Загадка Багрового источника, стр. 5
— Но зачем? — удивился Джефри Мэйсон. — Я же предупреждал мастера Натаниэля: опасно бродить по склонам Тора в темноте! Можно упасть со скалы, утонуть в болоте, сломать…
— Не утруждайте себя догадками, мастер Мэйсон, — перебил священник. — Натаниэль де Бир скончался не от несчастного случая. Все указывает на то, что его убили.
Марион ле Февр испуганно вскрикнула. Глиняная кружка выскользнула из её пальцев и разбилась о каменный пол, обрызгав все вокруг горячим настоем.
— Убили? — простонала она. — Боже милосердный, только не это! Нас так скоро всех перережут!
Отец Годфри смерил вышивальщицу ледяным взглядом. Гвинет подумала, что это очень похоже на него — остаться равнодушным к страданиям прекрасной женщины.
— Не думаю, госпожа, — спокойно произнёс священник. — Мастер де Бир был приезжим. Я уверен, что причину убийства надо искать не в Гластонбери.
Однако эти слова не успокоили Марион — она, всхлипывая, вылетела из кухни, предоставив Герварду собирать осколки, а Айдони вытирать пол. Гвинет с сочувствием смотрела вслед вышивальщице. Когда отец Годфри уйдёт, надо будет отнести ей, бедняжке, ещё чаю.
— Надо что-то делать, чтобы она не сбежала, — озабоченно проговорила Айдони, не прекращая возни с полом. — Да и другие гости… Кто захочет оставаться тут и подвергать свою жизнь опасности? Мы разорены!
— С вашего позволения, мастер Мэйсон, — невозмутимо продолжал отец Годфри, — я бы хотел забрать пожитки мастера де Бира — упакуйте их, пожалуйста, и пришлите мне в аббатство. Я должен тщательно осмотреть все вещи — это может помочь установить причину убийства.
— Но, простите, святой отец, — смутился Джефри Мэйсон, — я думал… Дело в том, что мастер де Бир не заплатил по счёту. Я полагал, что его вещи останутся у меня.
— Это меня не касается, — отрезал отец Годфри. — Я помогаю шерифу Торсону, и первым делом должны исполняться его указания. Возможно, я верну вам часть пожитков — но только после досмотра.
Гвинет видела, что отец явно недоволен этим ответом, но возразить ему нечего.
— Давайте мы упакуем пожитки, — предложила она. — И отнесём в аббатство.
Отец Годфри кивнул.
— Упакуйте все до единой мелочи, — распорядился он. — Слышите? Проверьте, чтобы ничего не забыть. И хочу предупредить вас с братом, мисс. Пусть вы помогли расследовать кое-что в прошлом…
— Интересно, — подумала Гвинет, — чего ему стоило это признание?
— Но сейчас речь идёт об убийстве! — продолжал отец Годфри. — Так что не вздумайте вмешиваться! Не детское это дело.
Гвинет и Гервард не нашлись, что ответить, и, коротко распрощавшись, отец Годфри покинул трактир.
— Вот как! — воскликнула Айдони и, нахмурившись, повернулась к детям:
— Между прочим, он совершенно прав! Из деревни ни ногой — поняли?
Гвинет уже сожалела о своём предложении. С какой радости ей помогать человеку, который ведёт себя так мерзко? Но любопытство оказалось сильнее обиды. Зачем отцу Годфри понадобились вещи их покойного постояльца? Неужели в них можно найти ключ к тайне его преждевременной гибели? В таком случае у них с Гервардом есть неплохой шанс найти этот ключ раньше заносчивого священника. Ведь они-то увидят вещи первыми!
Она быстро проглотила остатки каши и поспешила подняться наверх, в спальню мастера де Бира. Стены просторной спальни были обшиты деревянными панелями. Мастер Натаниэль был богатым человеком и мог себе позволить заплатить за тишину и комфорт. Джефри Мэйсон предоставил бы ему лучшую комнату в трактире, если бы там уже не жила Марион ле Февр.
Пожитков у купца оказалось немного. В сундуке с одеждой Гвинет обнаружила всего одну чистую рубаху и бархатный плащ, отделанный по краю золотой тесьмой. Запасных башмаков тоже не оказалось — мастер де Бир взял с собой только домашние туфли из мягкой кожи. Гвинет содрогнулась, вспомнив, где она последний раз видела его роскошные башмаки с золотыми пряжками.
