Воин и чародей, стр. 47

Мори придвинул свое лицо к самому лицу Сигурда. Они хорошо видели друг друга в полумраке весенней ночи.

– О, я получу свою награду! – ухмыляясь, ответил маленький морок. – Ничто мне так не по сердцу, как кому-то угодить.

Он болтал еще какую-то чепуху, но Сигурд пропускал все мимо ушей – он напряженно прислушивался, ожидая возвращения Вигбьеда. Наконец послышались медленные шаркающие шаги. Сигурд озабоченно выглянул из могилы и увидел, как приближается неясная тень, неся в руках меч.

– Времени мало, – простонал драуг. – Вот твой меч. Позволь мне вернуться в могилу. – Он бросил меч у края, и Мори тотчас подхватил его.

– Пусть он просит! – шепнул упыреныш Сигурду. – Пусть поползает на четвереньках!

Сигурд выдернул у него меч.

– Некогда! И не стану я над ним измываться – даже у драуга есть своя гордость. Вигбьед! Благодарю тебя за меч. Теперь отойди к соседней могиле и жди там, пока мы не покинем эту.

– Ты кое о чем забыл, – насмешливо сказал Мори, скрестив руки на груди.

– Но я тебе не скажу что. Сам узнаешь… попозже.

Сигурд вынул из ножен меч, чтобы разглядеть его в тусклом свете звезд.

Хорошо было снова держать в руках клинок!

– Мне нет дела, Мори, ни до чего, и в том числе до тебя. Теперь у меня есть меч, а мужчина с мечом в руках редко ошибается. – Он полюбовался холодной гладью меча и вернул его в ножны. Затем настороженно огляделся, дабы убедиться, что Вигбьед в самом деле отошел к соседней могиле, выбрался из кургана и опрометью помчался к дому. Он уже думал о Микле и Рольфе, о том, как им объяснить, откуда у него за одну ночь взялся великолепный меч. В конце концов он порешил хорошенько спрятать меч, покуда Туфнавеллир не останется далеко позади.

Мори бежал следом за Сигурдом до самого дома, втихомолку потешаясь тайне, которую он, по его мнению, скрыл от Сигурда.

– Прощай, дружок, дорогой мой дружок! – напоследок крикнул он Сигурду с конька крыши, шутливо отдав ему честь. – Надеюсь, этот меч доставит тебе немало радости. А ты ведь позволишь мне завтра разграбить кухню Ульфрун еще разок? Вряд ли ты уснешь чересчур крепко.

Глава 13

Сигурд спрятал меч в кровати в стенной нише, справедливо рассудив, что вряд ли кому-то придет охота шарить в постели драуга. Едва он успел задремать, прежде хорошенько заперев двери, как услышал голос Камби, который громко окликал гостей. Микла тотчас проснулся.

– Ага, дверь заперта! – с торжеством воскликнул он, но тут же увидел комья могильной земли и едва сдержал разочарованный стон.

– Я все-таки заснул! А это очень странно, я ведь твердо решил бодрствовать. Сигурд, ты ночью ничего не слыхал?

Сигурду даже не пришлось притворяться, что он не выспался и раздражен шумом, – Камби все еще колотил в дверь и громко звал их. Рольф поднялся, чтобы отворить, и Сигурд резко окликнул его:

– Берегись, Рольф, не ступи в могильную грязь!

Микла поднялся, посмотрел на комья земли и запертую дверь.

– Ну вот, – мрачно сказал он, – наш драуг уже научился закрывать за собой дверь. Нет, в этом доме прошлой ночью разгуливали не только драуги!

Сигурд, встревоженный, резко сел на постели.

– Уж тебе бы следовало знать, что мороки способны сделать все что угодно. Это, верно, Мори запер дверь.

Когда впустили Камби, пришлось снова отвечать на те же вопросы, и тогда Камби совершил невиданный поступок – сел и выкурил трубку до завтрака.

Покуда он курил, Сигурд подхватил свои грязные сапоги и хотел незаметно выскользнуть наружу, чтобы их почистить, но в эту самую минуту Рольф воскликнул:

– Этакую грязь ты развел, Сигурд! Надо было вчера вечером сапоги чистить, а то теперь ты грязнее старины Вигбьеда.

К большому облегчению Сигурда, никто как будто не заметил, что к его сапогам прилипла могильная земля, а не обычная черная болотная грязь. Он быстро шмыгнул за дверь, чтобы соскрести эту улику, и уже почти возненавидел себя за то, что обманул своих друзей.

