Герой по вызову, стр. 17
— А, ты здесь, брат! — Дейли, мой ирландский друг, принес флягу в кожаной оплетке. Он сел напротив меня по-турецки, открыл флягу и сделал изрядный глоток.
— Ей-бо, в такую холодрыгу только жидкий свитер и спасет!
Он вздохнул и передал мне флягу.
— Здравье! — выдавил я и отпил. Содержимое фляги оказалось совсем не тем, на что настроился мой желудок, но он и не изверг выпитое обратно, потому что мой вестибулярный аппарат уже вполне освоился с качкой. Да и черт с ним, с моим желудком. Хороший глоток доброго ирландского вискаря — как раз то, чего так не хватало моему утомленному мозгу, и в тот момент я счел это наиважнейшим аргументом в споре тела и души.
— Ох уж эти вон-нючие русичи и украиничи или черт их разберет кто они, — пророкотал Дейли. Он отпил из фляги и вернул ее мне. И я в свой черед с готовностью выпил. — Вот приходится тянуть жилы на этой вонючей работенке. Неужели два таких клевых мужика, как мы с тобой, не найдут себе работенки получшей, чем плыть с ними в этой вонючей лоханке по этому вонючему каналу? Слышь, еще полчаса — и мы с тобой во Франции, парень!
— Далековато от графства Мэйо, — заметил я.
— Далековато, если пешочком топать по прямой!
Мы оба расхохотались. Он отпил из фляги, а потом и я за ним.
— Да, далековато от графства Мэйо, но еще далече от твово Ливерпуля! Но Франция, она-то, пожалуй, поближе будет, чем этот вонючий Афганистан…
Я так и обомлел. Потом осторожно спросил:
— А с чего ты взял, что я в Афганистан еду?
Он взглянул на меня, я на него, и так мы удивленно пялились друг на друга, пока затянувшаяся пауза не заставила меня занервничать.
— Мать моя богородица! — наконец разродился он. — Так и ты тоже туда намылился?
— А кто еще?
— Да эти вонючие русичи, кто ж еще! Нет, но ты можешь себе такое представить? Чтобы два нормальных ирландских мужика, вроде нас с тобой, попали на этот вонючий баркас и не расчухали, что на этом самом баркасе землячок плывет! Скажи: ты когда-нибудь такое видел?
Каким же я оказался идиотом! Он ведь совсем не меня имел в виду, говоря, что от Ирландии до Афганистана путь не близкий. Он имел в виду себя! Другими словами, Джон Дейли вместе с троицей «вонючих русичей» направлялся в Афганистан. Это, в свою очередь, означало, что я теперь точно знал, правительство какой страны они планировали свергнуть. И наконец это означало, что, раз уж я по глупости сболтнул лишку, Дейли решил, будто я тоже член диверсионной группы, направляющейся в ту же самую страну с той же самой целью…
О Боже!
— А тут все болтают, что ты типа бабок дал капитану, и этому хмырю хватило жадности у тебя бабки взять… И что ты ни хрена не знаешь про нас, а мы про тебя… Вот что, брат, пойду-ка я вправлю им мозги, пусть знают, как оно на самом деле обстоит…
— Не надо!
— Как это не надо? Что мне, прикажешь, одному с этими вонючими иностранцами джигу отплясывать? Пусть, сволочи, усекут, что имеют дело с двумя нормальными ирландскими мужиками!
— Ты лучше еще выпей, — предложил я.
— Выпей сам за мое здоровье! — Он отдал мне флягу.
Я сделал большой глоток, передернул плечами, ощутив огненный ручеек в пищеводе, и завинтил крышку. Я, конечно, допустил непростительную ошибку, но по здравом размышлении понял, что она может сослужить мне добрую службу. Если на этом баркасе и впрямь оказалась группа диверсантов и шпионов, направляющихся в Афганистан, и если они настолько глупы, что приняли меня за сообщника, я сумею достичь своей цели без особого труда. Теперь можно было забыть обо всех трудностях нелегального перехода границ. Надо просто увязаться за ними, и когда наша группа доберется до Афганистана, я улизну от них и отправлюсь на поиски Федры, а они пускай себе подстрекают и свергают кого хотят. Я имел слабое представление об афганском правительстве, но у меня всегда было стойкое ощущение, что любое правительство заслуживает быть свергнутым, а уж если афганские власти смотрят сквозь пальцы на работорговлю, то им сам аллах велел оказаться на свалке истории. Так что если мои попутчики доставят меня в Афганистан, я готов был предоставить им там полную свободу действий.
Я еще отпил из фляги и еще, и когда Дейли вернулся в компании четырех приятелей, мне уже было совсем хорошо.
