Добровольная жертва, стр. 47
– Пелли, голубчик, предупреди правителя Гарса, что сегодня будет ураган. С ливнем, Рона?
Я кивнула, пытаясь прожечь его гневным взглядом. Пелли, уже исчезая, подмигнул мне понимающе:
– Да тут и дураку ясно, что урагана не миновать, вы только в ее глаза гляньте, мастер!
Альерг постоял окаменевшей глыбой с отсутствующим лицом. Наверняка получал очередные инструкции. Наконец, глыба заговорила человеческим голосом:
– Ты просто напугана, девочка. Вчера у тебя был тяжелый день. Слишком много неприятностей для одного человека, да еще столь юного. Поверь, все не так плохо. Подумаешь, что официально перестала быть жрицей! Не в статусе счастье. Лига все-равно будет о тебе заботиться.
– Вам лучше быть со мной более открытыми! – Продолжала я бунтовать, не слушая опекуна. – Вам лучше сказать, почему я должна быть сегодня в цитадели Бужды!
– Да с чего ты взяла! – в сердцах воскликнул опекун, и я поняла, что он ничего мне не скажет о целях Лиги. – Ты ошибаешься, Рона, что у тебя за маниакальные фантазии? Наоборот, мы хотели спрятать тебя подальше! Впрочем, тебе лучше отдохнуть сегодня. Уехать мы можем и завтра, торопиться некуда… Я сейчас доктора Рипли позову, что-то не нравится мне твое состояние. Да и ушибы вчерашние надо осмотреть.
Я сказала, что хочу прогуляться в саду: свежий воздух успокаивает получше, чем унылая физиономия Рипли. Сделала шаг к двери, но мастер и не шелохнулся, твердокаменно загородив выход:
– Все-таки, Рона, настоятельно рекомендую отдохнуть пока здесь.
Судя по жесткости тона, это надо было читать так, что я под домашним арестом. Альерг молча кивнул, подтвердив догадку, и вышел, заперев дверь на ключ с той стороны.
3.
Так вот она зачем нужна была мне, эта замечательная веревочка, прочная и длинная! Мне показалось, что она удлиняется по мере разматывания. Я привязала конец к ножке дубового ложа в надежде, что кровать не выскочит следом за мной, застрянет в узком окне. И, стараясь не смотреть вниз, вылезла следом за брошенным мотком, предварительно сотворив горестно прикорнувший за столом маячок: пока они разберутся, кто где… Веревка под моей тяжестью ухнула вниз вместе со мной. От рывка я чуть не сорвалась. Но ложе, застряв на пути к окну, пока еще не выпускало веревочку из деревянной лапы. Далеко ли уведет меня этот клубочек? И кто будет собирать мои кости внизу? Плохо, если Пелли подоспеет раньше других: участь петушка меня не вдохновляла.
Пальцы сразу же свело. Обдирая руки в кровь, я съехала до уровня второго этажа, и повисла. Ветер теребил забавную игрушку как игривый котенок, пытаясь оторвать от веревки привязанную тряпочку или забросить в окно, напротив которого мне удалось приостановить падение, случайно обмотав веревку вокруг болтавшейся ноги. Вторая нога нащупала выступ и утвердилась. Дальше я двинуться не могла от страха, застряв напрочь, ни вперед, ни назад. Напрасно пифий не учат лазить по канатам. Непростительное упущение курса прорицательных наук!
Из окна доносились голоса. Каким-то образом отец снова был в замке. Может, вчера он никуда и не уезжал, лично контролируя развитие событий?
– Это невозможно, Альерг! – раздраженно говорил он.
– Но с тех пор, как она здесь, я не слышу той, которая там! Она словно исчезла, ни проблеска мысли! Это может значить только одно: она вернулась в замок каким-то образом. Возможно, тем же, что вчера в подземелье.
– Плохо. Мы теряем контроль над ситуацией. Катастрофически. Только что я получил сообщение, что погибла Синда. Ее убили прямо в пророчище.
Я чуть не свалилась с веревочного насеста. Синда была Верховной жрицей Асарии, провидицей необычайной силы, лучшей из нас. Два года я обучалась в ее храмине, из которой она, как пифии древности, не выходила никогда. Альерг ответил потрясенно:
– И это с такой охраной?! Лига терпит поражение, не начав войну!