Он почувствовал себя еще виновней и неблагодарней, когда Камби подарил ему чудный маленький амулет, чтобы повесить на шею. Микла разговаривал с ним необыкновенно сердечно, а Рольф был предан Сигурду всей душой. Весь день, снимая с овец охапки увесистой и мягкой шерсти, в теплом и безопасном амбаре, Сигурд вспоминал меч, припрятанный в стенной кровати, и мучился от сознания своей вины.

Когда сгустились вечерние сумерки, худшие предчувствия Сигурда усилились – надвигалась буря. Позже вечером, когда буря уже вовсю хлестала по Туфнавеллиру, в двери дома постучал Камби, и Микла бросился ему открывать. Вместе с Камби в дом ворвался яростный порыв ветра с дождем, и огонь в очаге высоко прянул вверх.

– Нынче погодка для колдовства в самый раз, – сказал Камби Микле. Глаза хозяина, обычно тусклые, возбужденно блестели, а прежняя медлительность сменилась подвижностью. – Силы, которыми мы управляем, в бурную ночь и живее, и действенней.

– Как и наш Гросс-Бьерн, – мрачно добавил Сигурд. Прежде чем запереть дверь, он указал наружу, и все увидели Гросс-Бьерна, ярко освещенного вспышками молний: морок стоял на задних ногах на вершине кургана, бросая вызов разбушевавшейся стихии.

Камби тщательно запер дверь.

– Ничего, от Гросс-Бьерна мы избавимся. Микла, возьми мешок и поставь в безопасном месте.

Он отдал Микле большой мешок и уселся у огня. Совершив несколько соответствующих жестов, которые должны были помочь призванию магических сил, Камби разложил на серебряном подносике в ряд магические предметы: клочок серой шерсти, амулет в виде топорика, рыболовный крючок с острием наружу, дохлую мышь и окровавленную горстку цыплячьих потрохов. Все это он нанизал на крючок и бросил в огонь, который запылал сильнее и ярче. Камби глядел в огонь, покуда не впал в подобие зачарованного сна, и все время бормотал что-то напевное, словно разговаривал во сне.

– Стихии весьма благоприятны… благоприятны… – монотонно тянул Камби, не отрывая глаз от огня. В глазах Камби отражалось пламя; вдруг он на мгновение оживился.

– Ага! – воскликнул он, словно увидел нечто неожиданное и весьма важное. Сигурд подумал о мече, и опасения с новой силой вспыхнули в нем.

Он косился на стенную нишу, где был спрятан меч, и гадал, что же на самом деле увидел Камби в своем заколдованном сне. Быть может, он знает, что припрятал Сигурд в стенной нише? Никто иной не мог бы заглянуть туда, кроме Камби… и еще, конечно, Вигбьеда – тот бы в первую очередь сунулся именно в постель. Сигурд все поглядывал на скрытую за дверцами кровать, и тут его зловредная Сила принялась шуршать драпировками на стенах и хлопать дверцами, которые ходили взад-вперед с отвратительным скрипом.

– Прекрати! – яростно прошипел Сигурд, и шум затих, оставив его наедине со своей преступной тайной, от которой его бросало то в жар, то в холод.

Он уже подумывал, не отдать ли меч, но тут же отбросил эту мысль и, чтобы скрыть свою подавленность, бросился рьяно подбавлять в огонь торфа, не замечая, что в нем попадаются человеческие кости. Торф задымился, подсыхая, и Камби, все еще бормоча и напевая, закрыл глаза.

За стенами дома бесновалась буря, с воинственной яростью обрушиваясь на долину, в которой лежал Туфнавеллир. Дом сотрясался и ходил ходуном под натиском дождя и ветра. После особенно гулкого раската грома Камби встрепенулся.

– Ну вот, – сказал он, – пора приниматься за работу. Микла, развяжи мешок, который я принес. Надеюсь, ты знаешь, как надо мастерить ведьмину узду?

Сигурд отодвинулся – слегка, но не настолько, чтобы не видеть, как Камби и Микла принялись мастерить три уздечки из самых омерзительных материалов, какие он только мог себе представить. Камби так и не сказал, где он собрал все это, – но мастерились уздечки из разных частей человеческих останков. Поводья были сделаны из полосок кожи, удила из шейных позвонков, и Сигурд потерял дар речи от священного трепета – у него на глазах обретала форму магическая снасть.