица разрозненных, цепляющихся друг за друга мыслей. Наконец, плотная тяжелая темнота окутала ее все и начались сны. Сначала явились какие-то неопределенные эмоции, смутные опасения и туманные страхи, рождавшиеся в ее сознании. Затем туман стал понемногу рассеиваться, и тревога приобрела более определенную форму Куда-то за горизонт медленно удалялась фигура, туман перед ней расступался, а навстречу ей хлынул яркий свет. Мейра решила во что бы то ни стало узнать, что это была за фигура. У нее возникло ощущение, что сейчас она может узнать нечто чрезвычайно важное, от чего может зависеть ее жизнь. Она крикнула и устремилась вслед за этой фигурой, побежав со всех ног, но туман тяжелой вязкой пеленой окутывал ее ноги, затрудняя движение. Мейра напрягла все мускулы, но расстояние между ней и фигурой не сокращалось. Несмотря на отчаянные усилия, она отстала. С раскаленными от бега легкими и выпрыгивающим из груди сердцем Мейра упала на колени, почти утонув в клубах тумана. Затем над ней нависла чья-то тень. Подняв голову, она увидела фигуру и, напрягая до боли глаза, попыталась разглядеть лицо, но даже особый дар, граничащий с ясновидением, который часто выручал Мейру, на этот раз ей не помог.
Затем голос, который она слишком хорошо помнила, произнес:
– Мейра, это ты? – И в растаявшем тумане показался Джерри с лицом, залитым слезами.
– Да, – едва ответила она, полная скорби и сострадания.
– Позволь мне помочь тебе. Что я могу сделать для тебя?
Мейра с трудом встала с коленей.
– Ничего. Уже слишком поздно. Ты ничем не сможешь помочь мне, – он оглянулся через плечо.
– Мне нужно идти. Ты должна спасти себя.
– Спасти себя? О чем ты говоришь?
– Держись подальше. Не отправляйся туда.
– Держись подальше? От Тори? Ты это хочешь сказать мне? Не отправляться на Тори?
Он не ответил.
– Джерри, ты должен объяснить. Я не понимаю.
Вместо слов по лицу Джерри опять потекли слезы.
– Ну пожалуйста, Джерри. Ну почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? – умоляла Мейра, импульсивным жестом протянув руку к Джерри, чтобы схватить его за плечо.
– Нет! – Джерри буквально содрогнулся от ужасного крика и отшатнулся от нее.
Прикосновение к Джерри длилось всего лишь мгновение, но полученный от этого шок едва не сбил Мейру с ног. Она с трудом сохранила равновесие. Что она почувствовала? Она всегда умела определить эмоции людей, с которыми водила знакомство, конечно, не в такой полной мере, как это делает настоящий эмпат, но во всяком случае ее способностей хватало, чтобы узнать чувства, испытываемые человеком в данный момент. Джерри, как она установила, страдал от ужаса, отчаяния и боли. Его ресурсы самоконтроля вот-вот должны были истощиться. Но это было не все. И Мейра лихорадочно пыталась проанализировать полученный от Джерри эмоциональный заряд до конца. Это было вторжение, вторжение жуткой, посторонней силы в тело и разум Джерри, нечто слишком уродливое, чтобы дать этому явлению точное определение или описание. Тошнота подступила к горлу, и Мейра задрожала всем телом.
Джерри повернулся и, понурившись, стал медленно удаляться, исчезая в тумане.
– Подожди! Что это было? – Крикнула она, и голос ее дрожал от волнения.
Молчание.
– Скажи мне, пожалуйста! Я должна знать!
Фигура Джерри уже почти исчезла в тумане.
– Нет! – закричала она и попыталась последовать за ним, но в этот момент проснулась от звука собственного голоса.
Лежа в постели, она почувствовала, что ее тело сжалось, как пружина, и было готово к прыжку в туман. Но это был сон. Мейра заставила себя расслабиться и умерила частоту сердцебиения.
Почему вдруг ее подсознание послало этот сигнал?
Опасность, риск, были неотъемлемой частью ее работы, и с началом каждого нового задания в ней обострялось чувство самосохранения, но такой страх она еще никогда не испытывала. Мейра попыталась лечь поудобнее, но обнаружила, что простыня сбилась и туго закрутилась вокруг ног. Распутав простыню, она освободила ноги и, подтянувшись повыше, села на постели, опершись спиной на подушку. Так, значит, здесь была тайна и, вполне вероятно, не одна. Она была права, предполагая, что существует какая-то скрытая информация, которую ей нужно изучить прежде, чем вплотную заняться проблемой Тори.
