Тихий океан, стр. 37

– Больница здесь, наверное, совсем маленькая?

– Не хуже, чем в Замбоанге. Вас там осмотрят, а потом, как только будет возможность, отвезут в Замбоангу. Сколько было пиратов? И какое у них судно?

– Мне кажется, их было пять человек, и прибыли они на быстроходном катере.

– Какого цвета?

– Желтого. А нас было семеро на паруснике с подсобным мотором. Не знаю, что с ним стало.

– Наверно, пираты взяли его на буксир и увели с собой. Можете точно указать время, когда они на вас напали?

Комиссар полиции сам записывал ответы. Через некоторое время раненый вновь пожаловался на боль в плече. Комиссар еще спросил у него, какой груз был на паруснике, на что тот отвечал уклончиво.

– Ну ладно, разные товары, а конкретнее? Ведь вы единственный, кто спасся. Вы, конечно, собираетесь сделать заявление своему страховому агенту?

– У нас не было полной страховки.

Впоследствии этот вопрос несколько прояснился. На судне филиппинских «негоциантов» были контрабандные сигареты. Схваченные несколько позднее пираты признались, что взяли на судне 439 ящиков сигарет на сумму 7000 малайских долларов, или 2330 американских. Это были остатки банды Исабело Майора. Им даже не пришло в голову перекрасить свой желтый катер, и они убили шесть человек без крайней необходимости.

Как видно из уголовной хроники Филиппин с 1964 по 1967 год, Исабело Майор стремился, чтобы налеты его были хорошо организованы, без лишних жертв, но после его ареста пираты стали действовать иначе, всегда с пролитием крови.

Возможно, это они совершили нападение на суда, плывшие в январе 1966 года с Борнео на Минданао. Агентство Юнайтед Пресс перепечатало статью корреспондента «Санди Таймс» в Джесселтоне, излагающую эти события.

Филиппинцы постоянно уезжали (уезжают и теперь) тайно, без паспорта, на восточное побережье Борнео и нанимаются там на работу. Через два-три года они вновь возвращаются на Филиппины, совсем или на время отпуска.

Люди, плывшие в январе 1965 года к острову Минданао, везли с собой сбережения за три года. Эти суда, залитые кровью, как после тяжелой битвы, без единого человека на них, были найдены в море. Все пассажиры бесследно исчезли.

К прежним сообщникам Исабело Майора присоединялись другие пираты, никогда его не знавшие. В банде, совершавшей налеты с моря на прибрежные городки островов Сан-Нарсисо и Карамоана, было уже пятьдесят человек. Хроника их преступлений дает еще одно свидетельство деградации – случаи изнасилования молодых девушек. Ни в полицейской, ни в военной форме, как во времена Исабело Майора, они уже больше не появлялись, так как были неспособны похитить ее в магазинах полицейского и военного обмундирования. И однако, как бы желая скрасить свою низость, они присвоили себе название «рейнджеры». В начале 1968 года полиция, армия, морской флот и авиация сумели наконец справиться с ними. Банда была уничтожена.

Может быть, Филиппины с их одиннадцатью крупными островами и тысячами мелких представляют собой слишком удобное поле деятельности для авантюристов, чтобы морской разбой мог исчезнуть там навсегда? В течение двадцати пяти лет он почти не прекращался на Филиппинах, так же как и постоянные политические волнения. Но затем произошло событие, которое многое может изменить: 23 сентября 1972 года по всей стране был провозглашен закон военного времени. Полновластным правителем стал 55-летний президент Фердинанд Маркос.

За две недели было конфисковано более 400000 ружей и пистолетов у их незаконных владельцев, распущены всякие организации полувоенного типа. Правительство уволило несколько тысяч служащих, изобличенных в должностных преступлениях, арестовало около пяти тысяч подозрительных людей, в том числе нескольких миллиардеров, являвшихся в какой-то мере главарями банд. 7 декабря в самом центре Манилы во время парада какой-то изувер три раза ударил кинжалом молодую очаровательную супругу президента, Имельду Ромуальдес Маркос, бывшую «мисс Манила». Она чудом осталась жива. «Преступление одиночки, – писали филиппинские журналисты. – За последние двадцать пять лет в Маниле никогда не было так спокойно».

ПО ВОЛНАМ ТИХОГО ОКЕАНА

1961 год. Президент Джон Кеннеди выглядел несколько взволнованным, когда он приколол на грудь Ширли О'Нейл, красивой восемнадцатилетней девушки, медаль «За смелость».

Год назад Ширли, студентка Сан-Францисского университета, купалась со своим приятелем Альбертом Коглером на пляже Бейкерс у Золотых Ворот. Оба они, отличные пловцы, преодолели мощные волны прибоя и поплыли дальше, Альберт несколько впереди. Вдруг Ширли услышала крик, и перед нею в воздухе взметнулась серая туша. «Послышался шум бурлящей воды, потом Альберт мне крикнул: «Спасайся, это акула!». Вокруг молодого человека уже была красная пена. Ширли не бросилась назад, а поспешила на помощь и хотела схватить приятеля за руку. «Но тут я поняла, что рука его висит на волоске». Обхватив Альберта за талию, она сумела доплыть с ним до пляжа. Однако, потеряв слишком много крови, он через два часа умер. Все это видел с наблюдательного пункта караульный береговой охраны, сержант американской армии. «Это было самое большое проявление смелости, какое мне только приходилось видеть».

Во всем мире акулы наводят страх на людей, но Тихий океан их особенно излюбленная обитель.

Страшные столкновения с акулами происходили во время второй мировой войны, поэтому американские морские ведомства выпускали брошюры, предназначенные для оказавшихся в море людей в случае гибели судна. Чтобы не вызывать сильного страха, опасность столкновения с акулами была преуменьшена: «Акула сама не бросается на человека, если он не ранен или не находится вблизи от раненого, во всяком случае сохраняйте хладнокровие и плывите спокойно и т. д.». В действительности же акулы числятся среди последних и очень редких животных, которые нападают на человека без всякой провокации.

В книге «Оставшийся в живых» я описал смертельную схватку американцев и японцев у острова Гвадалканар. Среди кораблей, потопленных во время этой беспощадной битвы, был зенитный крейсер «Джуно», который после взрыва за двадцать секунд скрылся под водой – в 11 часов одну минуту утра 12 ноября 1942 года. Многие погибли сразу же во время взрыва, а чуть позднее на поверхности покрытого мазутом моря забарахтались люди. Человек сто.

Слой мазута достигал толщины пятнадцати сантиметров. Люди плыли к плотам, разбросанным кое-где на морской поверхности. Матрос Аллан Клифтон Хейнес сумел взобраться на один из плотов. Кругом плавало множество разных обломков, разлетевшихся при взрыве корабля, и среди них тысячи рулонов туалетной бумаги.

Непокалеченные люди, сумевшие подняться на плоты, не опомнились еще от взрыва. Они потерянно смотрели вокруг себя и, казалось, не слышали ни криков, ни стонов раненых.

Одеты люди были по-разному, многие почти голые, так как одежда на них порвалась при взрыве. Примерно половина моряков успели надеть спасательные жилеты.

На плоту, где находился Аллан Клифтон Хейнес, оказалось пятнадцать человек. Когда люди немного пришли в себя от потрясения, они заговорили все сразу, и начался оживленный разговор. Повсюду в море виднелся дым, и все надеялись, что за ними придут эсминцы.

Многие тяжелораненые моряки истекали кровью. Если кто-то умирал, минуту он оставался на плоту, а потом товарищи сталкивали его в море, чтобы взять к себе других, кому не хватило места на плотах. Трагические злоключения моряков с «Джуно» позволяют нам многое уяснить в психике и поведении людей, оказавшихся среди океана после катастрофы и столкнувшихся потом со страшным врагом.

«Как ни странно, – говорит Хейнес, – вторая половина дня промелькнула очень быстро в сумбурных разговорах». Люди говорили лишь о том, в какой срок придут к ним на помощь. Кто-нибудь один высказывал свою догадку, остальные выслушивали ее, горячо спорили и затем отвергали, потому что в это время еще кто-то высказывал другое мнение, и так без конца. К вечеру начался дождь, мелкий и довольно теплый. Плоты были еще не очень далеко друг от друга. На одном из них люди начали отгребать ногами воду позади плота, и он стал подвигаться вперед. Их примеру последовали другие. Хейнес с товарищами тоже начали грести, и три плота сошлись.