Связной, стр. 15
В проеме появилась фигура, потом вторая. Лиц было не разобрать, они тоже вглядывались в темноту.
– Где они – спросил кто-то.
Света держала Дину, но выстрелить почему-то не могла. Дина вдруг вырвалась и закричала:
– Папочка!
Алик подхватил ее на руки. У Светы и сил не было подняться, так бы и сидела в своем уголке.
Снаружи суетились Толян и Миша, показывали, куда спускаться. Посреди двора лежал ничком старик Сейфуллин, у сарая еще кто-то.
Сквозь слезы Дина толком ничего не могла разглядеть, только уткнулась носом в папины волосы, они пахли сигаретами и одеколоном, который ей всегда очень нравился.
Бабушка суетилась, пересчитывала чемоданы, которые грузил в багажник Миша. Поправляла шапочку на Дине.
– Осторожно там, на этих лыжах…
– Ну, прекрати, мама… Мне не до лыж будет… Надо все покупать, мебель, все… Новый дом, представляешь!
– А уже закончили ремонт-то? – шепотом спросила бабушка.
– Говорят, да. Ну, все же надо проверять. Хоть и Европа, а все то же самое…
– А школа как же?.. – вдруг заплакала бабушка. Дина уселась в машину, будто разговор ее совершенно не касался.
Наташа поняла, что тоже сейчас разревется, и резко ее оборвала:
– Мам, там тоже школы есть, не тайга…
Толик вышел с глупым бультерьером на поводке и большим собачьим ящиком в другой руке.
– Корм положили, Толь?
– Да килограмм десять, хватит уж… На дорожку…
– Где Светка-то? – занервничала Наташа.
– Да щас… Собирается на тренировку вроде… Посмотрели наверх, Светина голова мелькнула у окошка.
Дина мрачно глянула туда же и отвернулась, чтобы включить магнитофон.
Собачий ящик с трудом запихнули, Алик наконец захлопнул багажник.
– Ну, все вроде…
Он пожал руку Витьку, хлопнул по спине Толика. Все стали целоваться, бабушка маму, потом Алика…
– Ну, чего… – опять глянули наверх. – Свет! – позвал Алик.
Она тут же выглянула, будто ждала у окна.
– Ну, поехали мы уже… Выйди…
Все уже попрощались, пауза была лишней. Толя с Аликом обнялись еще раз. А Дина слушала радио в машине.
Света вышла сразу, уже одетая по-спортивному. Наташа расцеловала ее, потом глянула растерянно на машину.
Дина повернула голову и вдруг яростно задергала ручку. Дверь никак не открывалась, кто-то помог снаружи, и она чуть не вывалилась.
Она оказалась напротив Светы, но друг на дружку они старались не смотреть.
– А что ты, не могла, что ли, с нами?.. – сердито спросила Дина, хотя прекрасно все понимала.
– Ты же знаешь… – ответила Света. – У меня стрельба, сборы…
Дина еще постояла, потом губы у нее расплылись, и они обнялись.
Когда машина тронулась, Дина уже не оборачивалась. Слезы высохли, на плече у нее лежала папина рука. Музыка играла какая-то знакомая.
Дина в такт стала тихонько двигать плечами, потом достала старый карандаш губной помады и, найдя себя в зеркальце, поставила над переносицей точку.
Две фигурки, Света и бабушка, стояли у подъезда.
– Ну что, – сказала бабушка. – Беги на тренировку, опоздаешь…
– Да-а, а у меня не будет сегодня… – Света развернулась и пошла обратно в подъезд.
КОНЕЦ
Две девочки, две сестры – маленькая и большая, танцуют индийский танец. Танец живота. На этом фоне идут титры картины.
СВЯЗНОЙ
Женщины говорят в камеру.
– Меня в крытку перевели. И на следующий день кипеж поднялся. Девчонка одна в побег ушла. Из крытки, на рывок! Такого не было у них отродясь.
Нас кум тряс двое суток… Но и захотел бы кто – сказать нечего.
