Тайна подброшенных писем, стр. 9
– Дело в том, что я видел его почерк, поэтому знаю, как он пишет, – сказал Фатти. – Но если бы не видел, я бы все равно знал. Вот как я себе это представляю… – Фатти написал два предложения большими расползающимися буквами с петлями и хвостиками, неопрятным, но очень характерным почерком, в точности напоминающим почерк мистера Гуна.
– Ты всегда умеешь чем-нибудь поразить, – со вздохом сказала Бетси. – Для тебя нет ничего невозможного. Я тоже хочу быть такой, такой, как ты.
– Ты будь такая, как ты есть. Лучше не придумаешь, – сказал Фатти, ласково потрепав девочку по плечу. Ей было очень приятно услышать это от Фатти. Она его просто боготворила.
– Вы знаете, однажды в прошлом семестре я решил испробовать новый почерк на своем классном руководителе. Придумал чудесный почерк, маленькие, аккуратно заостренные буковки с наклоном влево. А старина Таббс не принял мою работу, сказал, что она не моя, и заставил делать все заново.
– Бедняжка, – посочувствовала Бетси.
– Но это не все, – хитро улыбнулся Фатти. – В следующий раз контрольная работа была написана как бы самим Таббсом. Что было! Он долго не мог прийти в себя, глядя на свой собственный почерк.
– И что он сказал? – задал естественный вопрос Пил,
– Он спросил: «Кто же на этот раз сделал за тебя контрольную, Троттевилл?» А я ему и говорю: «Боже мой! Похоже, что это сделали вы!»
Все так и покатились со смеху. Были ли школьные истории Фатти правдивыми или нет, не имело значения Они всегда были смешными.
Засунув пустую бумажку в надписанный конверт, Пип запечатал его и наклеил марку, которую ему дал Фатти.
– Вот так вот! – сказал он. – Опущу конверт в ящик по дороге домой. Если успею до шестичасовой выемки, то завтра утром он будет на месте, или я не Пип.
– Ты и не Пип, – сказала Бетси. – Твое имя Филипп.
– Очень смешно! – обиделся Пип. – А я ничего смешного не вижу.
– Ну, ну, не цапайтесь, – сказал Фатти. – Итак, все, что можно было пока сделать, мы сделали. Давайте теперь поиграем. Я научу вас новой игре, «тащи-пихай-тяни-толкай».
– Как интересно! Первый раз слышу! – воскликнула Бетси.
Игра сопровождалась уханьем и аханьем, писком и визгом, громом и стонами. Скоро все валялись на полу от хохота.
Миссис Троттевилл послала наверх служанку сказать, что, если кто-то из них заболел, пусть спускается вниз, а если они просто играют, пусть выходят в сад и играют подальше от дома.
– Ай-ай-ай! – Мы не знали, что твоя мама вернулась, – сказал Пип. Он уже почувствовал, что наигрался. – Давайте прекратим. Ну и игру ты придумал, Фатти!
– Слушайте, почти полседьмого! – сказал Ларри. – Если хочешь успеть с письмом, поторопись, мальчик Пип. И отряхнись, ради Бога, вид у тебя ужасный.
– Тьфу! – вспомнил Пип возглас мистера Гуна и стал стряхивать с себя пыль и мусор. – Пошли, Бетси. Всем привет. До встречи. Завтра мы сообщим вам адрес Глэдис, и тогда все вместе съездим к ней, изучим нашу первую улику – «нанимное» письмо!
Когда они с Бетси уже подбегали к калитке, сверху из окна выглянул Фатти и крикнул:
– Эй, ты! Хорош детектив! Письмо-то забыл!
– Забыл! – в растерянности сказал Пип и бросился назад к дому. Фатти бросил конверт ему вниз. Пип схватил его, и они с Бетси помчались к ближайшему почтовому ящику на углу. Почтальон как раз вынимал оттуда письма.
– Вот еще одно! – протянул ему свой конверт Пип. – Спасибо, мистер. Пошли, Бетси. Сразу же, как придем домой, попробуй свою идею с книжкой.
ПИП И БЕТСИ ТЕРПЯТ НЕУДАЧУ
Войдя в дом, Бетси бросилась к себе в комнату за книжкой, которую ей дала почитать Глэдис. Долго искать ее не пришлось. Она называлась «Маленькая святая» и была подарена Глэдис еще в школе. Книга показалась Бетси довольно скучной. «Маленькой святой» называли девочку, которая была слишком хорошей, такой, каких в жизни не бывает. Бетси предпочитала читать об озорных, непослушных детях.
