Милость богов, стр. 41
– Только ты у меня и остался, – шепнула она, дыхание царевны едва заметно взъерошило перья.
Сокол открыл глаза и поглядел на девушку.
– Мне на миг показалось, что ты понимаешь всё, что я говорю. Какая я глупая, уже с птицей откровенничаю.
Василика и не заметила, что рассказала горькую историю соколу, единственному, кто не осуждал и терпеливо слушал.
– Был бы ты парнем, я бы влюбилась в тебя, – рассмеялась она. – Вот было бы забавно! – Она сняла с шеи медальон на тонком шнурке.
Чёрная перламутровая жемчужина была искусно вправлена в золото, тонкие лепестки, покрытые неповторимым узором, охватывали жемчужину, мягко удерживая и защищая.
– Заморский купец привёз медальон, и я влюбилась в эту безделушку с первого взгляда. Не могла глаз отвести! Отец тогда ещё жив был, он и подарил его мне. Купец сказал, что жемчужины – это слёзы невест, потерявших женихов. Медальон может помочь найти суженного. Он, конечно же, повышал цену. Это просто красивая безделица. Мне она больше не нужна. Возьми-ка его ты. – Василика осторожно привязала к лапке медальон. – Может, он принесёт счастье тебе?
Сокол пронзительно крикнул, расправил крылья и унесся в быстро темнеющее небо.
Слёзы катились по щекам, и Василика не смахивала их. Она проводила взглядом птицу и сказала:
– Может, напрасно ты спас меня? Как жить дальше? Как терпеть постылого мужа? Ох, напрасно ты спасал меня. Ох, напрасно.
Глава 7
Арина не стала идти вдоль русла реки. На горизонте темнел лес, жёлтый, сухой, с искореженными деревьями. Но даже такой для девушки представлялся желанным приютом.
Она перепрыгивала ручейки лавы, огибала вросшие в твёрдую землю скелеты. Некоторые успели нарастить часть плоти, некоторые дрожали, как в лихорадке. Стук костей, хрипы полуоживших душ и стоны сопровождали девушку, как страшная музыка.
Остатки силы, заключённой в погремушке, питали и подталкивали в спасительную прохладу. Даже жёлтые листья и прозрачные редкие кроны дарили защиту от обжигающего жара.
Арина миновала первые деревья и с радостным всхлипом упала на сухую колючую траву. Никогда раньше она не казалась такой мягкой и сочной.
– Отдыхаем?
Ведунья потянулась, выгнувшись, как кошка, и только тогда села, поджав ноги.
– Здравствуй, старик, я надеялась, что ты не минуешь этот оазис.
Высокий, худой старик с длинной седой бородой разглядывал девушку с жадным любопытством, откровенно потирая ладошки.
– Верно, Аринушка, в нашем жарком мире все идут через этот лесок, даже если приходится делать значительный круг. А ты всё-таки не послушалась меня и покинула обитель? Напрасно.
Арина похлопала по траве рядом с собой, приглашая старика присесть, он расплылся в улыбке, осторожно прощупал траву, ласково перебирая её пальцами, и сел.
– Извини, старик, угостить нечем.
– Чего ты ждёшь от меня, жрица?
– Ясно чего. Помоги отсюда выйти.
– Шутишь? – Старик прищурился, поглядел на грозовые тучи на тёмном небе. – Раньше было много выходов. – Голос старика звучал мечтательно, он прикрыл глаза, и погрузился в далёкие воспоминания. – Герои часто заходили к Ящеру, кто за возлюбленной, кто за родителями, а кто и за своей душой. Да-да, бывало и такое. – Он сорвал травинку и сунул в рот, пожевал. – Теперь Ящер отыскал эти лазейки и накрепко закрыл, чтобы не повадно было. Если всякий возомнивший себя героем станет лазать в Подземный мир, требовать души, то кто здесь останется?
– Значит...
– Значит, отсюда нет выхода. Может, только один.
Старик задумчиво потеребил бороду, возведя глаза к небу. Арина нетерпеливо вцепилась в рукав и тряхнула.
– Ну говори же, старый пень, не тяни!
Раздался треск, ведунья растерянно повертела в руках обрывок рукава, хихикнула и протянула его старику.
– Всё балуешь. – Он взял оторванный рукав, поплевал на него и приставил обратно. Края ткани притянулись друг к другу и срослись, словно никогда и не покидали положенного места.