Голос отца был мрачен:
– Их прикрывает Тварь. А она непредсказуема, эта нежить. Можем ли мы предсказать то, что не принадлежит этому миру и существует по другим, неведомым нам законам? Война уже началась, и они ударили прицельно. Мы потеряли всех троих: двух провидцев вчера, а сегодня самая ощутимая потеря. На Синду мы рассчитывали, и она была готова. Нам больше некого подвести к самому их сердцу, чтобы открыть рандр. Вот она, неизбежность, Альерг. Нам с тобой не удалось ее избежать. И Совет оказался прав.
– Я сожалею, Владыка…
Два синхронных вздоха слились с покачнувшим меня ветерком. Я решила съехать с насиженного места, пока не оборвалась или я, или веревка, но последовал вопрос, затормозивший меня и заставивший еще крепче вцепиться в ненадежную опору, уже до кости въевшуюся в тело:
– Что слышно от Ресса о нашей… пифии?
– Он давно не выходил на связь, и я не настаиваю: большая опасность раскрыть нашего соглядатая. Последний доклад был о том, что они ее упустили. Сначала я радовался. Но теперь, если мы последуем плану Совета…
– Не последуем. Отправить ее в цитадель сейчас, после того, что ты мне сообщил,– просто убийство. И самоубийство для нас.
– Значит, катастрофа?
– Почти, если мне лично не удастся подобраться к твари.
– Без провидицы? Не удастся. Бужда не допустит. Для вас же ни одного шанса нет!
– Есть! Один. Братчина предложила того, о ком все забыли, даже мы. Они призвали Пелиорэнгарса.
– Ого! – радостно воскликнул опекун. И тут же осекся. – Но это же… Это ваша гибель! И преемника нет.
– Плохо ищете. Что касается меня, то я для этого и существую. Неужели и ты думал, что я отправлю девочку погибать вместо себя? Альерг, именно сегодня мы можем если не уничтожить Бужду, то значительно его ослабить. Разве можно не воспользоваться этой возможностью? Если мы упустим момент, то Лига не выстоит. И мир не выстоит, он станет нечеловеческим. Нельзя упускать! А ты присмотришь за пифией и сможешь сдержать аппетиты Совета.
– Владыка, я считаю, что она заслуживает большего доверия.
– Конечно, но не сейчас, друг мой! – Такой тоски, что прозвучала, я от него не ожидала. – Да мы и не успеем ввести ее в суть происходящего. Так кардинально планы надо было менять семнадцать лет назад. А ведь я предупреждал, но Совет был слишком напуган пророчеством!
Альерг гулко прошелся по залу и остановился в шаге от окна. Еще немного, и он заметит лишнюю деталь, вертикально перечеркивающую ландшафт. Мне показалось, голос его раздался прямо над ухом:
– Иногда мне кажется, что между пророчеством и проклятием нет никакой разницы.
– А ее и нет, Альерг , особенно, если принимать и то, и другое так всерьез. А что ты скажешь о благословении? Благоприятный прогноз? Кстати, о пророчествах: напрасно ты оставил нашу пифию одну так надолго.
Альерг оправдывающимся тоном произнес:
– Но мне необходимо было доложить вам о случившемся!
– Можно было сделать это в ее присутствии! – чуть укоризненно ответил вельможа. – Ты говоришь о доверии, но не взял на себя смелость решить проблему на ее глазах.
– У меня не было соответствующих инструкций, – позволил себе Альерг обвиняющую нотку.
– Я никогда не запрещал тебе этого, друг мой, – невинно парировал собеседник. – Предупреждаю еще, что девочка успеет преподнести нам немало сюрпризов. И один, пожалуй, немедленно.
Я подивилась его необыкновенной прозорливости и сжалась, стремясь исчезнуть, забыв при этом, что можно продолжить бегство более традиционным способом. Но собеседники наскоро попрощались друг с другом, и я услышала какой-то странный хлопок, удаляющиеся шаги и поскрипывание открывающейся двери. Слегка подтянувшись, я осторожно заглянула в зал. Он был пуст.
Мне надо было срочно решать, что делать дальше. Если я продолжу спуск, то могу не успеть добежать до стены, так как мастер сейчас наверняка идет проверять арестованную. И в первую очередь они меня начнут искать у внешних стен, но не в замке. Если я влезу в окно… Но это надо было еще суметь влезть! Отцепить меня от веревки не могла никакая сила, даже сила тяжести. Так бы и провисела, дожидаясь громогласного оклика из окна моей комнаты, если бы оклик не раздался значительно ближе, ниже и тише. И весьма сердито: