На острие, стр. 37

Оказывается, он перевернул карточку и увидел на обратной стороне снимок Паулы Хольдтке.

— Кто эта девушка? — спросил он.

— Ее зовут Паула Хольдтке. Она из Индианы, исчезла летом. Жила в этом квартале, работала в ресторанах официанткой. Ее ищет отец, а я ему помогаю.

— А зачем ты дал этот снимок мне?

— У меня просто нет визитки. А что, ты ее знаешь?

Он посмотрел на фотокарточку внимательнее, потом поднял глаза и, глянув прямо на меня, сказал:

— Нет, никогда ее не встречал.

Глава 13

Мой сон прервал телефонный звонок. Привстав на кровати, я снял трубку. Кто-то хриплым голосом приглушенно спросил:

— Скаддер?

— С кем я говорю?

— Забудь про девчонку.

Сон, который я еще не успел стряхнуть с себя, таял в памяти, словно снег на солнце. Однако неопределенные, неясные черты женщины, явившейся мне в нем, по-прежнему стояли перед глазами. Отказавшись от попытки определить, кто же все-таки мне снился, так еще и не придя в себя окончательно, я переспросил:

— Какую девчонку? О чем вы?

— Забудь про Паулу: ты никогда ее не найдешь.

— Откуда вы знаете об этом? Что с ней?

— Прекрати ее разыскивать! И хватит показывать всем ее снимок. Оставь это дело.

— Кто говорит?

В ответ раздался щелчок. Я пару раз повторил: «Алло! Алло!», — но мой собеседник уже бросил трубку.

Я включил лампу в изголовье кровати, посмотрел на часы: четверть пятого. Я лег в два, значит, спал меньше трех часов. Усевшись на край кровати, я несколько раз прокрутил в уме весь разговор, пытаясь определить, чей голос слышал, и понять, что скрывалось за словами звонившего. Не пропадало ощущение, что мне знаком этот глухой голос.

Пройдя в ванную, я взглянул в зеркало над умывальником. В нем отразились годы, оставившие неизгладимые следы на моем лице, и было похоже, что они здорово давили на мои плечи своей тяжестью. Включив воду погорячее, я долго стоял под душем, потом, вытеревшись насухо, вернулся в постель.

«Ты никогда ее не найдешь» — эта фраза неизвестного стучала в висках.

Что делать? Позвонить кому-нибудь сейчас я не мог. Микки Баллу, пожалуй, был единственным человеком, который еще бодрствовал, но к этому часу он наверняка уже слишком пьян. К тому же у меня не было его телефона. Да и что бы я ему сказал?

«Забудь про девчонку!»... Кого же выводит из себя то, что я разыскиваю Паулу? Может, мне только что снилась именно она? Закрыв глаза, я попытался представить, как она выглядела...

Когда я проснулся окончательно, было десять, ярко сияло солнце. Ночной звонок, казалось, просто приснился мне, в какой-то момент я даже готов был поверить в то, что он — плод моего воображения. Но тут мой взгляд упал на мокрое полотенце, лежавшее на стуле. Увы, звонок не был ночным наваждением. Кто-то действительно требовал, чтобы я прекратил расследование.

Телефон зазвонил снова, когда я был почти одет. В ответ на мое «Алло!» Вилла переспросила:

— Мэтт?

— А, привет!.. — произнес я.

— Я не очень рано? У тебя какой-то странный голос. Может, ты еще спал?

— Просто я расстроен.

— Что-нибудь случилось?

— Ночью меня разбудили: кто-то требовал прекратить поиски Паулы Хольдтке. Когда зазвонил телефон, я было решил, что неизвестный захотел повторить свою попытку.

— Я звоню тебе в первый раз.

— Знаю. Ночью со мной говорил мужчина.

— Признаюсь, я думала о тебе вчера. Даже надеялась увидеть тебя ночью.

— Я допоздна был занят. Часть вечера провел среди анонимных алкоголиков, а потом сидел в пивнушке.

— Одно прекрасно дополняет другое!

— Ты так считаешь? Когда я освободился, было уже слишком поздно, чтобы идти к тебе.

— Ты что-нибудь узнал о проблемах Эдди?

— Нет. Но каким-то образом прикоснулся к секретам другого дела.

— Другого дела? Ты имеешь в виду Паулу?