Смахнув несуществующую пылинку, Арина спросила:
– А скажи, старик, что в той погремушке, которую носит с собой Ящер?
– Тебе-то что?
– Может, подаришь одну? Ты ведь несешь их для Ящера? Я нашла одну почти пустую и выпила остатки силы. Она помогла мне выбраться из огненной реки. Ты говорил, что есть способ покинуть Подземный мир. С помощью погремушки?
Старик смущенно хмыкнул, но Арина не позволила отвести глаза, впилась в него тяжелым жёстким взглядом.
– Отвечай, старик. – В голосе Арины послышались угрожающие нотки.
– Конечно, жрица, сила погремушки могла бы помочь тебе. Но ты знаешь, что внутри неё?
– Догадываюсь, – вздохнула ведунья. – Чьи-то души. Верно?
Старик не ответил, но этого и не требовалось.
– Подумай, чем может обернуться для тебя такая помощь.
– Это лучше, чем моя участь!
– Не всегда. Через пару сотен лет Ящер освободит тебя и позволит возродиться.
– Я не верю этому, старик. И у меня нет этих сотен лет. Там остался один человек, и я хочу вернуться к нему. За это я пожертвую всем!
– Даже чужой душой? – Старик не глядел в её сторону, но девушка чувствовала, что он напряжённо ждёт ответа.
– И чужой душой и своей.
– А если он не ждёт тебя?
Арина замерла, словно окаменела, только глаза жили на мертвом испуганном лице.
– Ты что-то знаешь о Марке, старик? Что с ним?
– Он не ждёт тебя, жрица.
– Кто меня заменил?
Старик вздохнул и ответил, с трудом подбирая слова:
– Марк потерял в жизни всё. Странно, что рокты ещё не пришли за ним. Подожди, скоро вместе будете купаться в вечной реке, или как её называют люди – огненной. – Он склонился к девушке и прошептал, вглядываясь в глаза: – Марк предал тебя, Арина.
Жрица с неожиданной силой оттолкнула старика.
– Врёшь! Он не мог этого сделать!
Старик вытащил маленькую погремушку и протянул Арине.
– Здесь душа деревенской знахарки. Она не жрица, просто помогала людям по мере сил. Местному барону приглянулась её младшая сестра, и однажды он украл девочку. Знаешь, что знахарка сделала, когда нашла на следующее утро растерзанный труп сестры? Она позвала меня и продала свою душу в обмен на жизнь барона.
– И где он теперь?
– В огненных водах. А душа знахарки в погремушке, и я не уверен, что её участь лучше, чем у того злодея. Возьми, выпей её душу.
Арина жадно ухватила погремушку и сжала в ладони, почувствовала боль и отчаяние заключенной в ней души.
– Что хочешь взамен?
– Душу Марка.
Ведунья вздрогнула, отшатнулась.
– Нет!
– Он бережёт другую, жрица. Не как проданный наёмник, а по своей воле бережёт. Он кинется ей на помощь, даже если это будет стоить ему жизни.
Бледная, дрожащая Арина стискивала в кулаке погремушку, прислушиваясь к глухому стуку шариков внутри. Ревность причиняла боль не меньше пыток палача, внезапная вспышка ярости заглушила разум, а старик каркал:
– Возьми погремушку, жрица. Я помогу тебе вернуться в мир людей. Убедись, что Марк предал тебя, забери его душу. Освободись!
Глаза Арины потемнели.
– Я пожертвовала ради него всем. Если ты говоришь правду, старик, я принесу его душу тебе.
– Вот и славно, красавица. Пей силу погремушки.
Арина приникла губами к гладкой поверхности, впитывая синий свет. Тело дрожало, каждая мышца стонала от напряжения. Свет окутал ведунью. Выпив погремушку досуха, она отбросила ставший бугристым шершавый шарик и вдохнула горячий воздух. Сила бурлила в ней, наполняла восторгом власти над телом и давно позабытыми магическими силами.
– Ты обещал показать, как отсюда выбраться. – Голос Арины зазвучал по-другому.
Старик кивнул.
– Сейчас увидишь.
Арина почувствовала, что изменился не только голос, но начала меняться и она сама. Она удивленно поглядела на ладони рук, боясь даже подумать о том, чем пожертвовала. Кожа потемнела, нежный розовый цвет сменился серым. Ногти вытянулись и заострились. Платье на спине вздулось, затрещало, разлетелось клочьями.