Поезд смерти, стр. 33
Стрелять пока что рискованно. Еще несколько секунд... Она работала языком и губами – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока не услышала его учащенное дыхание. Он кричал на нее, проклинал, сначала по-английски, затем на своем родном языке. Она взглянула ему в лицо. Его глаза затуманились. Почувствовав приближение оргазма, он медленно отвел пистолет от ее виска.
Пришло время действовать. Дождавшись самого последнего мгновения, она выплюнула изо рта член, резко отвела в сторону его руку с пистолетом, и, почти не целясь, выстрелила в мягкую ямку под подбородком. Пуля прошила его голову насквозь, и он свалился как подкошенный. Сара едва успела уклониться от падавшего на нее тела.
С выкаченными глазами, с раскрытым ртом, он лежал, уткнувшись головой прямо в ее одежду. На макушке зияла рваная рана – выходное отверстие от пули. Воздух с шумом вырывался из легких.
Все еще стоя на коленях, она отодвинула свою одежду и вдруг почувствовала неудержимый позыв рвоты. Отворачиваться она не стала...
С трудом встав на ноги, она натянула на себя одежду, забрызганную кровью Махмеда. Нужно скорее выбираться... В любую минуту сюда могла нагрянуть полиция, Джамал или жители соседних домов. Но куда идти? Кто ей поверит? Уж конечно, не полиция.
Подойдя к окну, Сара слегка приподняла край занавески. Улица была пустынна. Она быстро собрала валявшиеся на полу бумаги, сунула их в сумочку и, стараясь не смотреть на застывшего за машинкой Алека, направилась к двери. Перешагивая через тело Махмеда, преградившее ей путь, она с удивлением отметила, что он все еще оставался возбужден и его член казался даже больше и толще, чем при жизни. Она прицелилась, намереваясь отделить его от тела, но потом пожалела патроны: если Джамал застигнет ее, они ей здорово пригодятся.
Глава 16
Джим в очередной раз набрал номер Карен. К телефону опять никто не подошел. Было уже восемь часов вечера, и он начинал беспокоиться, потому что весь день не получал от нее никаких известий. Впрочем, она сама могла ему звонить, но его номер был постоянно занят. Сейчас ему не терпелось поделиться с ней тем, что он узнал от своих друзей из полиции и газет в Рино и Спарксе. Все, что он откопал, соответствовало теории Гила о заговоре.
На заводе Дрэглера определенно происходило что-то подозрительное. Два года тому назад, вскоре после того как Клем Трейнер пришел туда в качестве управляющего, были приглашены со стороны по меньшей мере двадцать частных полицейских, что не понравилось местным агентам, поставлявшим охранников в казино. Кроме того, была построена взлетно-посадочная полоса. Прекратились школьные экскурсии, территорию завода обнесли колючей проволокой. Завод перешел на трехсменную работу, хотя расширения производства не наблюдалось, во всяком случае, если судить по отгрузке с завода готовой продукции.
Что касается Трейнера, Джим выяснил, что это бывший генерал химических войск, хорошо известный в Вашингтоне. Как страстному пропагандисту идеи усиления военной мощи США в области химического и биологического оружия, ему пришлось раньше времени уйти з отставку. Никто не знал, чем он занимается у Дрэглера. Не было известно и о каких-либо государственных заказах. Ни старик Дрэглер, ни Трейнер никогда не давали интервью.
Как ни парадоксально, но Джиму труднее всего оказалось узнать, запрашивала ли компания Дрэглера разрешение у Горной Тихоокеанской железной дороги на перевозку опасного химического вещества. В конторе железной дороги в Рино, где Джим знал практически всех, никто не хотел давать четкого ответа. Видимо, такой запрос поступал, но ему не удалось выяснить ни характера этого вещества, ни даты предполагаемого отправления, ни состоится ли оно вообще. Начальник железнодорожного отделения Сьерра, Леон Магнус, офис которого располагался в Окленде и с которым Джим несколько раз встречался, вообще не отвечал на звонки.