Не делилась она ни с кем…
– Девка дерзкая была. Весь концлагерь наш вверх дном перевернула. Суки прыгали, как каштанки в цирке. Ищи ветра в поле!
Проверки потом чуть не из Москвы приезжали…
– Я сама ее не знала… Говорили разное, что генерал какой-то летчик у нее был, вертолет из Чечни угнал и за ней прилетел. Была басня, что охрану газом каким-то она усыпила, а старуха одна божилась, что на метле ее видела.
Причем старуха-то – воровка с понятиями, зря врать не будет…
– Вот фотография… – протягивал кому-то карточку Армен. – Не знаете ее?
– Красивая девчонка…
В ущелье между двумя синими горами раскинулся аул. Солнце выстреливает тремя мощными лучами, и из радиоточки сразу включается мулла. Из-за косогора появляется стадо баранов, за ним два человека, отец и сын. Ильяс вчера вернулся из армии. На нем дембельский мундир с аксельбантами и золотыми погонами. Отец шутит, дергает его за полу, тот уворачивается.
За перевалом открывается другая долина. Ее пересекает автомобильная дорога. Это трасса Ростов-Баку. Пастухи некоторое время смотрят вдаль, в ту сторону, где по шоссе мчатся грузовые фуры, пролетают два черных «мерседеса».
Ильяс отворачивается и видит собаку, огромного кавказца, который несется к ним от пастушеской будки с загоном. Они кидаются друг другу навстречу, Ильяс хватает собаку за уши, хохочет, отбивается. Из будки появляются братья и дядя. Все обнимаются.
Смеркается. Пастухи сидят у костра, говорят по-даргински. Они жарят мясо, кто-то аккуратно ломает сыр. Вдруг начинает лаять собака, двое вскакивают – совсем рядом проскользнула змея. Ильяс с братьями, осторожно вглядываясь в траву, идет следом.
– Зачем она тебе? – окрикивает его дядя.
– Поймаю ее сейчас.
– Кто сердце живой гадюки съест, тот храбрым будет, – добавляет брат.
– Если его самого змеиное племя не сожрет! Это старая сказка, только на дураков не действует.
– Э, правда, брось, сынок.
Ильяс, улыбаясь, продолжает вглядываться в траву…
– Ушла, гадюка…
Утром солнце выстреливает так же неожиданно, как и вчера. Пастухи собираются домой, вьючат лошадь. Ильяс стоит поодаль, смотрит куда-то вдаль, на дорогу.
– Вот палка тебе, – говорит отец. – Дед твой еще с этой палкой пас. Послезавтра братья приедут, мать сыра свежего пришлет. Чего еще хочешь?
– Спасибо, отец, ничего не надо.
– Э, как ничего… Женщину хочешь, наверное, – смеется отец. – Скоро найдем тебе невесту, уже время. А жеребец хороший вырос?
– Красавец жеребец, отец!
– Понравился жеребец?
– Э, красавец…
– Твой будет. Баранов тоже отдам. Живи только…
– Спасибо, отец…
– Ну, счастливо, послезавтра братья придут…
Маленький караван уходит, Ильяс, убедившись, что старшие скрылись из виду, закуривает. Они остаются вдвоем с собакой, долго бредут вдоль стада. Солнце поднимается все выше, горы становятся зелеными, потом желтыми.
Ильяс долго лежит на животе, грызет травинку, смотрит прямо перед собой. Слушает кузнечиков. Вдруг он приподнимается и по-кошачьи прыгает куда-то в кусты. Пес удивленно вскидывает уши. Трещат ветки, еще прыжок, и прямо из-под ног Ильяс выхватывает змею. Закусив губу, он делает резкое движение и отбрасывает порванную гадюку далеко в сторону. У него на ладони бьется маленький коричневый комок. Стараясь не зажмуриться, он быстро его глотает. Собака настороженно смотрит на хозяина.
– Не сдохну, как думаешь? – Ильяс достает фляжку, полощет рот. Потом внимательно смотрит на собаку. – Слушай, Барс, у меня страха нет, понял?