Тайна придворного шута, стр. 32
— Это ты обдумал уже вчера, да?
— Не все ли равно?
Девушка посмотрела на часы:
— Через два часа он будет здесь, в Берлине. Мне пора бежать. Мы условились о встрече на Фазаненплац.
Вот тут Симон все-таки удивился. Клаудиа поднялась и собралась уходить.
— Прежде чем уйти, послушай, что я тебе скажу.
То, каким тоном произнес это Симон, заставило Клаудиу снова сесть.
— Вчера я заявил полиции, что во время налета ничего не пропало.
Клаудиа кивнула. Она сама вчера осмотрела все помещения и ничего не заметила.
— Так вот, это была неправда. Когда я менял переплеты у книг, чтобы запутать возможных конкурентов и замести следы, я придумал одну маленькую ловушку, ложный след, по которому пойдет тот, кто пронюхает о нашем открытии.
— Что за ловушка?
— Я нарисовал схему с речкой, зданиями, особенностями местности. Нечто вроде географической карты. Без названий, но некоторые объекты на ней обозначены красным цветом. Это должно создавать впечатление, будто план содержит нечто важное.
— Боже! — всплеснула Клаудиа руками. — И она пропала?
Симон кивнул.
— Хочешь сказать, что Ганса Хильбрехта убили только из-за этого не имеющего никакой ценности листка бумаги?
— Я хочу сказать, что сокровища ищем не только мы. И мы имеем дело с людьми, которые ради достижения своих целей не остановятся даже перед убийством.
ГЛАВА 12
Клаудиа проснулась от звука каких-то голосов. Она не выспалась, но яркое утреннее солнце заставило подняться с постели. Надев наручные часы (подарок Симона, с которым она последнее время не расставалась), подошла к окну и отодвинула занавеску. Фазаненплац утопала в солнечных лучах, а птицы уже начали свой утренний концерт. Прямо под окнами ее квартиры собралась группа велосипедистов. Ребята сидели на скамеечке и обсуждали свой утренний маршрут. Их веселый смех и хорошее настроение вселили в девушку ощущение, что сегодня должно случиться что-то хорошее.
Она оглянулась. Тридцативосьмилетний финансовый директор ипотечного банка лежал, повернувшись спиной, и сладко посапывал в ее постели. «Четырнадцать лет разницы в возрасте», — почему-то подумалось ей. Но она предпочла не развивать эту мысль.
Вечером Клаудиа приготовила очень простой ужин — спагетти по-неаполитански по рецепту Джулии.
— Никогда не думал, что простые спагетти могут оказаться настолько вкусными.
Макс ел с большим аппетитом и попросил добавки. Затем они завели разговор о литературном фестивале. Обсудив все события последних дней, они пришли к выводу, что Симон был прав, приняв решение уйти на время в тень и не афишировать свое имя при подготовке к фестивалю.
— В понедельник, как мы договаривались, я представлю концепцию фестиваля на правлении банка, а там посмотрим, — резюмировал Макс.
Это была их вторая ночь вдвоем.
Клаудиа накрывала на стол, стараясь не греметь посудой. Потом налила себе чашку кофе, развернула газету, просмотрела статьи в литературном разделе. Поставив варить яйца, направилась в душ.
Ее удивляло, что до сих пор у них с Максом все складывалось так легко и естественно. Ей было хорошо рядом с этим мужчиной. Ей были приятны его ласки, приятно, что с самого первого вечера он не вел в ее присутствии разговоров о своей работе. Другие мужчины в подобных ситуациях без умолку болтали о непреходящем значении своей деятельности для общества.
Когда Клаудиа, приняв душ, заглянула в комнату, Макс уже не сопел, он лежал тихо, как ребенок. Она присела на край постели и хотела уже будить его, как он вдруг внезапно повернулся и ласково притянул ее к себе.
— Можно, я задам тебе несколько вопросов из области права? Ты ведь человек компетентный…
Макс с удивлением посмотрел на нее.
— В общем, да. Но смотря что ты хочешь знать… Клаудиа еще пила кофе, а он быстро собрал со стола посуду и сунул в посудомоечную машину.
— Ты, оказывается, любишь порядок! — заметила девушка.
Макс закончил с уборкой и снова присел к столу.
— Скажи, ведь допускается, что фирма может быть выставлена на конкурс ее кредитором?
