Интриганка, стр. 48
Глава 17
Последующие пять лет были годами процветания. Филиалы «Крюгер-Брент лимитед» существовали почти во всех странах мира, а интересы консорциума больше не ограничивались, как в давние времена, алмазами и золотом. Последними приобретениями были страховая компания, издательство и миллионы акров лесных участков.
Как-то среди ночи Кейт разбудила мужа:
– Дорогой, давай переместим главную контору.
Тот потряс головой, пытаясь прогнать сон:
– Ч-что?
– Нью-Йорк – вот деловой центр мира. Там и должна быть наша контора. Южная Африка слишком далека от всего. А кроме того, теперь у нас есть телефон и телеграф, и с любым отделением можно связаться за несколько минут.
– Странно, почему я раньше не подумал об этом, – пробормотал Дэвид и снова заснул.
Нью-Йорк казался Кейт волшебной неизведанной страной. Она и раньше, во время недолгих посещений, чувствовала напряженный ритм жизни города, но только переехав сюда, ощутила себя в центре вселенной, словно земля здесь вращалась быстрее, а все двигалось с гораздо большей скоростью.
Кейт и Дэвид выбрали участок для нового административного здания, где вскоре закипело строительство. Еще один архитектор возводил на Пятой авеню дом в стиле французского ренессанса шестнадцатого века.
– В этом чертовом городе ужасно шумно, – жаловался Дэвид.
Он был прав. По всему Нью-Йорку раздавался грохот клепальных молотков – это росли на глазах высоченные небоскребы.
Нью-Йорк стал центром торговли, Меккой, куда стремились бизнесмены всего мира и где располагались главные конторы крупнейших концернов. На свете не было другого такого города, и Кейт любила его, хотя чувствовала, что муж раздражен и несчастен.
– Дэвид, пойми, здесь будущее. Город разрастается, и мы будем расти с ним вместе.
– Господи, Кейт, неужели тебе мало того, что уже есть? Что ты еще хочешь получить?
– Все! – не задумываясь ответила она.
Кейт не могла понять, почему Дэвид задал такой вопрос, ведь главное в игре – победить, стать первым, а этого можно добиться, только опередив остальных. Все было так очевидно – как муж может не видеть этого?
Конечно, Дэвид хороший бизнесмен, но ему чего-то недостает... Голода, ненасытного желания покорить, стать сильнее и лучше всех. Отец ее, как и она сама, обладал этими качествами. Кейт не знала точно, когда именно это произошло, но в какой-то момент ее жизни компания стала господином, а она – покорным рабом, и неизвестно, кто кем владел в большей степени.
Когда Кейт попыталась объяснить Дэвиду все, что чувствует, тот только рассмеялся и сказал:
– Ты слишком много работаешь, дорогая!
Но про себя подумал, что она слишком похожа на отца, и, сам не зная почему, ощутил странное беспокойство.
Кейт же считала, что нет такого понятия «слишком много работы». Для нее не существовало большей радости, чем погрузиться в дела компании, только этим она жила. Каждый день приносил свои трудности и каждая проблема оставалась вызовом, головоломкой, которую нужно решить, новой игрой, где нужно стать победителем. И до сих пор никто не смог обойти Кейт. Такая жизнь превзошла самые смелые ожидания, и дело было не в деньгах или достигнутых успехах. Власть. Власть, когда ты держишь в руках судьбы сотен людей во всех уголках земли. Имея силу и власть, ты ни в ком не нуждаешься, и нет на свете оружия могущественнее!
Кейт приглашали на обед короли и королевы, президенты и премьер-министры, и все искали ее дружбы и расположения, ведь каждая вновь открытая фабрика компании «Крюгер-Брент лимитед» приносила огромные выгоды государству.
А компания все росла, словно сказочный великан, ежечасно требующий пищи, новых и новых жертв, и ею нельзя было пренебречь. Кейт понимала: теперь она неразрывно срослась с гигантским организмом, стала его частью.
В марте, через год после переезда в Нью-Йорк, Кейт почувствовала себя плохо. Дэвид убедил ее обратиться к Джону Харли, молодому, но уже известному доктору. Кейт неохотно согласилась.
Джон Харли, двадцатишестилетний уроженец Бостона, худой, с серьезными глазами, почтительно поднялся навстречу пациентке.
– Предупреждаю, – объявила Кейт. – У меня нет времени на то, чтобы валяться в постели.
– Постараюсь иметь это в виду, миссис Блэкуэлл. А пока давайте все же взглянем, что с вами.
Доктор Харли осмотрел ее, сделал анализы и сказал:
– По-моему, ничего серьезного. Дня через два получим результаты. Позвоните в среду.
Рано утром Кейт позвонила доктору Харли.
– Хорошие новости, миссис Блэкуэлл! – весело объявил тот. – У вас будет ребенок!
Этот момент стал одним из самых счастливых в жизни Кейт. Ей не терпелось все рассказать Дэвиду. Никогда еще она не видела мужа в таком волнении. Он подхватил Кейт на руки и прошептал:
– У нас будет девочка, похожая на тебя как две капли воды!
А в глубине души понадеялся, что теперь, с рождением малыша, Кейт хоть немного забудет о делах, почувствует себя женщиной и матерью.
Кейт же была уверена: родится мальчик и в один прекрасный день станет главой «Крюгер-Брент».
Приближалось время родов, но Кейт по-прежнему приходила в офис каждый день, хотя уже не задерживалась допоздна.
– Бизнес подождет, отдыхай побольше, – советовал Дэвид, не понимая, что работа и была лучшим отдыхом для жены.
Ребенок должен был появиться на свет в декабре.
– Постараюсь родить двадцать пятого, – обещала Дэвиду Кейт. – Он будет нашим рождественским подарком.
Лучшего Рождества у них еще не было! Она стала главой огромного концерна, вышла замуж за человека, которого любила, и родит ему ребенка. Так думала Кейт, совсем не замечая горькой иронии в том, что на первом месте в жизни ставит именно «Крюгер-Брент лимитед»...
Она уже с трудом передвигалась, и ездить на работу становилось все тяжелее, но, когда Дэвид и Брэд Роджерс просили Кейт остаться дома, в ответ неизменно звучало:
– Мой мозг по-прежнему работает нормально.
За два месяца до родов Дэвид отправился в Южную Африку инспектировать рудники и должен был возвратиться в Нью-Йорк через неделю. Кейт, как всегда, сидела за письменным столом, когда в кабинет без доклада вошел Брэд. Взглянув на его мрачное лицо, Кейт охнула:
– Сделка с Шенноном сорвалась!
– Нет. Я... Кейт, мне только сейчас сообщили. Произошел несчастный случай. Взрыв на шахте.
Сердце Кейт упало.
– Где? Как? Плохи дела? Кто-нибудь погиб?
Брэд глубоко вздохнул.
– Шесть человек. Кейт, там... Дэвид был с ними.
Ужасные слова, казалось, заполнили комнату, эхом отдались от деревянных панелей, прокатились грохотом по коридорам, пока наконец не слились в ее ушах непрерывным воплем, стали каменным водопадом, засыпающим ее, и Кейт почувствовала, как затягивает водоворот, глубже, глубже, пока не стало сил дышать. И все вокруг стихло и почернело.
Ребенок родился через час, двумя месяцами раньше срока. Кейт назвала его Энтони Джеймс Блэкуэлл, в честь отца Дэвида.
«Я буду любить тебя, сынок, и за себя и за твоего погибшего отца», – поклялась она.
Месяц спустя новый особняк на Пятой авеню был окончательно отстроен, и Кейт с ребенком и штатом прислуги перебралась туда. Для того чтобы обставить дом, понадобилось разорить два старинных итальянских замка.
Получился сказочный дворец, с итальянской резной ореховой мебелью шестнадцатого века, полами из розового мрамора, окаймленного оранжево-красными плитами; в библиотеке, отделанной дубовыми панелями, стоял великолепный камин восемнадцатого столетия, над которым висела картина Гольбейна. Были в доме и охотничья комната, содержащая коллекцию ружей Дэвида, и галерея, увешанная произведениями Рембрандта, Вермеера, Веласкеса и Беллини, большая зала, солярий, огромная столовая, детская и бесчисленное количество спален.
В великолепном саду стояли статуи Родена, Огюста Сен-Годена и Майоля.