Стихотворения, стр. 146
Ты – молитва лазурная…
Ты – молитва лазурная,
Ты – пустынная тишь,
В это небо безбурное
Молчаливо глядишь.
Здесь – пустыня безгранная,
Я замолк, и приник,
И вдыхаю, желанная,
Твой певучий родник.
Мне и мнится и верится
В бездыханной тиши:
В этой жизни измерится
Гнев пустынной души.
Догорай, не узнавая…
Догорай, не узнавая,
В синий вечер, в синий день.
Встретим вместе, умирая,
Одинаковую тень.
Но к чему огонь вечерний,
Сожаленье, память, сон?..
Сердцу ль биться суеверней
В час последних похорон?
Иль вздохнула, узнавая,
На исходе поздних лет?..
Встретим вместе, воскресая,
Одинаковый рассвет.
Как любовно сплетал я тончайшую сеть!..
Как любовно сплетал я тончайшую сеть!
Но один – на другом берегу –
Жду – в полночной поре незаметно сгореть,
Искру прошлого дня берегу.
В тайный круг замыкали мы злую печаль
И дошли до последней дуги.
С легким звоном распалась блестящая сталь, –
Всё сомкнутые мнились круги…
Проходят сны и женственные тени…
Проходят сны и женственные тени,
В зеленый пруд смотрю я, не дыша.
Туда сойдут вечерние ступени,
Забытый сон воспразднует душа.
Безводный сон мгновенней и короче,
Мой сон продлит зеленая вода.
Настанет ночь – и влажно вскроешь очи
И ты на дне заглохшего пруда.
Они проходят, женственные тени –
Безмирные и сладостные сны.
К ним возведу забытые ступени,
Воспраздную желаний глубины.
Всю ночь я слышу вздохи странные…
Всю ночь я слышу вздохи странные,
У изголовья слышу речь.
Я опущусь в окно туманное
И буду с улицы стеречь.
Ах, эти страхи все напрасные,
Моя загадка – здесь – во мне.
Все эти шорохи бесстрастные –
Поверь, величье в тишине.
Я подстерег и успокоился.
И кто другой бы мог придти?
И только мой восторг удвоился –
Всё Ты же на моем пути!
О, это Ты – и вздохи странные,
И сны, и шорохи, и речь…
Ты – безначальная, желанная,
Ты – разрешенье милых встреч!
Поздно. В окошко закрытое…
Поздно. В окошко закрытое
Горькая мудрость стучит.
Всё ликованье забытое
Перелетело в зенит.
Поздно. Меня не обманешь ты.
Смейся же, светлая тень!
В небе купаться устанешь ты –
Вечером сменится день.
Сменится мертвенной скукою –
Краски поблекнут твои…
Мудрость моя близорукая!
Темные годы мои!
Сплетались времена, сплетались страны…
Сплетались времена, сплетались страны.
Мы из Венеции на север шли,
Мы видели дождливые туманы.
Оторвались, – и к Лидо подошли.
Но берег пуст, и даль оделась в сети
И долгого и тонкого дождя.
Мы подождем. Мы будем только дети,
В живой игре на север уходя.
Так началось времен изображенье.
Игра веков! О, как ты дорога!
Бесчисленные развернулись звенья,
Летели брызги, искры, жемчуга.
Но кто прошел? кто заглянул в туманы?
Игру, мечту – кто видел издали?..
Сплетались времена, сплетались страны,
Мы, не свершив, на север отошли.
Загадай и скройся в ночь…
Загадай и скройся в ночь,
И следи, одетый мраком:
За ночным росистым злаком
Выйдет северная дочь.
У нее в глазах мечта –
Отдаленное моленье.
Как у матери Христа,
Тайной силы откровенье.
Ризы длинные белей
Херувимских нежных крылий.
Ах, в объятиях у ней
Сонмы девственные лилий…
Загадай и скройся в ночь,
И следи, одетый мраком:
Выйдет северная дочь
За вечерним гибким злаком…
Голоса
Первый голос
Грустнее не бывали думы.
Последних лет на рубеже
Бесцельно вслушиваюсь в шумы
На доцветающей меже.
Второй голос
Усыплён я земными тревогами,
Всё иное – певучий обман.
В тишине над святыми дорогами
Почивает безбрежный туман.