Существуют три способа транспортировки опасных веществ. Самый простой заключается в том, что на везущих эти вещества товарных вагонах помещают предупредительный знак. Если вещество необычное или его транспортировка связана с дополнительными трудностями, вагон сопровождают технические специалисты, знающие, как поступать в непредвиденных случаях. Они едут в служебном или специальном пассажирском вагоне. Третий метод называется “зеленая улица”. Им иногда пользуются военные для перевозки некоторых видов оружия, например ядерных бомб или снарядов. Такой поезд сопровождают специалисты, но вагоны не маркируют или маркируют намеренно неверно. Тогда хулиганам, психам или шпионам ни за что не догадаться, что в вагонах какой-то необычный груз. Поездам, идущим в режиме “зеленая улица”, отдается преимущество перед другими товарными составами: снимаются ограничения скорости, игнорируются некоторые правила КЗОТа – все делается для того, чтобы поезд прибыл к месту назначения как можно скорее. В этих случаях, например, не обязательно менять бригаду через каждые несколько сот километров.
Джим решил, что разработки газа, который так беспокоил Гила Эллиса, наверное, поддерживаются правительством, а значит, его транспортировке придан режим “зеленая улица”. Поэтому-то он и не может узнать никаких подробностей.
Открыв банку пива, он вышел на корму своего плавучего дома. Солнце садилось, от воды тянуло прохладой. Пора надеть брюки вместо шорт, подумал Джим.
– Хэлло, Джимбо! Как делишки?
– Хай, Алан. У тебя что, нет сегодня свидания? Алан Лумис, ближайший сосед Джима, отдыхал на своем моторном катере, держа в руке стакан и задрав ноги на рулевое колесо.
– Ты шутишь, – усмехнулся он. – Конечно, есть. В такую ночь! Сегодня же полнолуние! Она – модель из агентства полных женщин. Подожди, увидишь, какие у нее груди. Хочешь, прокатимся на моей посудине? Хельга прибудет только через час.
– Нет, спасибо. У меня когда-то был моторный катер, и я его терпеть не мог. Парусник – вот это да! Летишь, свободный, навстречу ветру, один на один с природой, разрезая носом пену волн!
– Ну да... А если ветра нет, так и застрянешь в доке. Мне бы хотелось тебя прокатить. Моя посудина делает семьдесят миль в час! Давай, Джим, тебе понравится!
– Не собираюсь кататься на твоей вонючей тарахтелке. Ты бы хоть соседей порадовал: сменил бы свои шестьсот лошадиных сил на пару весел. Я бы вообще запретил моторки на заливе...
В каюте зазвонил телефон, Джим побежал, чтобы взять трубку.
– Карен! У тебя все в порядке?
– Да, только я очень устала. Целый день бегала по делам, а сейчас вернулась с великолепного обеда в ресторане. Звонила тебе много раз, но все время было занято. Как я рада слышать твой голос! Есть новости?
– Не много. А у тебя?
– Масса. Начинай ты.
Усевшись в кресло, Джим пересказал то, что ему удалось узнать в течение дня по телефону: об изменениях на заводе Дрэглера, о прошлом Трейнера, о возможности отправки газа в режиме “зеленая улица”.
– Еще я узнал, что нам следует остерегаться шерифа – Паноццо, кажется. Ездит на “порше”, живет на вилле, и все это при жалованье сорок тысяч в год. Убежден, что Россия в любую минуту может оккупировать Неваду.
– Я виделась с ним. У него в кабинете стоит фотография, на которой он снят вместе с Трейнером. Наверняка они старые друзья.
Карен рассказала о своем разговоре с шерифом, о том, как с помощью разных уловок ей удалось найти лимузин, и о двух пулевых отверстиях в его кузове.
– Откуда ты знаешь, что они пулевые? Ты видела когда-нибудь хоть одно пулевое отверстие?
– Готова поспорить на что угодно, что это они. Гил же говорил на пленке, что в него стреляли. Нужно идти в полицию, но в какую?
– Погоди. Ты говорила, что не совсем уверена, чей голос записан на магнитофоне – твоего мужа или кого-то еще. А если выяснится, что дырки в кузове пробиты камнями при падении? Прежде чем открыто заявлять, что Гил был убит, нужно все выяснить.
– Может быть, нанять частного детектива?