Зачарованная, стр. 10

Кайя размазала курок о грязный цемент, очертив пеплом неровный круг. Она не хотела говорить, что ей нужно, чтобы понравиться рыцарю-фейри, и пока не могла придумать ни одного пункта, который можно было бы внести в этот список.

– Понравлюсь, – сказала она, надеясь, что слова, произнесенные вслух, станут волшебными и в конце концов исполнятся.

В ту ночь Кайя позволила Исааку и Армагеддону бегать по кровати, в то время как из CD-плеера снова и снова доносился голос Грейс Слайк, поющей «Белого кролика». Выросшая и утратившая наивность Алиса – вот на кого она похожа. Затем Кайя поставила другой диск и слушала, как Кортни Лав скрипит: «Я хочу быть девочкой с большим тортом… когда-нибудь тебе будет так же больно, как мне».

Распахнув окно, Кайя зажгла сигарету, следя за тем, чтобы выдыхать весь дым наружу.

Сидящие в ряд куклы бесстрастно взирали на нее с полок, безупречная церемонность их чаепития отчего-то раздражала Кайю. Она поймала обеих крыс и посадила их на полку к куклам – пусть познакомятся. Затем вернулась к кровати.

Отодвинув кровать к самой стене, она стащила верхний матрас на пол. Он занял почти все свободное место в комнате, но по крайней мере так ее ноги смогут удобно свешиваться за его край. А если накрыть нижний пружинный матрас одной из расписных накидок Эллен, то получится почти кушетка. Затушив сигарету и улегшись навзничь на матрас, Кайя смотрела, как крысы залезают куклам на колени, одинаково бесцеремонно ползая и по бархатному костюму для верховой езды, и по бальному платью с золотыми кружевами, чтобы обнюхать синтетические волосы и цапнуть нежные фарфоровые пальцы. Наконец глаза девушки закрылись, и она постепенно погрузилась в сон.

Глава 4

В понедельник утром Кайя проснулась рано, оделась и притворилась, что идет в школу.

Она вела себя так уже большую часть недели, с тех пор как бабушка настояла, чтобы Кайя пошла в школу и узнала, почему ее долго не заносят в списки учащихся. Сказать бабушке о том, что документы с прежнего места учебы сюда никогда не придут, было попросту невозможно, поэтому Кайя положила в пакет апельсин и бутерброд с арахисовым маслом и медом и отправилась убивать время.

Когда они только что приехали в Филадельфию, она легко перешла в новую школу. Но потом они начали колесить по штату, шесть месяцев проводя в Университетском городке, еще четыре – в Южной Филадельфии, а следующую пару недель – в Музейном округе. Каждый раз Кайе пришлось бы либо как-то добираться до своей прежней школы, либо переводиться в новую. Примерно год назад этот беспорядок ей надоел, и она устроилась на полный рабочий день в ресторан «Жирный кусочек». Им нужны были деньги, а помимо того, подвернулась возможность поесть на халяву.

Кайя пнула сплющенную банку из-под газировки, и она улетела вдоль по улице. Кайя сама понимала, что движется не в лучшую сторону, и не только в буквальном смысле. Бабушка была права насчет Кайи: она превращалась в копию своей матери и даже хуже, потому что Кайя не имела целей и амбиций Эллен. Единственные таланты Кайи заключались в умении таскать мелочи из магазинов и исполнять пару трюков с зажигалкой, для которых лучше всего подходит «зиппо».

Кайя задумалась, не поехать ли ей в Ред-Бэнк и не поискать ли магазинчик Сью и Лиз. У нее оставалось немного денег, но она могла проехать пару остановок зайцем. Самая большая проблема заключалась в том, что Эллен не сказала, как называется этот магазин.

Ей пришло в голову, что, возможно, Корни знает. Наверное, остался еще час до окончания ночной смены и до прихода заправщика, работающего с утра. Если она купит Корни кофе, может быть, он не будет ругаться, что она слишком часто ошивается в округе.

В забегаловке почти не было народа, и Кайя быстро налила в два больших бумажных стакана орехового кофе. Свой кофе она сдобрила корицей и сливками, однако она не представляла себе вкусы Корни, поэтому просто сунула в карман несколько пакетиков сахара и сухих сливок. Зевающая продавщица даже не взглянула в сторону Кайи, когда та выходила из магазина.

