Дерзкая наследница, стр. 60

— Нет, правда, Уэбб, я рада, что вернулась в Англию, — сказала Лили, придвигаясь к нему поближе и глядя на него своими зелеными глазами, которые таили в себе еще столько секретов. — Мне кажется, что ты поступил правильно, приняв предложение Джеймса вернуться на работу в министерство иностранных дел. Сейчас, когда перемирие закончилось, никто не застрахован от нападения Бонапарта. Его нужно остановить.

— Мы это сделаем. Причем вместе.

Уэбб чуть не рассмеялся, когда вспомнил, какой представлял себе свою будущую жену. Он сомневался, чтобы нежная английская мисс, образ которой он тогда нарисовал, так захватила бы все его существо, как эта женщина, которую он держит в своих объятиях.

Он покрепче прижал ее к себе, его руки ласкали ее обнаженную грудь, он чувствовал шелковистость ее кожи, вдыхал ее аромат, который не переставал пробуждать в нем желание.

— Что скажешь, если мы проверим эту кровать? Такая ли она удобная, как была у нас в Виргинии? — прошептал он ей на ухо.

— В тот раз все закончилось рождением дочери, — рассмеялась Лили.

— Такого же сорванца, как и ее мать, — ответил Уэбб, строго нахмурив брови.

— Аделаида вся в Драйденов, — возразила Лили. — Я слышала, как она требовала, чтобы мистер Рид показал ей все потайные ходы в доме. Бедный дворецкий едва не потерял дар речи.

— Он выполнил ее желание? Лили кивнула:

— Она его настолько очаровала, что он показал ей келью священника и потайную лестницу в южном крыле. Боюсь, что нам теперь не удастся заставить ее пользоваться парадным входом.

Уэбб откинулся на подушки, и на его лице появилась глупая улыбка, которая бывает у счастливых отцов, когда они говорят о своих малышах.

— Мой ангел, — прошептал он.

— Напрасно ты все это одобряешь, — сказала Лили.

— Адди будет красавицей, как и ее мать, и у нее будет масса поклонников.

Лили села, закинув руки за голову, отлично зная, как ее обнаженное тело возбуждает мужа.

— Я все еще привлекаю тебя? — спросила она.

Уэбб кивнул и потянулся к ней.

Лили вздрогнула, когда его губы прижались к ее губам в горячем поцелуе, от которого замирало сердце. Пять лет… пять лет, наполненных страстью ночей, ненасытная жажда друг друга, которая бросала их в объятия каждую ночь. Она не представляла, как будет жить без него, когда он приступит к своим обязанностям в министерстве. Но пока… пока он с ней, и она влечет его.

Его руки ласкали ее тело, заново открывая его. Его прикосновения были одновременно благоговейными и жаждущими.

И она разделяла с ним эту жажду.

Положив ей руки на плечи, Уэбб опрокинул ее на спину. Она залюбовалась его прекрасным торсом. Как она любила его мускулистую грудь, завитки рыжеватых волос на ней, которые сбегали вниз, к тому месту, которое не уставало ее восхищать.

Раздвигая ноги, она ласкала руками его плоть, направляя в себя.

Уэбб закрыл глаза. По его лицу блуждала блаженная улыбка. Он вошел в нее, и она тихонько застонала. Осторожными движениями управляя его страстью, она разжигала свою.

Он, казалось, знал, когда приблизится апофеоз — прежде чем она успела вскрикнуть, он взял ее руку и сжал ее.

Его пожатие говорило: «Я люблю тебя, малышка». Так было у них с того самого момента, когда они впервые были близки. И так будет всегда.

Уэбб обхватил ее бедра, и волна страсти захлестнула их. Она расслабилась в его объятиях, но его руки все еще крепко сжимали ее; их трепещущие тела сливались воедино. Они шептали ласковые слова, предназначенные только друг другу.

Лили открыла глаза и оглядела затемненную комнату. Это был ее новый дом, которому могла бы позавидовать любая женщина. Но она знала, что настоящим сокровищем Вестон-Холла был мужчина, которого она сжимала в объятиях.

Она не могла вспомнить время, когда чувствовала себя иначе.

«Уэбб Драйден, я люблю тебя и буду любить до самой смерти».

От автора

Покушение на жизнь первого консула Франции Наполеона Бонапарта, происшедшее в сочельник, — исторический факт, но нет никаких свидетельств тому, что Жозеф Фуше знал о нем заранее. Несмотря на почти бескровный захват власти Наполеоном в 1799 году, во Франции времен «Дерзкой наследницы» все еще не затихала политическая борьба. С одной стороны — роялисты, с другой — республиканцы, разделяющие крайние взгляды якобинцев. Бонапарт не желал терять власть, сосредоточенную в его руках, и, как полагают историки, тайная полиция, созданная Фуше, составляла заговоры против диктатора.

Взрыв бомбы в сочельник дал Фуше повод — которого он так долго искал — усилить «охоту за ведьмами». Летели головы как якобинцев, так и роялистов. Принимая во внимание современные спекулятивные взгляды на дозволенность политических убийств, разве нельзя предположить (что я и сделала в своем романе), что Фуше был хорошо осведомлен о бомбе, поджидавшей первого консула на улице Сен-Никез?