Один в толпе, стр. 53

Нил – Коул Вебстер? У него есть подружка? Холли зажала рот рукой и поняла, что сейчас ее вырвет.

...Коул вышел из душа и начал одеваться. Вдруг он понял, что не может ждать Рождества, а подарит Холли колыбельку прямо сейчас. Он хотел сделать ей подарок, чтобы отметить перемену в их отношениях, он хотел, чтобы она поняла – он воспринимает их троих как одну семью. Он очень гордился тем, как получилась колыбель, и умирал от желания показать Холли, что можно сделать, просто покрасив вещь. Лучшего момента не найти.

Он принес из гаража все части и стал собирать их на кухне, напевая себе под нос. Время от времени он замолкал, чтобы послушать, не едет ли ее машина. Он очень хотел встретить ее у дверей, но работа так его поглотила, что он не заметил, как она вошла и встала в дверях, наблюдая за ним.

Он хотел сказать что-нибудь ласковое, но, увидев выражение ее лица, осекся.

– Что случилось? – спросил он, кладя отвертку на стол.

Когда он шагнул к ней, она выставила вперед руку.

– Не прикасайся ко мне.

– Холли, в чем дело? – По спине пополз липкий страх.

– Как ты мог такое сделать? Зачем? – Она качала головой из стороны в сторону, словно отказываясь понять и принять что-то, что причиняло ей боль.

– Объясни, о чем ты говоришь. – Только одно могло ее так потрясти, но он не хотел признавать очевидное. Они столько времени провели вместе. Как она могла так внезапно понять, кто он такой? Причем именно в это утро.

В ее руке он заметил «Уорлд репортер». Не сводя с него глаз, она развернула газету на первой полосе. Коул мог и не смотреть туда, но его взгляд словно притягивало к рисунку. То, что он увидел, поразило его, как удар молнии.

Это не был фоторобот, составленный кем-то, кто прослышал про больницу и попытался представить себе, как бы выглядел Коул Вебстер после травмы. Сходство было просто поразительным. Этот кто-то точно знал, как он выглядит.

Удар ножом причиняет меньше боли, чем мысль о том, что тебя предали. Меньше десяти человек знало, что с ним случилось после аварии. Только двоим из врачей было известно, кого на самом деле они лечили; остальные знали его под вымышленным именем.

Ему было больно думать о том, что кто-то, кому он доверял, мог так с ним поступить, но портрет был таким подробным – и форма бороды, и расположение шрамов. Под рисунком было еще кое-что, чего он сразу не заметил: объявление о награде в десять тысяч долларов первому человеку, который позвонит и сообщит о местонахождении Коула Вебстера. Ему не нужно было читать, что еще там написано. Рассказ о его карьере, список женщин, с которыми он общался, имя той, которая ждет его возвращения.

У него было слишком мало времени.

– Ты мне лгал. Все это время ты мне лгал, – глухо сказала Холли.

Коул протянул к ней руку. Она отпрянула.

– Прости. – Он не знал, что еще сказать. Как найти слова, которые помогут ей понять?

– Будь ты проклят! – Она швырнула газету ему в лицо. – Ты не имел права заниматься со мной вчера любовью.

На сей раз он оказался проворнее и сжал ее в своих объятиях. Холли отчаянно вырывалась.

– Ты бесишься оттого, что мы занимались любовью, Холли? Или оттого, что полюбила?

– Я тебе доверяла! – Голос ее звенел от боли. – Я не хотела этого. – Она перестала сопротивляться и стояла как столб. – Господи, какая же я дура!

– Я никогда не лгал тебе, Холли. Только про имя.

– Может, впрямую и не лгал, но слишком о многом умалчивал. В том числе и о женщине, которая ждет, что ты к ней вернешься. А дурочка Холли – отличная остановка для отдыха на слишком длинном пути.

Зазвонил телефон, и Коул на мгновение ослабил объятия. Холли вырвалась и пошла к аппарату.

– Не бери трубку, – велел Коул.

– Я буду делать то, что пожелаю, – отрезала она. – Пока что это мой дом и мой телефон. – Она рывком подняла трубку. – Алло! – Это прозвучало скорее как обвинение, а не как приветствие.

Мгновение спустя она бросила презрительный взгляд на Коула.

– Одну минутку, – сказала она тому, кто был на другом конце провода. А Коулу бросила: – Это тебя.