Она тщательно завернула книгу в оберточную бумагу и спустилась вниз сказать маме спокойной ночи Миссис Хилтон сидела в гостиной и читала.
– Пришла пожелать спокойной ночи? – спросила миссис Хилтон, взглянув на часы. – Хорошо провели время у Фатти?
– Очень! Играли в новую игру, «тащи-пихай-тяни-толкай». Так здорово!
– Могу себе представить! – сказала миссис Хилтон. – Все, что исходит от Фредерика, всегда связано с шумом, гамом и какими-нибудь каверзами А что это у тебя в руках?
– Да это книга, которую Глэдис давала мне почитать. Хочу отослать ее по почте. Пойду спрошу у миссис Мун адрес Глэдис. А ты, мамочка, дай мне, пожалуйста, марку.
– Не надо ходить к миссис Мун, – сказала мама. – Я позабочусь, чтобы Глэдис получила свою книжку.
– Да? А я уже написала ее имя. Мне только адрес нужен. Какой у нее адрес, мама?
– Я сама надпишу. Иди спать, Бетси, не тяни зря время. Оставь здесь пакет.
– Ну, мамочка, разреши мне только адрес надписать! – заныла Бетси, чувствуя, что ее великолепная идея вот-вот рухнет, а это так несправедливо! – Мне очень хочется самой надписать. Ну, мамочка!
– Первый раз в жизни тебе этого хочется. Ты все всегда говорила, что ненавидишь заниматься писанием. Отправляйся спать. Немедленно.
Ничего не оставалось делать. Надо было слушаться Бетси положила книгу на столе около матери и, с понурым видом побрела к себе наверх. Может, Пипу удастся попозже вечером увидеть, адрес, когда мама напишет его на пакете.
Пип обещал сестренке смотреть в оба глаза. Впрочем, это неважно. Его собственное письмо придет завтра утром, и они все равно узнают точный адрес.
Когда, чистый и опрятный, он спустился к ужину, книга все еще лежала на столе. Он увидел имя на пакете, но… адреса все еще не было.
– Хочешь, мама, я надпишу за тебя адрес Глэдис? – вежливо предложил он. – Чтоб сэкономить твое время.
– Никак не могу понять, почему именно сегодня вы с Бетси так жаждете писать! – сказала миссис Хилтон, поднимая глаза от книги. – Нет, Пип, я не помню адрес наизусть, Оставь книгу в покое.
Пришлось оставить и книгу, и саму идею. Пип с торжеством думал о своем письме, которое придет завтра утром. Он был уверен, что его идея сработает лучше!
На следующий день он с утра пораньше спустился вниз и стал ждать почтальона. Вытащив все письма из почтового ящика, он положил их на стол возле маминой тарелки. Письмо, надписанное фальшивым почерком Фатти, оказалось сверху.
– Тут, мама, пришло письмо для Глэдис, – сказал Пип, когда все спустились к завтраку. – Нам придется его переадресовать.
– Мой дорогой сын, – сказала миссис Хилтон, – не учи меня, пожалуйста, что мне надо делать.
– А кстати, ты написала адрес на моем пакете? – спросила Бетси как бы между прочим, жадно набросившись на вареное яйцо.
– Нет, я не могла вчера его вспомнить, – рассеянно ответила миссис Хилтон, разбирая свои письма.
– Давай мы с Пипом после завтрака отнесем пакет и письма на почту, – предложила Бетси, радуясь, что ей в голову пришла такая блестящая мысль.
– Пожалуйста, если хотите, – сказала миссис Хилтон. Бетси подмигнула Пипу. Ну, теперь все пойдет как надо! Они оба увидят так нужный им адрес.
После завтрака, пока дети маялись в ожидании пакета и писем, в доме раздался телефонный звонок. Трубку сняла миссис Мун.
– Это вас, мэм, – сказала она, войдя в столовую.
– Кто звонит? – спросила миссис Хилтон. Пип и Бетси была немало удивлены, заметив, что миссис Мун ведет себя как-то странно, подмигивает, делает знаки рукой, а имени не называет. Однако миссис Хилтон, казалось, все поняла, встала и пошла к телефону, закрыв за собой дверь, чтобы дети не могли незаметно последовать за ней.
– Кто же это? С кем мама хочет поговорить так, чтоб мы не знали? – расстроился Пип. – Ты заметила, как вела себя миссис Мун?
– Конечно! – ответила Бетси. – А мы не можем чуть приоткрыть дверь и подслушать?
– Нет, – сказал Пип. – Никак нельзя. Нельзя, раз мама не хочет, чтобы мы слышали.