Идеальный поцелуй, стр. 57

Состоялось небольшое обсуждение предназначения этого разреза, девушки даже делали кое-какие неприличные жесты. Грейс тут же перенеслась в тот момент на озере, когда Доминик ласкал ее через этот самый разрез. Покраснев, она покачала головой. Конечно, некоторые, возможно, и делали подобные вещи, но это не было основным предназначением данного приспособления. В конце концов Хадиджа присела на корточки, как бы облегчая себя, и Грейс кивнула в смущенном облегчении.

Но все же девушкам это показалось довольно странным и неприятным. На них были широкие брюки, удерживаемые с помощью шнурков, которые было легко снять, что Хадиджа и продемонстрировала. Все они довольно спокойно и хладнокровно относились к наготе. А почему бы и нет? Они же все женщины.

– Это корсет. – Она расстегнула корсаж, чтобы показать им то, что было снизу, но Муна забрала его у нее, показывая, что они хотят рассмотреть покрой и узор. Их так заинтересовал корсет, что они успокоились, только когда она расшнуровала его, чтобы они могли разглядеть его поближе, так что Грейс осталась только в панталонах и рубашке, которая, если вдуматься, ничем не отличалась от их одежды.

Девушки по очереди с хохотом примерили корсет. Но впору он был только Муне. Их заинтересовало то, как корсет поднимал ее грудь, и они сочли вставки из китового уса весьма странным и интересным изобретением.

Когда они обнаружили полированную костяную планшетку, спрятанную в маленьком карманчике, они вытащили ее с радостными возгласами, но были разочарованы, Фатима объяснила, что на ощупь они решили, что это нож.

Грейс рассмеялась и попыталась объяснить, что она знала одну леди, которая носила с собой острый инструмент для самозащиты, но что большинство из них этого не делали. Девушки кивнули. Для чего же тогда мужчины, если не для того, чтобы защищать женщин?

– А теперь, – сказала Фатима, пока Муна застегивала и затягивала на себе одежду Грейс. – Мы оденем тебя в наш костюм.

Служанки принесли груду переливающихся тканей. Они окружили Грейс, Фатима что-то сказала, и не успела Грейс спохватиться, как рубашку на ней заменил шелковый синий топ – как туника, только совсем прозрачный.

Грейс взглянула на себя и немного растерялась от того, насколько прозрачна была эта одежда, но тут она увидела, что они несут ей корсет, и немного успокоилась. Но когда его на ней застегнули, дорогой корсет с золотой, синей и красной вышивкой, она поняла, что это не сильно помогает. Корсет хорошо закрывал спину, но перёд состоял только из плотной ленты, лежащей под грудью, для того, чтобы немного поднять ее, как объяснила Фатима.

Все это только подчеркивало обнаженность груди, показалось Грейс.

Но затем ей подали длинную рубашку с такими же рукавами, которая надевалась поверх, а затем что-то вроде жилета, и ей стало намного спокойнее. Фатима объяснила, что вся одежда была из разных стран, как и они сами: она была из Александрии, Хадиджа из Турции, а Муна с зеленых холмов Ливана. Их муж много путешествовал.

– Нужно много путешествовать, чтобы отыскать такие сокровища, – ответила Грейс комплиментом, который очень им понравился.

Девушек заинтриговали легкие следы веснушек. Хна, объяснила она. Они кивнули, словно это что-то подтверждало, и сказали, что они разукрашивали руки и ноги хной и использовали ее, чтобы сделать волосы ярче, но никогда не рисовали таких точек на лице, шее и руках. Это популярно в Англии?

– Нет, – Ответила Грейс. – Я жду, когда они исчезнут. Фатима сказала что-то, одна из служанок выбежала и вернулась через несколько минут с маленькой пиалой.

– Так они исчезнут быстрее, – сказала Фатима. Грейс улыбнулась и приняла подарок. Некоторые вещи были универсальны.

Они позволили ей оставить панталоны, но надели поверх пару нежных свободных шаровар из красно-синего шелка и прозрачную желтую юбку поверх них. Хадиджа нарисовала линию синей сурьмой у нее на веках и покрасила губы красной краской. Муна, одетая в платье Грейс, дала ей маленькую вышитую шапочку и показала, как прикрепить к ней прозрачную фату. Затем Грейс вытащила свою шляпу с широкими полями, украшенную цветами, и водрузила на голову Муны, показав ей, как закрепить ее плотно шляпными булавками.

Они стояли рядом, глядя на свои отражения в зеркалах.

– Я выгляжу замечательно! – воскликнула Грейс. – Так экзотично. Как бы я хотела показаться моим сестрам в этом наряде.

– Разумеется, – сказала Фатима. – Эти одежды – наш подарок тебе. Они предназначены для дома, но есть одежда и для улицы.

Грейс попыталась отказаться, но девушки настаивали. Она взглянула на Муну, которая все еще вертелась перед зеркалом.

– Если хочешь, можешь оставить себе эту одежду, Муна, – сказала она. – И шляпу тоже. Разумеется, они не новые, но…

Муна обняла ее с радостным криком и стала прыгать по комнате, юбка развевалась колоколом.

Фатима приказала принести кофе; его разливали в крошечные чашечки и он не был похож на кофе, который Грейс приходилось пить до сих пор, – крепкий, сладкий и густой. С ним подали крошечные печенья, покрытые сиропом, с орехами и лукум.

Наконец последнее блюдо было убрано, и служанка объявила:

– Хаммам готов, госпожа. Фатима поднялась.

– Пойдем, Грейс, – сказала она. – У нас для тебя приготовлено еще кое-что.

– Нет, в меня больше ничего не влезет! – воскликнула Грейс.

Они рассмеялись.

– Пойдем. Мы придумали это, когда услышали о твоем приезде. Твой лорд попросил нас об этом. Это как раз то, что нужно после путешествия. Мы не знали, понравится ли это английской леди, но теперь уверены, что тебе понравится.

Грейс позволила отвести себя вниз, все еще на женскую половину дома, через дверь в маленькую прихожую, где, к ее ужасу, она лишилась только что приобретенной одежды, хотя опять она не рассталась с панталонами, и завернулась в большую муслиновую простыню. Три жены, к ее облегчению, сделали то же самое. Они надели странные деревянные туфли и вошли в большую круглую комнату, пристроенную к задней стене дома.

Было ясно, что ее строил не англичанин. Она была из камня, венчал ее купол, а украшена она была плиткой с восточными узорами. Внутри было жарко и стоял пар.

Посередине находился глубокий бассейн, а у стены булькал фонтан.

– Турецкая баня, – объяснила Хадиджа. – Ее построили для меня, – с гордостью добавила она.

Баня? Доминик попросил, чтобы они ее искупали?

Глава 19

Служанки окружили их, и без предупреждения простыня, в которую была завернута Грейс, была сорвана, панталоны исчезли, а она сама погрузилась в теплую воду и намылена с ног до головы. Даже ее волосы распустили и вымыли.

– Вы хотите опять покрасить волосы в темный цвет? – спросили ее. Она вспыхнула, поняв, что они заметили контраст с ее лобковыми волосами.

– Нет, – ответила она.

– Вы хотите такой же цвет? – спросили они, ничуть не смущаясь, указывая на ее лобковые волосы.

– Да.

Девушка выбежала и вернулась с каким-то дурно пахнущим веществом, которое втерли в ее волосы и так и оставили, завернув в полотенце.

Грейс решила, что она уже достаточно чистая, но тут началась чистка – ее терли с ног до головы шершавой мочалкой, пока ее кожу не стало пощипывать. Она всегда хотела пережить что-нибудь экзотическое, сказала она себе. Рядом другие служанки точно так же растирали Муну, Фатиму и Хадиджу.

Ее окатили водой, вновь намылили и окатили водой еще раз.

– А теперь заходите, – сказали ей служанки и подтолкнули ее в сторону бассейна. В него вели ступени, а вода была приятно теплая. Грейс казалось, что она вот-вот растает, так расслабляюще на нее действовало купание, но через пятнадцать минут ее вытащили из бассейна, чтобы еще раз ополоснуть ее волосы. Они натерли их каким-то другим лосьоном и вновь отпустили ее плавать. Она поплавала еще немного в блаженном тепле бассейна, а затем ее вытащили снова, чтобы в последний раз прополоскать и натереть ее еще раз. Ее облили прохладной водой, а затем к ней подошла плотная пожилая женщина.