Дерзкая наследница, стр. 38

— Ну конечно! — воскликнула Розали с таким видом, будто этот вопрос даже не подлежал обсуждению. — Прием в твою честь. Мадам Бенуа настояла на том, что она первая устроит прием в твою честь, чтобы поздравить тебя с возвращением домой. Все последние три недели она собиралась устроить прием по случаю Рождества, и первый консул объявил, что в этом году рождественские каникулы будут вполне законными. Но сейчас она пригласит тебя как почетную гостью, и ее прием будет иметь ошеломляющий успех. Сегодня утром она была у меня и чуть не расплакалась, узнав, что пропустила прием, на котором была ты. — С заговорщическим видом Розали склонилась к Лили и громко прошептала: — Мадам Бенуа просто позеленела от злости, что пропустила этот прием! Просто позеленела. Она утверждает, что ее целый год продержали в Аббайе, в чем я сильно сомневаюсь. Эту тюрьму не назовешь фешенебельной, просто старая развалина. Никто из важных персон не содержался там. Мы с Жозефиной находились в Кармелит-ской тюрьме, поистине фешенебельной.

Лили невольно усмехнулась — для этой женщины имел значение даже тот факт, что она содержалась именно в «фешенебельной» тюрьме.

— Что ж, — сказала Лили, — после того как мой солиситор расскажет мне о слушании, мы с вами поговорим о вечернем приеме в мою честь.

— О, у нас совсем нет времени для болтовни! — воскликнула мадам Павиль. — Через полчаса у нас встреча с модисткой. Послушай, моя дорогая, тебе надо приобрести несколько более скро?лных платьев. Первый консул ясно дал понять: отныне в моде скромность. После того как мы побываем у парикмахера, заглянем к мадам Бенуа, я ей обещала.

Лили подняла руку, призывая красноречивую даму немного помолчать.

— Все это замечательно, тетя Розали, но у нас с месье Милном совершенно другие планы на сегодняшний день. — Лили выразительно посмотрела на Уэбба, надеясь, что он придет ей на помощь, но Уэбб покачал головой.

— Моя дорогая, мне кажется, что ты ошибаешься. У нас планы на завтра, а не на сегодня. — Он улыбнулся Розали, и та вся расцвела. — Мне кажется, у тебя впереди чудесный день, ведь тебе оказана такая честь. Я уверен, что месье Труссебуа очень быстро тебе все объяснит. О… я уже слышу стук кареты.

Лили невольно сжала кулаки. Почему Уэбб оставляет ее в когтях этой женщины? Ведь у них так мало времени…

И тут Уэбб, поклонившись Розалии, и кивнув Труссебуа, направился к двери. Лили, последовавшая за ним, прошептала:

— Куда ты собрался?

— В поместье Анри. Ты оставайся здесь, а я присоединюсь к тебе позже. И продолжай в том же духе, у тебя все прекрасно получается. — Взглянув в сторону столовой, где сидела Розали, громко добавил: — День, проведенный с мадам Павиль, будет для тебя наградой. Ты замечательно проведешь время.

Уэбб шагнул к выходу, но Лили ухватила его за рукав:

— Ты все это подстроил! Решил поехать в поместье без меня.

— Я попытаюсь обмануть охрану.

Лили очень не понравилась беззаботная улыбка Уэбба. Ведь его могли ранить, даже убить… Что ей тогда делать?

Уэбб поцеловал Лили в лоб, снял с вешалки плащ и сбежал по ступеням к ожидавшей его наемной карете.

Когда дверца кареты открылась, Лили ахнула в изумлении — в карете сидела какая-то женщина. В этот момент к парадной двери подошла Розали.

Лили попыталась взять себя в руки, но Розали уже все поняла:

— Дорогая, нельзя быть такой собственницей. Тебе нужно сдерживать себя в подобных ситуациях. Несмотря на то, что твой жених американец… Мне кажется, он достойный человек.

Розали обняла Лили за талию. Лили хотела высвободиться, догнать Уэбба и потребовать ответа, выяснить, куда же он все-таки направляется.

Неужели проведенная вместе ночь ничего не значит для него?

Следует настоять, чтобы Уэбб взял ее с собой. Если он действительно едет в поместье Анри. И ему, возможно, понадобится помощь…

Но тут кучер натянул вожжи, и карета тронулась с мес-та. Лили с болью в сердце смотрела вслед экипажу.