— Совершенно верно.

— Ты сделал этот вывод только потому, что от тебя потребовали прекратить расследование?

— Отчасти и поэтому.

Деркин сказал:

— Господи, Микки Баллу! Этот Мясник. Он-то какое отношение имеет к делу Паулы?

— Не знаю. Вчера вечером поболтал с ним пару часов.

— Вот как? Ну, в последнее время ты здорово вырос в социальном плане. Для чего же ты с ним встречался? Неужели пригласил на ужин, чтобы посмотреть, как он ест руками?

— Мы были в баре у Грогана.

— Это в нескольких кварталах от участка? Знаю, знаю. Настоящий притон. Говорят, этот кабак принадлежит Микки Баллу.

— И я так понял.

— Хотя он и не имеет права владеть подобным заведением. Закон об алкогольных напитках запрещает отбывшим срок преступникам вписывать фамилии в лицензии на право продажи спиртного. Значит, кто-то взял на себя оформление разрешения. Что же вы делали в его забегаловке? Перекинулись в картишки?

— Пили, трепались. Он хлебал ирландское виски.

— А ты кофе?

— Кока-колу. Кофе там не подают.

— Тебе повезло, что в таком свинарнике удалось найти кока-колу. А что у Микки общего с Полиной? Ах да, не с Полиной, а с Паулой! Он имеет какое-то отношение к этой истории?

— Точно не знаю, — ответил я, — но после того как он увидел ее снимок, похоже, сработал какой-то механизм, ведь пару часов спустя кто-то разбудил меня и настойчиво попросил прекратить расследование.

— Баллу?

— Нет, я слышал не его голос. Я не узнал того, кто говорил. Есть у меня в связи с этим одно предположение, но пока весьма расплывчатое. Джо, расскажи мне о Баллу.

— Что же тебе рассказать?

— То, что ты о нем знаешь.

— Знаю точно, что он скотина и что его место — за решеткой.

— Так почему же он все еще на свободе?

— Самые гнусные людишки, как правило, туда не попадают. Они всегда остаются чистыми. Никогда не удается найти свидетеля, а если нам даже повезет его отыскать, то он обычно заболевает амнезией. Или пропадает. И какие странные события при этом происходят! Ты когда-нибудь слышал историю о том, что Баллу разъезжал по городу с отрубленной головой?

— Да, я знаю ее.

— Интересно, что эту голову так и не обнаружили. Как, впрочем, и тело. Человек исчез, не оставив своего нового адреса, вот и все.

— Как Баллу зарабатывает деньги?

— Только не подумай, что он делает бабки на своем притоне. Он начал с того, что работал на итальянцев, — выколачивал деньги у их должников. Сам знаешь, что с виду он громила, к тому же всегда был крут. Эти ирландцы, поселившиеся в районе Адской кухни, из поколения в поколение продавали свои бицепсы. Уверен, Баллу был непревзойден в своем деле. Представь, ты занял денег у какого-нибудь мафиози и задержался на пару недель с возвращением долга. И вот, помахивая мясницким ножом, к тебе вваливается этот амбал в кровавом переднике. Что ты предпримешь? Разве тебе придет в голову попросить его заглянуть еще раз через неделю? Не сомневаюсь, ты сразу выложишь ему все наличные деньги, подчистую.

— Ты говорил, Баллу сидел. За что?

— Налет. Он был тогда совсем молод. Не думаю, что ему в то время перевалило за двадцать. Но это, по-моему, был его единственный прокол. Если хочешь, могу проверить.

— Это не важно. И что же — он так и остался рэкетиром?

Деркин откинулся на спинку кресла.

— Не думаю, что Баллу до сих пор занимается вымогательством сам. Ему наверняка звонят и просят кое-кому переломать кости. Но, конечно, Баллу не хватается за обрезок трубы, чтобы броситься выполнять эту работу. Он просто посылает на дело кого-нибудь из своих ребят. Чем он еще занят? Думаю, существуют и другие кабаки, в которых он имеет долю. До меня доходят разные сплетни. Чему стоит верить, не всегда легко понять. Его имя то и дело всплывает, когда мы распутываем преступления: речь идет об угоне грузовиков, о вооруженных налетах. Ты помнишь, несколько лет назад пятеро вооруженных парней в масках нагрели Уэллса Фарго на три миллиона?