Прогулка среди могил, стр. 30

— Заходи, — ответила она. — У меня дома полно денег.

У нее оказалось полторы тысячи полусотенными и сотенными бумажками, и она сказала, что может взять в банкомате еще, но не больше пятисот долларов в день. Я забрал тысячу двести, чтобы не оставлять ее совсем без денег. Если добавить то, что оставалось у меня в бумажнике и что я мог получить в своем банкомате, должно было хватить.

Я сказал ей, для чего мне нужны деньги, и она пришла в восторг.

— Но это не опасно? — поинтересовалась она. — Это явно незаконно, но насколько незаконно?

— Посерьезнее, чем переход улицы в запрещенном месте. Войти в компьютер без разрешения — это преступление, и незаконные манипуляции с компьютером — тоже, а у меня такое предчувствие, что сегодня ночью Конги намерены совершить и то и другое. А я буду соучастником и уже занимался преступным подстрекательством. Знаешь, в наше время шагу нельзя ступить, чтобы не нарушить весь уголовный кодекс сразу.

— Ноты думаешь, это того стоит?

— Мне кажется, да.

— Не забывай, они всего-навсего мальчишки. Не впутай их в какую-нибудь историю.

— Я и сам не хотел бы впутываться ни в какую историю. А они идут на такой риск постоянно. На этот раз они, по крайней мере, что-то заработают.

— Сколько ты собираешься им заплатить?

— По пять сотен каждому.

Она присвистнула.

— Неплохо за одну ночь работы.

— Да, неплохо, и если бы они назвали свою цену, она была бы, вероятно, куда меньше. Когда я спросил, сколько они хотят, они только уставились на меня, и я предложил по пять сотен каждому. Их это вполне устроило. Мальчишки не из бедных семей, не думаю, чтобы им позарез нужны были деньги. У меня такое ощущение, что я мог бы уговорить их сделать все бесплатно.

— Воззвав к их лучшим чувствам.

— И к желанию участвовать в чем-то интересном. Но я ничего такого делать не стал. Почему бы им на этом не заработать? Я был готов заплатить и больше какому-нибудь служащему телефонной компании, если бы только мог найти, кого подмазать. Но я так и не нашел никого, кто сознался бы, что может сделать то, что мне надо. А раз так, почему бы не отдать эти деньги Конгам? Деньги не мои, а Кинен Кхари говорит, что всегда может позволить себе быть щедрым.

— А если он передумает?

— Мало вероятно.

— Разве что его арестуют на таможне в жилете, битком набитом порошком.

— Пожалуй, что-нибудь такое может случиться, — сказал я. — Но это будет означать только, что я погорел меньше чем на две косых, а я начал с того, что взял у него десять тысяч всего две недели назад. Надо же, как давно это было, оказывается. В понедельник будет две недели.

— А что?

— Да я мало чего сумел сделать за это время. Похоже, что... да какого черта, я делаю все возможное. В общем, я могу позволить себе рискнуть, даже если не получу обратно эти деньги.

— Я тоже так думаю. — Она нахмурилась. — А как у тебя получилось две тысячи? Ну, скажем, сто пятьдесят за номер в отеле и тысяча для Конгов. Сколько же кока-колы могут выпить двое мальчишек?

— Я тоже пью коку. И не забудь про Ти-Джея.

— А он пьет много коки?

— Сколько захочет, столько и выпьет. И еще получит пятьсот долларов.

— За то, что свел тебя с Конгами? Об этом я и не подумала.

— За то, что свел меня с Конгами, и за то, что догадался свести меня с Конгами. Это самый лучший способ добыть информацию из телефонной компании, а мне бы никогда и в голову не пришло искать кого-нибудь вроде них.

— Конечно, слышать о компьютерных хакерах приходится часто, — сказала она, — только как их разыскать? В телефонных справочниках их не найдешь. Мэтт, сколько лет Ти-Джею?

— Не знаю.

— Ты его ни разу не спрашивал?

— Ни разу не получил прямого ответа. Я бы сказал — лет пятнадцать или шестнадцать, годом больше — годом меньше.

— И он живет на улице? Где же он ночует?

— Говорит, что у него есть какое-то место. Но никогда не говорил, где и с кем. Когда живешь на улице, приходится твердо усвоить одно: не спеши выкладывать все про себя посторонним.

— Даже свое имя. Он знает, сколько получит?

Я отрицательно покачал головой.

— Мы об этом не говорили.

— Он столько не ожидает, верно?

— Нет, но почему бы ему столько не получить?

— Я с тобой не спорю, мне просто интересно, что он сделает с этими пятью сотнями долларов.

— Все, что пожелает. По четвертаку за звонок он может мне позвонить две тысячи раз.

— Пожалуй, — сказала она. — Господи, я все думаю — сколько же разных людей мы знаем. Красавчик Дэнни, Кали, Мик, Ти-Джей, Конги. Мэтт, давай никогда не уедем из Нью-Йорка, ладно?

11

По воскресеньям мы с Джимом Фейбером обычно обедаем в китайском ресторане, хотя иногда отправляемся и куда-нибудь еще. Я встретился с ним в шесть тридцать в обычном месте, а в несколько минут восьмого он спросил меня, не спешу ли я на поезд.

— Потому что ты уже в третий раз за последние пятнадцать минут посмотрел на часы.

— Извини, — сказал я. — Это машинально.

— Тебя что-то беспокоит?

— Ну, мне еще нужно будет попозже кое-что сделать, — сказал я. — Но времени достаточно. Я должен быть в одном месте в восемь тридцать.

— Я сам иду на собрание в восемь тридцать, но ты, насколько я понимаю, собираешься не туда.

— Нет. Я был на собрании сегодня днем, потому что знал, что вечером не попаду.

— Насчет этого твоего дела, — сказал он. — Ты не из-за того беспокоишься, что там будет выпивка, а?

— Господи, конечно, нет. Там не будет ничего крепче кока-колы. Если только кто-нибудь не прихватит «Джолта».

— А что это, новый наркотик? Я про такой еще не слыхал.

— Это напиток из колы. Как кока, но в нем вдвое больше кофеина.

— Я не уверен, что тебе это полезно.

— А я не уверен, что вообще его попробую. Знаешь, куда я собираюсь? Возьму номер в отеле под чужим именем и проведу туда трех мальчишек-подростков.

— Больше ничего мне не говори.

— Не скажу, потому что не хочу, чтобы ты знал о готовящемся преступлении.

— Ты собираешься совершить преступление с этими мальчишками?

— Это они будут совершать преступление. А я буду просто смотреть.

— Возьми себе еще морского окуня, — сказал он. — Сегодня он особенно хорош.

К девяти часам мы вчетвером собрались в 160-долларовом угловом номере «Фронтенака» — отеля на 1200 мест — его построили несколько лет назад на японские капиталы, а потом продали голландскому концерну. Отель стоит на углу Седьмой авеню и Пятьдесят Третьей, и из нашего номера на двадцать восьмом этаже был виден кусочек Гудзона. Или был бы виден, если бы мы не задернули занавески.

На серванте лежали закуски, включая сырные палочки, но никаких «Принглов». В маленьком холодильнике стояли три сорта коки, по шесть бутылок каждого. Телефон переставили с тумбочки на письменный стол, к его трубке приспособили некое устройство, которое они называли акустическим адаптором, а сзади подключили модем. Рядом с телефоном на столе стоял портативный компьютер Конгов.

Я зарегистрировался в книге постояльцев под именем Джона Л.Гандермена и дал адрес на Хилкрест-авеню в городе Скоуки, штат Иллинойс. За номер я заплатил наличными, включая пятидесятидолларовый залог, который берут с тех, кто платит наличными, за пользование телефоном и мини-баром. Мини-бар меня не интересовал, но телефон был нужен нам позарез. Ради него мы и находились в этом номере.

Джимми Хонг сидел за столом. Он то быстро пробегал пальцами по клавиатуре компьютера, то набирал номера по телефону. Дэвид Кинг подставил себе стул, но садиться не стал, а стоял, глядя через плечо Джимми на экран компьютера. Сначала он попробовал объяснить мне, как с помощью модема компьютер подключается к другим компьютерам по телефонным линиям, но с таким же успехом можно было растолковывать неевклидову геометрию полевой мыши. Даже когда я понимал слова, которые он говорил, я все равно не мог уразуметь, о чем идет речь.