Накинув халат, Мейра вышла из спальни в гостиную. Едва светящееся табло хронометра показывало четыре часа тридцать две минуты. Конечно, полпятого утра не слишком подходящее время для того, чтобы беспокоить людей разговорами по коммутатору, но все, что имело отношение к заданию, пользовалось приоритетом перед соблюдением условностей. Она набрала номер вызова дежурного по управлению.
– Соедините меня с Профессором, пожалуйста.
– Прошу прощения, агент Силвер, но я не могу в настояще время выполнить вашу просьбу.
– Его нет на станции?
– К сожалению, я не имею права отвечать на такие вопросы.
Она нахмурилась.
– Тогда я хотела бы поговорить с Брайеном Пало.
– Одну секунду.
Вскоре из динамика забубнил недовольный голос Брайена, на экране появилось заспанное лицо. От внезапного света его глаза заморгали и прищурились.
– Силвер. Ну я так и знал, что это рано или поздно случится. Ты не можешь заснуть, не приняв душа, и тебе надо потереть спинку. Верно?
– Мне нужно, чтобы ты честно и прямо ответил на некоторые мои вопросы, и желательно побыстрее.
– Я сам и есть тот ответ, который тебе нужен, малышка. Хочешь, чтобы я поднялся к тебе, или ты сама спустишься ко мне?
Он бросил взгляд куда-то в сторону, а затем опять уставился на Мейру.
– Ладно, лучше я поднимусь. Где ты хочешь встретиться со мной?
Последний вопрос был не случаен. Мейра поняла, что местом встречи не могут служить ни их каюты, ни его кабинет в административной части.
– В лазарете. Я буду там через двадцать минут.
– В лазарете? Мейра, ты в своем уме? – возмутился Брайен.
– Мой ум при мне. Итак, через двадцать минут.
Выключив коммутатор, она избавилась от необходимости выслушивать его саркастические замечания и довольно улыбнулась. Да, Брайен Пало был всегда верен себе, даже тогда, когда у него в постели находилась другая женщина. Нетрудно было представить, какая сейчас поднимется перепалка, когда его очередная пассия поймет, что он уходит.
Успевшая к этому времени стряхнуть с себя последние остатки сна, Мейра мстительно захихикала и принялась натягивать на себя комбинезон. Прежде чем просунуть руки в рукава, она перебросила через плечо ремни от кобуры с пистолетом. Надев сандалии, она вышла из каюты в главный холл и направилась к лифту, размышляя о предстоящей встрече с Пало.
Это размышления несколько притупили ее обычную настороженность, и Мейра не заметила голову, которая при ее появлении в помещении, быстро спряталась за угол, где коридор примыкал к холлу. Наблюдавший подождал еще секунду, а затем снова выглянул из-за угла и успел увидеть, как Мейра переступила порог лифта.
10
"Не отправляйся туда", – предупреждал голос во сне.
И ей действительно не хотелось отправляться на это задание. Пора было сделать хоть какой-то перерыв. Как бы ей ни нравилась ее работа – а она и в самом деле получала от нее огромное удовольствие, – Мейра знала предел своим возможностям. Работать под чужой личиной на вражеской территории всегда означало быстрое изнашивание организма, и прежде всего психики, подвергаешься невероятным стрессовым нагрузкам. Нет, это трудно выразить словами, решила Мейра. Изо дня в день находиться в ситуации, когда даже на секунду нельзя ослаблять бдительность, ожидая удара в спину или засады, – превращало нервы в хрупкие, тонкие ниточки, готовые лопнуть в самый неподходящий момент. Семнадцать лет, отданные разведке, наложили свой неизгладимый отпечаток на ее организм, и теперь Мейра не знала, сможет ли она адаптироваться к жизни в обычных условиях, когда не было надобности в каждом встречном подозревать врага. Как она будет себя чувствовать после выхода на пенсию, если, конечно, доживет до этого дня? Мейра подумала о тех агентах, которым удалось миновать все рифы и добраться до тихой гавани, и пришла к выводу, что таковых в общем-то и не было. Оперативники не уходили в отставку: они либо погибали на задании, либо продолжали работать с меньшей нагрузкой. Даже преподаватели академии, и те должны были все время выполнять задания.