Связав одежду в узел, Гвинет плюхнула его на кровать.
— Не знаю, что отец Годфри хочет здесь найти, — заметила она с сомнением.
— И никаких денег, заметь, — добавил Гервард. — Я думал, мы найдём кошель, и отец сможет взять себе немного в счёт уплаты долга.
— Думаю, деньги у него с собой, — возразила Гвинет. — Слушай, Гервард, а может, мастера де Бира убили грабители? Ради тугого кошеля разбойник на все может пойти. Даже на убийство.
— Не думаю, — возразил Гервард. — Отец Годфри сказал, что у него на пальце дорогое кольцо — помнишь? Грабители непременно сняли бы его.
— Да, ты прав, — вздохнула Гвинет и наклонилась достать из сундука нижнюю рубаху. Когда она выпрямилась, Гервард стоял у окна и внимательно рассматривал глиняную флягу.
— Это наша? — спросил он, увидев, что сестра подняла голову. — Или мастер де Бир с собой её привёз?
— Должно быть, привёз, — откликнулась Гвинет. — Вроде я таких раньше не видала.
— Тогда надо положить её вместе с остальным, — удовлетворённо кивнул Гервард. — Вот — лови!
Фляга взвилась в воздух.
— Гервард, не…
Но было поздно. Гвинет уронила рубаху и метнулась поймать хрупкий сосуд, но не успела. Фляга грохнулась на пол и разлетелась вдребезги.
— Гервард, ну что ты за идиот! — разозлилась Гвинет, и вдруг замолчала, удивлённо уставившись себе под ноги. Вместо лужи воды или вина из разбитой фляги, на полу лежал небольшой свёрток. Гервард наклонился и поднял его. Под пальцами свёрток тихонько хрустнул. Осторожно развернув тонкую ткань, Гервард вытащил свёрнутый в трубку лист пергамента и восторженно прошептал:
— Гляди, Гвинет! Тот, кто положил это во флягу, не хотел, чтобы его нашли, верно? Похоже, это и есть то, что мы искали! Эта штука может объяснить, почему убили мастера де Бира!
Глава третья
— Да, это должно быть очень важная вещь, — согласилась Гвинет. Зачем бы иначе прятать её так хитро?
Они с братом сидели рядышком на кровати покойного лондонского купца. Гервард осторожно развернул хрупкий свиток. Внутри оказался ещё один листок — собственно, Гервард уронил его и даже не наклонился, чтобы поднять. Гвинет заметила это, но решила, что можно поискать и потом. Глаза её были прикованы к пергаменту в руках у Герварда.
Он был жёлтым и старым — очень старым, судя по проступившим там и сям тёмным пятнам и рваным, обтрепавшимся краям. В правом верхнем углу красными чернилами был изображён символ, похожий на слезу. Остальной лист был весь исписан непонятными символами. Гвинет с огорчением поняла, то не может прочесть ни единой буквы. И дело было не в том, что чернила выцвели и побледнели — просто знаки эти были ей незнакомы. Странные хитрые закорючки, точки и чёрточки не были похожи ни на что из того, что она видела раньше. А ведь она умела читать! Джефри Мэйсон научил дочь разбираться со счетами и списками, а Гервард так и вовсе учился у монахов, вместе с остальными мальчишками Гластонбери, но этот текст озадачил их обоих.
— Мы не сможем прочесть, — признал своё поражение Гервард.
Гвинет свирепо уставилась на непонятные значки, словно пыталась силой взгляда превратить закорючки во что-то удобочитаемое.
— Интересно, что это за знак, — добавил Гервард, разглядывая красную каплю.
— Похоже на кровь, — отозвалась Гвинет и зажмурилась, вспомнив ярко-алую струйку, вытекавшую из Источника Чаши.
— Или на часть герба какого-нибудь лорда, — заметил Гервард. Он перевернул пергамент и добавил:
— Печати нет.
На обратной стороне листа не было ни знаков, ни надписей. Ничего, что объясняло бы, зачем мастер де Бир хранил этот документ, не говоря уже о том, чтобы прятать его в глиняной фляге.
И тут Гвинет вспомнила о втором свитке. Наклонившись, она вытащила его из-под кровати и развернула на коленях. Это был небольшой кусок нового хрустящего пергамента с коротким текстом на английском языке. Гвинет облегчённо вздохнула.
Письмо было адресовано мастеру Натаниэлю де Биру. Предвкушая разгадку, Гвинет стала читать вслух: