Стихотворения, стр. 117
Случайному
Ты мне явился, темнокудрый,
Ты просиял мне и потух.
Всё, что сказал ты, было мудро,
Но ты бедней, чем тот пастух.
Он говорил со мной о счастьи,
На незнакомом языке,
Он пел о буре, о ненастьи
И помнил битвы вдалеке.
Его слова казались песней.
Восторг и бури полюбя,
Он показался мне чудесней
И увлекательней тебя.
И я, задумчиво играя
Его богатством у костра,
Сегодня томно забываю
Тебя, сиявшего вчера.
Всё, что в море покоит волну…
Всё, что в море покоит волну,
Всколыхнет ее в бурные дни.
Я и ныне дремлю и усну –
До заката меня не мани…
О, я знаю, что солнце падет
За вершину прибрежной скалы!
Всё в единую тайну сольет
Тишина окружающей мглы!
Если знал я твои имена, –
Для меня они в ночь отошли…
Я с Тобой, золотая жена,
Облеченная в сумрак земли.
Блаженный, забытый в пустыне…
Блаженный, забытый в пустыне,
Ищу небывалых распятий.
Молюсь небывалой богине –
Владыке исчезнувших ратей.
Ищу тишины и безлюдий,
Питаюсь одною отравой.
Истерзанный, с язвой кровавой,
Когда-нибудь выйду к вам, люди!
Сфинкс
Шевельнулась безмолвная сказка пустынь,
Голова поднялась, высока.
Задрожали слова оскорбленных богинь
И готовы слететь с языка…
Преломилась излучиной гневная бровь,
Зарываются когти в песке…
Я услышу забытое слово Любовь
На забытом, живом языке…
Но готовые врыться в сыпучий песок
Выпрямляются лапы его…
И опять предо мной – только тайный намек –
Нераскрытой мечты торжество.
Жрец
Там – в синевах – была звезда.
Я шел на башню – ждать светила.
И в синий мрак, в огнях стыда,
На башню девушка входила.
Внизу белели города
И дол вздыхающего Нила.
И ночь текла – влажней мечты,
Вся убеленная от счастья.
Мы жгли во славу чистоты,
Во славу непорочной страсти
Костры надзвездной красоты
И целомудренные страсти.
И я, недвижно бледнолиц,
Когда заря едва бледнела,
Сносил в покровах багряниц
Ее нетронутое тело.
И древний Нил, слуга цариц,
Свершал таинственное дело.
На обряд я спешил погребальный…
На обряд я спешил погребальный,
Ускоряя таинственный бег.
Сбил с дороги не ветер печальный –
Закрутил меня розовый снег.
Притаился я в тихой долине –
Расступилась морозная мгла.
Вот и церковь видна на равнине –
Золотятся ее купола…
Никогда не устану молиться,
Никогда не устану желать, –
Только б к милым годам возвратиться
И младенческий сон увидать!
Разгадал я, какие цветы…
Разгадал я, какие цветы
Ты растила на белом окне.
Испугалась, наверное, ты,
Что меня увидала во сне:
Как хожу среди белых цветов
И не вижу мерцания дня.
Пусть он радостен, пусть он суров –
Всё равно ты целуешь меня…
Ты у солнца не спросишь, где друг,
Ты и солнце боишься впустить:
Раскаленный блуждающий круг
Не умеет так страстно любить.
Утром я подошел и запел,
И не скроешь – услышала ты,
Только голос ответный звенел,
И, качаясь, белели цветы…
Noli Tangere Circulos Meos [16]
Символ мой знаком отметить,
Счастье мое сохранить…
Только б на пути никого не встретить,
Не обидеть, не говорить…
Не заметить участливого сомнения,
Не услышать повторенную речь,
Чтоб когда-нибудь от сновидения
Свой таинственный факел зажечь!
Миновать не знавших сияния,
Не истратить искры огня…
Кто не знал моего содрогания,
Отойди от меня!
Дальше, дальше, слепые, странные!
Вас душит любопытство и смех!
Мои думы – веселые, слова несказанные!
Я навек – один! – Я навек – для всех!
Глухая полночь медленный кладет покров…
Глухая полночь медленный кладет покров.
Зима ревущим снегом гасит фонари.
Вчера высокий, статный, белый подходил к окну,
И ты зажгла лицо, мечтой распалена.
Один, я жду, я жду, я жду – тебя, тебя.
У черных стен – твой профиль, стан и смех.
И я живу, живу, живу – сомненьем о тебе.
Приди, приди, приди – душа истомлена.
Горящий факел к снегу, к небу вознесла
Моя душа, – тобой, тобой, тобой распалена.
Я трижды звал – и трижды подходил к окну
Высокий, статный, белый – и смеялся мне.
Один – я жду, я жду – тебя, тебя – одну.
вернуться
16
Не тронь моих кругов (лат.). – Ред.