— Значит, все мы едем в Афганистан, — проговорил я. — Ну это ж просто класс!
— Нас про тебя не предупреждали! — заявил бородатый.
— Так и меня про вас тоже не предупредили. Я получил инструкции, как переправиться через Ла-Манш и куда потом ехать. Я думал, мы соединимся уже на той стороне.
— Где?
— Новые инструкции я должен получить в Шербуре.
Они переглянулись.
— А от кого ты получил приказ?
— От человека по кличке Жонкиль. Его настоящее имя мне не известно.
— А ты из какого подразделения?
— Восьмое управление, — не моргнув глазом ответил я.
— Ты служишь в «восьмерке» и тебя бросили на эту операцию? — недоверчиво переспросил бородач.
— Меня прикомандировали к группе переводом из третьего управления.
— А, ну это еще куда ни шло…
Слава тебе, Господи, подумал я, попал в точку.
— Хотя вообще-то странно все это… — Бородач по-русски обратился к приземистому крепышу с лысым черепом и пластмассовой челюстью. — Приведи Якова!
— Он спит.
— Он спит с самого момента погрузки. Пойди разбуди!
— Ему это не понравится!
— Ну так скажи ему, что таковы издержки руководящей должности.
Бородач снова повернулся ко мне. Я сделал равнодушное лицо. Он поинтересовался, говорю ли я по-русски, я ответил, что нет, а он сообщил, что руководитель операции Яков сейчас придет поглядеть на меня. Дожидаясь командира, мы мило обсудили погоду и волнение на море. Переход, сообщил мне бородач, отнял больше времени, чем планировалось, но до французского берега осталось каких-то четверть часа пути. Я стал всматриваться вперед с надеждой увидеть Францию, но не увидел ничего кроме кромешной тьмы.
А потом явился Яков.
Меньше всего он был похож на командира. Скорее, на Вуди Аллена — эдакий худощавый коротышка-увалень. Близоруко щурясь, он вылупился на меня сквозь очки в массивной роговой оправе, а бородач стал ему по-русски объяснять, кто я такой и что тут делаю.
Яков спросил, понимаю ли я русский язык. Я только беспомощно развел руками, а бородач ответил за меня, что нет. Яков кивнул, ввинтил в меня взгляд и как-то сконфуженно улыбнулся.
Я тоже улыбнулся в ответ.
Тогда он сказал по-русски:
— Все вы болваны! Этот парень никакой не ирландец, он американец. Его имя Эван Таннер. Это тот самый, который убил человека в Лондоне. И к нам он не имеет никакого отношения. Он шпион и убийца! — При этом на его губах висела вся та же сконфуженная улыбка. И говорил он тихо и вкрадчиво. — Я иду вниз. Не беспокойте меня, пока мы не бросим якорь. А его убейте и труп вышвырните за борт!
Все смотрели на меня. Мой друг Дейли явно не понял ни слова. А другие поняли. И выражение их лиц свидетельствовало, что они резко изменили свое мнение обо мне.
Тут я скосил взгляд направо и истошно завопил:
— Человек за бортом!
Диверсанты тут же как по команде повернули головы, а я сдернул с себя дождевик и быстро обмотал его вокруг головы и плеч ближе всех стоящего ко мне русского. Пока он пытался высвбодиться, я обежал его и помчался к поручням. За две секунды, что я бежал, мне вновь вспомнилось адское пекло и черти со сковородками, но в следующую секунду я уже перепрыгнул через борт, а еще через секунду бухнулся в ледяную воду.
Глава 6
Водная процедура напрочь отбила у меня все мысли об адском пламени и чертях с раскаленными сковородками. Если бы температура воды в Ла-Манше была бы еще чуточку ниже, я смог бы играть в хоккей. Я совершил прыжок в спасательном жилете, широко раскинув руки и расставив ноги, но только в самый последний момент понял, что проделал все как-то не так, потому что вместо того, чтобы остаться на плаву, камнем пошел вниз. И когда я уже приготовился увидеть короткометражный фильм про свою пропащую жизнь, мой мозг послал последнее китайское предупреждение конечностям, и обе их пары тут же засучили в пароксизме лихорадочного отчаяния. Думаю, такое случается только если человек действительно готовится стать утопленником. Я пробкой вылетел из пучины морской, пробив водную гладь и несколько раз порывисто вдохнул, после чего сразу услыхал крики и заметил скользящий по направлению ко мне луч прожектора. Я набрал полные легкие воздуха и снова нырнул поглубже как раз в тот момент, когда пули начали с жужжанием раздирать поверхность воды.