Стихотворения, стр. 137
Была пора – в твоих глазах…
Была пора – в твоих глазах
Огни безумные сверкали:
Ты обрела в моих словах
Свои заветные печали.
Теперь их смысл тобой забыт.
Слова воскреснут в час победный,
Затем, что тайный яд разлит
В их колыбели заповедной.
Пророк земли – венец творенья…
Пророк земли – венец творенья,
Подобный молньям и громам,
Свои земные откровенья
Грядущим отдавал векам.
Толпы последних поколений,
Быть может, знать обречены,
О чем не ведал старый гений
Суровой Английской страны.
Но мы, – их предки и потомки, –
Сиянья их ничтожный след,
Земли ненужные обломки
На тайной грани лучших лет.
Они расстались без печали…
Они расстались без печали,
Забыты были счастья дни;
Но неутешно тосковали
И снова встретились они.
Над ними плакал призрак юный
Уже увядшей красоты;
И эти жалобные струны
Будили старые мечты.
Но были новые свиданья
Так безмятежно холодны;
Их не согрел огонь желанья,
Ни говор плачущей струны.
Меж ними тайны не лежали,
Всё было пусто и мертво;
Они в скитаньи угасали
И хоронили божество.
Новый блеск излило небо…
Новый блеск излило небо
На небесные поля,
Мраком древнего Эреба
Преисполнена земля.
Вознесясь стезею бледной
В золотое без конца,
Стану, сын покорно-бедный,
В осиянности творца.
Если тайный грешный помысл
В душу скорбную слетит,
Лучезарный бога промысл
Утолит и осенит.
Вознесусь душой нетленной
На неведомых крылах.
Сердцем чистые блаженны –
Узрят бога в небесах.
Порою вновь к твоим ногам…
Порою вновь к твоим ногам
Меня влечет души смиренье.
Я с благодарностью отдам
Избыток властного презренья.
Не доверяйся страстным снам:
Пройдет короткое мгновенье –
Я с новой силою воздам
И власть и должное презренье.
Загол [20]
В Дельфийском храме новый бог
Над камнем Пифии священной
Возвысил голос, – и не мог
Развеять пламень сокровенный.
Великих тени без числа
Могилы вскрыли на дороге,
И мудрость древняя легла
На незапятнанном пороге.
Великим теням пробил час,
И храма рухнула святыня,
Но древний пламень не погас,
Хранимый мудростью поныне.
Века прошли – и не могла
Повергнуть в прах чужая сила
Того, что мудрость создала
И сединами убелила.
В седую древность я ушел…
Revertitur in terram suam
unde erat,
Et spiritus redit ad Deum,
qui dedit illum.
Amen. [21]
В седую древность я ушел, мудрец.
Эллада холодна. Безмолвствует певец.
Эллада умерла, стяжав златой венец
И мудрости, и силы, и свободы.
Ту мудрость я передаю уму.
Ту силу я провижу и пойму.
Но жизнь души свободной не уйму –
Затем, что я – певец природы.
В холодном мраке эллинских могил
Я ум блуждающий напрасно укрепил.
Но пролил в сердце жар глубокий.
И первый зов души мне будет приговор.
Седеющих веков меня покинет взор,
И в мир вернусь один – для песни одинокой.
Смерть
Прислушайся к земле в родных полях:
Тебя овеет чуждыми странами,
Но вместе родственный обнимет некий страх:
Ты ощутишь шаги, следящие за нами.
О, друг мой, не беги родной своей земли,
Смотри: я жду таинственной пришлицы
И каждый час могу следящую вдали,
Но близкую всегда, принять в мои темницы.
Вложив безумство вдохновений…
In nova fert animus mutatas
dicere formas corpora…
Ovidius. Metamorphoses [22]
Вложив безумство вдохновений
В холодный разум мудреца,
Я шел в толпе, бесстрашный гений,
Миры познавший до конца.
Моей природой вдохновляясь,
Олив и рощи и сады,
Ветвями до полу склоняясь,
Роняли влажные плоды.
И вновь рожденный смертным – ныне
Я смутно помню блеск венца
В моей тюрьме, в моей пустыне,
В моем бессильи – до конца.
вернуться
20
Мудрость (греч.). – Ред.
вернуться
21
Вернется в землю свою, которою был,
и дух отдаст богу, который даровал его.
Аминь (лат.). – Ред.
вернуться
22
Вдохновение влечет меня воспеть
преобразование тел в новые формы.
Овидий. Метаморфозы (лат.). – Ред.