— Такое случается, но очень редко. Кредитор должен сначала дать определенные юридические обязательства, именно он оплачивает проведение конкурса. И кредитор всегда очень хорошо подумает, прежде чем делать такой шаг. Так как в случае провала конкурса сотрудники фирмы имеют преимущества перед кредиторами, которым ничего не достанется. Зачем кредитору объявлять конкурс? Он не сможет вернуть даже свои собственные деньги.
— Ну, например, чтобы избавиться от конкурента.
— Пожалуй… Иногда конкурирующая фирма вступает в сговор с поставщиком конкурента, чтобы привести последнего к банкротству. Но почему тебя заинтересовал этот вопрос?
— Макс, помоги мне провернуть такую сделку. Хотелось бы убрать с пути нашего издательства одного конкурента.
— Я даже не знал, что ты владеешь издательством.
— Ты можешь мне помочь? — настаивала Клаудиа. — Тот, кто намерен объявить конкурс, является клиентом твоего банка.
Макс почувствовал себя немного неуютно. Ему редко приходилось обсуждать финансовые проблемы в одних трусах.
— Подожди минутку.
Он пошел в комнату, натянул брюки и рубашку и вернулся на кухню. Теперь даже выражение его лица приобрело оттенок деловитости.
— О чем речь?
— Много лет назад моему отцу досталось в наследство маленькое издательство, занимавшееся выпуском книг по тематике европейской этнографии. Наше издательство «Фалькенберг ферлаг» издает ежеквартальный бюллетень «Берлинер блэттер фюр ойропеише этнографи». После объединения в 1990 году один очень непорядочный человек, некто господин Хельмут Драйер из Западного Берлина, приобрел в собственность журнал подобной тематики, издававшийся ранее в ГДР. И выпускает его под названием «Берлинер хефте фюр фолькскунде». Вред от его деятельности весьма ощутимый. Он не выполняет обязательств перед сотрудниками журнала, но главное — неясна роль одного сомнительного агентства недвижимости. У Драйера куча долгов перед типографиями, в том числе и перед нашей. Кроме того, он либо вообще не платит своим авторам, либо выплачивает гонорары нерегулярно. Детали как-нибудь в другой раз… Если бы твой банк поддержал нас, мы могли бы подать заявку на конкурс.
— А ты думаешь, если дело дойдет до конкурса, вам удастся получить права на владение этим журналом?
— Естественно. В этом и состоит моя цель.
Макс задумался.
— А что по этому поводу говорит твой отец?
— Он пока ничего не знает. Скажу тогда, когда делу будет дан ход.
— Гм… Я не могу сам прямо вмешаться в это дело. Ты должна понимать, что такие вопросы немного… ну…
— Для тебя это мышиная возня, да?
— Извини, но это вряд ли оставит хорошее впечатление обо мне как о финансовом директоре. Но в нашем отделении здесь, в Берлине, работает один сотрудник, точнее, сотрудница, которую я могу попросить заняться этим вопросом. Это некая госпожа Шольц. Она специалист по конкурсным делам и знает в Берлине всех управляющих конкурсных комиссий, адвокатов и судей, которые работают с ними. В Берлине это не очень сложно.
— Почему?
— После объединения федеральный суд Шарлоттенбурга отвечает за проведение конкурсов и в восточной части города. Но несмотря на то что число конкурсов год от года увеличивается, в работе конкурсных комиссий по-прежнему участвуют лишь семь адвокатских контор бывшего Западного Берлина.
— Неужели дело настолько невыгодное?
— Прикинь сама.
— И ничего нельзя предпринять?
— Сенатор юстиции и адвокатская палата против подобной практики. Далеко не бесспорна независимость судей, кстати, гарантированная конституцией. И адвокаты должны делить ответственность. — Макс улыбнулся. — Зачем им такой «подарочек»? Ну ладно, оставим пока это дело. Если удастся провести конкурс, ты можешь рассчитывать на необходимую сумму.
— Не в деньгах дело. Владелец типографии не против того, чтобы потратиться. Для него главное, чтобы за дело взялись профессионалы. И была хоть какая-то перспектива. Я смогла убедить его, что, если мы выиграем права на издание «Берлинер хефте», инвестиции в типографию существенно возрастут, ведь мы сможем объединить журналы. Это придется по душе и подписчикам, ибо до сих пор они вынуждены были выписывать два журнала, что, согласись, не очень выгодно. Мы сможем увеличить тираж на сорок процентов. Это выгодно в первую очередь типографии.