Корни сидел на капоте своей машины, играя в шахматы на маленькой магнитной доске.

– Эй, – окликнула его Кайя.

Он поднял взгляд, и лицо его приняло недружелюбное выражение. Девушка протянула ему кофе. Теперь на лице Корни отразились смущение и замешательство.

– Разве ты не должна быть в школе? – спросил он.

– Я ее бросила, – ответила Кайя. – Я собираюсь получить разрешение на работу.

Корни поднял брови.

– Так ты будешь кофе или нет?

Тут перед одним из заправочных автоматов остановилась машина. Корни со вздохом слез с капота.

– Поставь его где-нибудь тут.

Кайя тоже уселась на капот, осторожно поставила стаканчики с кофе и извлекла из карманов пакетики с добавками. Сняв крышку со своего стаканчика, она сделала большой глоток. Горячий напиток изгонял из тела холод сырого осеннего утра.

Корни вернулся через несколько минут и снова забрался на свое место. Оценивающе взглянув на кофе, он насыпал в него сахара, размешивая извлеченной из кармана грязной шариковой ручкой.

– И против кого ты играешь? – спросила Кайя, подтягивая колени повыше.

Корни поднял на нее взгляд и хмыкнул.

– Ты пришла только затем, чтобы трепать языком? А кофе дрянь.

– Слушай, я просто хочу поговорить. Кто выигрывает?

Корни ухмыльнулся.

– В данный момент он. Давай говори, чего тебе надо? Люди не ходят ко мне просто так, в гости. Общаться со мной – все равно что напрашиваться на Апокалипсис или что-то в этом духе.

– А что так?

Корни со стоном вновь спрыгнул с капота – к заправке подъезжал еще один автомобиль. Кайя смотрела, как Корни наполняет бак и продает водиле блок сигарет. Ей подумалось, не примет ли владелец заправки на работу шестнадцатилетнюю девушку? Последние деньги у нее на карточке уже заканчивались. А Корни устроился работать сюда, когда был младше, чем она сейчас.

– Корни, – спросила Кайя, когда он вернулся, – ты знаешь какой-нибудь магазинчик CD-дисков в Ред-Бэнк?

– Хочешь у болтать меня, чтобы я тебя туда подбросил?

Кайя вздохнула.

– Параноик. Я просто хочу узнать, как он называется.

Корни пожал плечами и сделал еще пару ходов на доске, никак их не прокомментировав.

– Рядом с лавкой, где я покупаю комиксы, есть какой-то магазинчик с дисками, но я не знаю его названия.

– А какие комиксы ты читаешь?

– Ты хочешь сказать, что читаешь комиксы? – Корни ощетинился, как будто подозревая, что Кайя готовит ему какую-то ловушку.

– Конечно. «Бэтмена», «Ленору», «Слишком много кофе». Когда-то, конечно, читала «Песочного человека».

Корни какой-то момент испытующе смотрел на нее, затем наконец смягчился.

– Раньше я читал кучу всякой Икс-фигни [4], но теперь в основном смотрю японские штучки.

– Вроде «Акиры»?

Корни покачал головой.

– Не-а. Комиксы для девочек – те, где рисуют всяких симпатичных девчонок и парней. А ты знаешь, что такое «сёнен-ай»? – Похоже, он в этом сильно сомневался.

– Хотела бы я хоть немного знать японский, – ответила Кайя, помотав головой.

Корни ухмыльнулся.

– Я думал, ты японка.

Кайя пожала плечами.

– Так говорит моя мать. Мой отец состоял в какой-то местной модной группе, по которой мама фанатела в старших классах. Этакая новая волна. Я никогда его даже не видела. Полагаю, она залетела от него на групповухе.

– Дурацкая история.

– Ну да.

На заправку въехал автомобиль, но вместо того, чтобы остановиться у автоматов с бензином, он припарковался рядом с машиной Корни. С водительского сиденья вылез темнокожий парень.

– Как мило, что ты сегодня соизволил явиться, – проворчал Корни, швырнув ему связку ключей.