Он колебался. К нему возвращались проблемы из прежней жизни, когда поводом для статьи могло послужить то, что ты подошел к телефону, или то, что не подошел.

– Он себя назвал?

– Это человек по имени Фрэнк. Коул взял трубку.

– Если ты звонишь рассказать про статью в «Уорлд репортер», ты опоздал. – Холли собралась уйти. Коул схватил ее за руку. На сей раз она не сопротивлялась.

– Мне очень жаль, Коул. Все это случилось совершенно неожиданно. Джэнет говорит, что ее информаторы из этой газеты даже не подозревали, что готовится материал про тебя. Все делалось тайно, за закрытыми дверями.

Коулу было необходимо на ком-то сорвать злость. Он вдруг подумал, что полгода назад избрал бы объектом Фрэнка, вне зависимости от того, заслуживал тот этого или нет. Еще больше его поразила мысль про то, что Фрэнк бы это стерпел.

– Очевидно, они отлично понимали: если мы узнаем, что они готовят, мы не дадим разрешения. Ну, что собираешься делать?

Коул совсем было собрался сказать отцу, что сам в состоянии о себе позаботиться, но понял, как оскорбительно это прозвучит. Неужели он ничему не научился за эти полгода? Настала пора признавать силу отца, а не выискивать его слабости. Фрэнк был непревзойденным кризис-менеджером.

Не успел Коул ответить, как раздался громкий и настойчивый стук в парадную дверь. Хол-ли прямо подскочила, услышав его, и попыталась обойти Коула. Он перехватил ее и держал крепко.

– Подожди минутку, – попросил он Фрэнка, а потом сказал Холли: – За мной не ходи.

Она сердито уставилась на него:

– Мне надоело тебя слушать, Нил. Или Коул. Или как там тебя зовут?

– Черт возьми, Холли! Это не игрушки. Ты либо будешь делать то, что я скажу, либо я найду способ тебя заставить. – Он шагнул к ней, явно показывая, что не шутит. – Ты меня поняла?

– Да, – сказала она мрачно.

Коул вошел в спальню и, осторожно отодвинув занавеску, выглянул во двор. На крыльце стояла дама в сером костюме, а за кустом прятался человек с фотоаппаратом. В этот момент к воротам подъехала еще одна машина. Из нее вышла точно такая же парочка.

Как им удалось так быстро его обнаружить? Мозг подсказывал десятки вариантов. Живя в Мэривилле, он не пытался маскироваться, не прятался. В газету мог позвонить кто угодно: соседка, которая занимала у него стакан сахара, официантка из ресторана. Десять тысяч долларов – куш немаленький.

Коул вернулся в кухню и взял трубку.

– Сделай, что хочешь, Фрэнк, только забери нас отсюда. И побыстрее.

Глава 23

К тому времени, как Фрэнк перезвонил и сказал, что все устроено, вокруг дома собралось столько журналистов и фотографов, что они уже не умещались во дворе. Кое-кто расположился прямо у соседей. Они выкрикивали вопросы и просьбы сфотографироваться. Холли не могла спокойно закончить разговор с дедушкой. Она повесила трубку, пообещав рассказать ему подробности, когда он встретит ее в аэропорту в Финиксе. Пока не приехала полиция и не потребовала освободить частные владения, толпа смяла кусты, с веревок сорвали белье, кто-то залезал в их машины, по неосторожности или намеренно разбили окно в гостиной.

Они сидели за столом на кухне. У Холли в руках была чашка горячего какао, которое сделал ей Коул. Он сам пил кофе. И тут она заявила:

– Я хочу, чтобы ты понял только одно. Я еду с тобой из-за ребенка. Если бы не он...

– Она, – мягко, но вместе с тем уверенно поправил ее Коул.

Она смерила его презрительным взглядом.

– Если бы не он, я бы с тобой никуда не поехала.

Коул решил, что сейчас не время рассказывать Холли, как он узнал, что это девочка. Он расскажет это потом, когда она будет вспоминать первую ночь их любви и все то невероятное и волшебное, что было между ними. Он отказывался даже думать о том, что эта ночь может оказаться единственной. Холли, безусловно, была в этом сейчас убеждена, но он обязательно найдет способ доказать ей обратное. Чего бы ему это ни стоило.