Сын дракона, внук дракона, стр. 41

Вроде я это уже где-то слышал…

— Этот вопрос не ко мне. Систему возглавляет фельдмаршал.

— Если руководитель становится поперек дороги делу…

— Вы смелый человек, М., — оборвал я его разглагольствования.

— За такие слова другого…

— А я не человек, — усмехнулся М.

— Мы только успели подавить один мятеж, как вы предлагаете начать новый.

— Солдат должен быть верен Родине и конституции, но не исполнительной власти и тем более не лицу, ее представляющему.

— Знаю, генерал Дуглас МакАртур.

— Так подумайте.

— Ладно, идите.

М. растаял точно призрак, каковым, собственно и являлся.

А я последовал его совету и задумался. Было о чем.

AND NOT TO YIELD…

Ничего особенно неожиданного не произошло. Все эти соображения давно уже стали для меня очевидностью и без сторонних подсказок. А если двое думают одинаково, то велика вероятность, что они думают правильно. Кроме того сказано: капля воды камень точит. И еще сказано: соломинка ломает спину верблюду.

А тут еще очень кстати меня вызвали в центр для дачи объяснений по поводу «Битвы на Исети». Грохот канонады долетел до Москвы, да и вообще мятеж — происшествие, скажем прямо, неординарное. Но лететь к нам комиссия не посмела… И мне предстояло выдержать второй, гораздо более трудный бой. Правительственная комиссия отнюдь не собиралась руководствоваться правилом «победителей не судят». Судить требовалось, судить хоть кого. Поскольку проигравшие свое отжили, то волей-неволей приходилось брать в оборот победителя. Если учесть крайне прохладный прием, намерения комиссии были серьезны до предела.

Не буду вдаваться в детали, рассказывая, как мне удалось добиться желаемого результата. Темны и извилисты пути власти, далеко не каждому по силам пройти их. Разумеется, я одолел извилистый лабиринт. Представив все доказательства существования опаснейшего заговора красных реваншистов против демократически избранного правительства, я убедил их в правильности своих действий, а главное — в необходимости смещения фельдмаршала. Демократия в опасности! Православие под угрозой! Народность заколебалась! Побольше звонких фраз, не отягощенных каким-либо смыслом; вдосталь туманных угроз с неясными перспективами, но незамаскированными намеками на утерю вполне реального благополучия. Не народом, разумеется, а попечителями народного блага. Последнее особенно важно. Короче принесенная мною жертва (бедняга Ерофей) оказалась ненапрасна. Я получил добро на устранение фельдмаршала. А с учетом возможного сопротивления мне дали карт-бланш и в отношении средств. Вплоть до применения танков, как при аресте Берии. Я твердо заверил правительство в своей лойяльности. И в самом деле, пока у меня не было и в мыслях уничтожать их. Пока. Про мои команды «Гамма» и «Омега», про информационно-аналитический центр правительству знать незачем, у них и так слишком много забот. Пусть спят спокойно.

А теперь следовало торопиться. Я не обольщался, принятые решения вряд ли удастся сохранить в тайне дольше суток, и противник начнет принимать контрмеры, если я не поспешу. Неважно, откуда к нему придет эта информация, кто меня продаст. Скорее всего само же правительство. А потому любое промедление смерти подобно.

Едва вернувшись к себе в Управление я вызвал М.

— Дивизия готова?

— Не совсем…

— Проклятье! Она нужна мне сегодня же!

— Кое-что можно выставить.

— Я немедленно вызываю фельдмаршала.

М. пожевал губами, подумал и кивнул.

— Действуйте. Если он клюнет, мы справимся, на это сил хватит. Но выковырять его из здания Лубянки нам не по силам.

— А Призрак?

М. задумался еще раз.

— Задействуйте MP.

Я перекрестился слегка дрогнувшей рукой.

— И да поможет нам Бог.

За окном громыхнуло.

Когда вытянутое худое лицо с козлиной бородкой повисло над моим столом, я неожиданно ощутил спокойствие и уверенность. Мосты сожжены, сейчас волнение слишком опасно.

— Господин фельдмаршал, требуется ваше присутствие. Заговор.

— Тот, который вы успешно разгромили? — неприязненно спросил он.

— Гораздо более опасный. Корни уходят так высоко, что мне не по силам их вырвать.

— Корни — высоко… Интересное выражение.

— Не смейтесь. Если вы узнаете детали, то и вам станет так же грустно, как мне сейчас. Когда вы прилетите?

— Вы предлагаете мне сунуть голову в осиное гнездо?

— Я не думал даже, что вы собираетесь сами превратиться в оперативника…

Он поднял на меня запавшие воспаленные глаза. Мне сразу стало нехорошо — настолько зловещи были перемены. Нет, на ей раз фельдмаршал не стал менять наружность. Просто в нем появилось нечто. Нечто бесовское. Я не могу определить это словами.

— Хорошо, я прилечу, — медленно произнес он, и изображение тотчас растаяло.

Не требуется описывать мое состояние. Фельдмаршал все понял и принял вызов. Однако я ведь приготовил кое-какие сюрпризы!

В тот же день я приказал ввести войска в город. Конечно, у многих это ассоциирутся с крайне неприятными понятиями: хунта, комендантский час, мятеж, расстрелы. Какая ерунда! Я бы даже рискнул добавить: обывательщина. Видеть в нас, истинных защитниках демократии, рыцарях свободы тупых жандармов… Больно и обидно. Мы защищаем людей от них самих. «Терпеливо сноси угрозы и оскорбленья и почестей не проси; Будь терпелив и честен…» Не забыть бы в развитие идеи М. пригласить работать Редьярда Киплинга. Пользу от его стихов переоценить невозможно, а с Задунайским как-нибудь сладим.

Впрочем, я отвлекся.

Приходилось блюсти внешние приличия, и потому я не расставил танки на каждом прекрестке. Не стоит смущать людей и вызывать панику. В этом заключается огромное преимущество моего Управления. Ведь мои солдаты при необходимости могут становиться невидимыми. Конечно, людишки при этом будут испытывать психологический дискомфорт. Даже не видя вампира, вы почуете его присутствие и вряд ли останетесь спокойны. Но это уже дело двадцать пятое. Надлежало предусмотреть возможные действия противника, особое внимание я уделил трассам из аэропорта. Именно там я расставил усиленные группы с задачей не допустить прорыва боевиков «Альфы» к городу. Ах, если бы мне удалось завершить формирование «Омеги»! Против массированной атаки драконов… Но приходилось довольствоваться имеющимся. И при этом я ни в коем случае не мог допустить бойни на улицах, при которой неизбежно пострадает мирное население. К тому же я не слишком доверял вампирам, хотя Андропов и был уничтожен. Пришлось приставить к каждой группе проверенного волкодлака или призрака, что тоже не улучшало состояние окружающих. Каждому из моих доверенных лиц вручили последнее изобретение Задунайского

— карманный ультрафиолетовый лазер. Совершенно истребительное оружие против вампиров, троллей и тому подобных тварей, не переносящих солнечного света. Ведь если они и сумели адаптироваться к обычному солнышку, то удар излучения лазера развевал в пыль самого стойкого из них. Не доверяй и проверяй!

В здании Управления расположились молодцы, навербованный М. в Восьмом Мире. До сих пор так и не знаю, с кем имею дело. Странные фигуры. Вроде бы человек, но не человек. Вампиры от него как от огня шарахаются. И все время его окутывает полупрозрачная колеблющаяся пелена, точно струится горячий воздух. Вроде бы ты его видишь, и в то же время нет. Но самое шокирующее — отсутствие лица. Фигуры таинственные, личностей не имеющие, целый батальон поручиков Киже. Бесполезным оказался даже такой мощный инструмент, как «Себя зерцало». Отказывал телепатический локатор… Зеркало невозмутимо отражало обстановку моего кабинета, в упор не видя таинственного незнакомца, вживленное кольцо показывало гладкий матовый зеленый фон без единого проблеска. Когда я сказал об этом Задунайскому, тот беспомощно развел руками. Редкий случай, оборотень признал свое поражение, даже не пообещал «дней через пять» выдать нечто потрясающее. Я растолковал глупому техническому гению, чем опасно для нас появление непонятной третьей силы, однако и тогда Задунайский промямлил нечто невразумительное. Кажется, он испугался!