Кто эта загадочная женщина? Любовница Уэбба?

Как он мог провести с ней ночь, а потом уехать со своей любовницей? И куда же все-таки они поехали?

Возможно, это и к лучшему, успокаивала себя Лили, глядя, как карета заворачивает за угол. Наконец Розали увела ее в дом.

— Не надо так расстраиваться, — сказала мадам Павиль, тронув ее за плечо. — Ты увидишь своего жениха сегодня вечером. Я знаю, что такое быть молодой и влюбленной.

— Влюбленной? — переспросила Лили.

— Да, моя дорогая. Все написано на твоем лице. — Лили отвернулась к окну, надеясь, что Розали не увидит ее слез.

В эти минуты Лили казалось, что сердце ее разбито навеки.

Глава 15

Следуя за телохранителем Бонапарта мамелюком Рустамом, Жозеф Фуше вошел в кабинет первого консула. Наполеон оставил при себе этого плененного в Египте солдата, ибо знал, что у султана были прекрасные охранники — отважные, свирепые и преданные.

Впоследствии Бонапарт не раз убеждался в преданности Рустама.

— Министр полиции, — объявил Рустам.

Бонапарт, сидевший за столом, даже не поднял головы, просто махнул рукой, приказывая Фуше садиться, сам же продолжал разбирать утреннюю почту, что-то бормоча себе под нос.

Фуше сел, подождал минуту. Затем деликатно кашлянул, чтобы напомнить первому консулу о своем присутствии.

Не теряя времени на формальности, Бонапарт обрушил на министра лавину вопросов:

— Так что, Фуше? Что вам удалось выяснить по делу де Шевену? Можете вы установить, законны ли притязай наследницы на состояние ее отца? Удалось ли вам выяснить, откуда взялся этот американец? Каковы результаты всех ваших усилий?

Фуше знал, что все вопросы сводятся к одному: Бонапарт хотел знать, когда можно завладеть состоянием покойного графа.

— В моем распоряжении очень полезный человек, — ответил Фуше.

— И что же?

— У меня для вас хорошие новости, — Фуше замолчал, ожидая, когда Бонапарт остынет.

Темные брови первого консула поползли вверх.

— Жозеф, вы прекрасный министр, но вы испытываете мое терпение. Слушания по ее имуществу состоятся завтра. Вы обещали мне, что будете располагать сведениями, необходимыми для того, чтобы добиться желаемого. Так что же вы раскопали?

Министр знал: за спиной этого человека стоят его алчные корсиканские родственники и не менее алчная жена со своими детьми — и все они требовали денег. Надо было напомнить Бонапарту, что он, Жозеф Фуше, — его единственная опора. Он, министр полиции, — глаза и уши первого консула, и об этом забывать не следовало.

— У меня имеется свидетель, который может многое сообщить.

Алчные глазки Бонапарта сузились.

— Свидетель? Надежный свидетель? Министр кивнул.

Бонапарт был возбужден до крайности; его глаза сверкали.

— Ну и что же?

— Мне очень неприятно говорить вам об этом, но наша очаровательная наследница — самозванка. Аделаида де Шевену умерла во время плавания восемь лет назад.

Следуя за мадам Павиль, Лили вошла в «Фраскати», великолепный бальный зал, где собирались все любившие увеселения парижане.

Их визит в модный магазин месье Леруа, расположенный на рю де Ришелье, занял слишком много времени, поэтому они так и не заехали к знаменитой мадам Бенуа. Розали настояла, чтобы Лили накупила множество безделушек и других «необходимых вещей». Лили уверяла, что ей; совершенно не нужен фаянсовый щенок, но мадам Павиль заявила, что весь Париж увлечен подобными вещицами.

Они остановились, пропуская модно одетых молодых людей, и Лили вдруг показалось, что она вот-вот задохнется: толпа окружала ее со всех сторон, а люди все шли и шли. Более того, она уже начала сомневаться, что для них приготовили столик, хотя хозяин заведения и уверял, что это так. Кто-то снова наступил Лили на ногу, и она с ужасом подумала о предстоящих танцах.

— Почему мадам Бенуа устраивает прием именно здесь? — спросила Лили, рассматривая пеструю толпу, заполнившую зал.