Плотина, стр. 58
Добраться до безопасного места пешком не было никакой возможности, поскольку эту часть долины прикрывали почти вертикальные утесы. Его окружили водители и пассажиры других автомобилей. Рыдающая женщина вцепилась в его форму, показывая на реку. Муж удерживал ее, объясняя прерываемым рыданиями голосом, что мост рухнул всего несколько минут назад и в автомобиле, который смыло и унесло прочь, находились их дочь, зять и двое внуков. Любые идеи, которые могли возникнуть у Хартли, готового вот-вот разрыдаться или упасть на колени в молитве, были бесплодны. Десять человек, близких к истерике, столпились вокруг него, выкрикивая вопросы и ожидая, что он даст на них ответы. Они хотели услышать, что надо делать. Не раз за годы службы ему удавалось успокаивать лишь одним властным видом. Врачи применяют нечто подобное, когда изображают, что знают больше, чем на самом деле. Он поднял руку, попросив тишины.
– Есть пожарная дорога службы лесов в километре выше по течению! – крикнул он. – Садитесь в ваши машины и следуйте за мной.
Направляясь обратно, вверх по ущелью, преодолевая постоянный встречный ветер, Хартли видел в зеркало заднего обзора следующий за ним караван автомобилей. А то, что он видел через ветровое стекло, с очевидностью говорило, что все они едут в никуда. Туча пыли, клубящаяся над деревьями, превратила яркость утра в сгущающийся зловещий мрак.
Пожарная дорога, едва ли шире грязной тропы, изборождена весенними потоками. Чтобы не ездили велосипедисты, водители-лихачи, ее перегородили горизонтальной стальной балкой, закрепленной на петлях у стойки с одного конца и запертой на висячий замок у другого. Хартли подбежал к заграждению и двумя выстрелами из служебного револьвера сшиб замок. Пока не забрался обратно в машину, ветер рвал одежду и швырял грязь и сосновые иголки с такой силой, что пришлось закрыть глаза, чтоб не ослепнуть. Продолжительный, все нарастающий рев сообщил, что волна не дальше, чем в километре.
Машина накренилась и раскачивалась из стороны в сторону, поскольку колеса то буксовали в грязи, то перекатывались через выпирающие корни и камни. Он почти отпустил педаль акселератора, пока покрышки не обрели надежного сцепления с почвой, а затем постепенно дожал ее до пола автомобиля. Восьмицилиндровый двигатель высокой мощности, обеспечивающий скорость автомобиля по шоссе в сто шестьдесят километров в час, позволил оставить остальные машины далеко позади, да он и не думал о них. Хартли не рискнул оторвать глаза от предательской дороги, чтобы посмотреть в зеркальце. Не смотрел он и через плечо, страшась увидеть источник этого грома, усилившегося настолько, что перекрыл все прочие звуки. Он резко поворачивал рулевое колесо вправо и влево, чтобы миновать наиболее опасные промоины и камни. Продирался через упавшие ветки, надеясь, что дорогу не перекроет какая-нибудь канава или рухнувшее дерево. Легкий всплеск воды ударил по ветровому стеклу, и он инстинктивным щелчком включил «дворники».
Пожарная дорога вилась по склону холма, поднимаясь под постоянным углом в двенадцать градусов. В течение целой минуты Хартли отчаянно рвался вперед и поднялся по меньшей мере метров на шестьдесят. Хотя одна покрышка облысела и поддон картера двигателя содрали камни, Хартли держал акселератор на пределе. Появилось ощущение, что в конечном счете ему удастся спастись. Еще одна минута – ему была нужна всего одна минута...
Дорога, постоянно поднимающаяся круто вверх, резко изогнулась вправо и вклинилась в складку между двумя скалами. Теперь Хартли удалялся от реки. Слева на противоположной стороне долины, на крутом горном склоне, коричневом от перегноя и сосновых иголок, виднелись редкие сосны и обнажения скальной породы. Взглянув налево и вверх, Хартли увидел высоко над собой, на противоположном склоне четкую диагональную линию. Он знал: это та же самая пожарная дорога, ведущая по всем этим спускам и подъемам к концу дальнего края ущелья. Если удастся добраться туда, будет спасен.
Но с ошеломляющей скоростью коричневый склон вдруг стал белым. Через него слева направо перехлестнулась пелена пены, словно на стену выплеснули мыльную воду из бадьи. И одновременно водяной поток глубиной около метра устремился вверх по холму, заструился вокруг автомобиля, подполз под него спереди, оторвав задние колеса от земли. Двигатель заглох. В считанные секунды мощный обратный поток перекатился через капот и крышу, развернув автомобиль двигателем к реке и прижав его к склону выше дороги. За окнами бурлила вода.
Хартли включил экстренное торможение и стал ждать, прижавшись к рулевому колесу. Машина полностью ушла под воду, которая струями просачивалась через пол, через приборный щиток и двери. Он соображал, не произошло ли самое худшее. Возможно, поток схлынет прежде, чем машина заполнится водой, возможно... Он чувствовал, как течение несет автомобиль, время от времени мягко ударяя о почву, словно гигантская лапа подталкивает коробочку. Потом понял, что рыдает, но не от страха боли или смерти, а из-за своей полнейшей беспомощности. Он абсолютно ничего не мог сделать, только вцепиться в руль и надеяться на лучшее. Будучи полицейским, он давным-давно примирился с возможностью умереть преждевременно, но всегда предполагал, что если такое и произойдет, то быстро, вероятнее всего, от пистолетного выстрела... Но ведь не так же, не пойманным в ловушку в автомобиле под водой. Бог мой, ведь не тонуть же...
Исполинская сила приподняла машину, медленно перевернула ее вверх колесами и боком бросила на землю. Хартли, ударившийся головой о дверной косяк, был слегка оглушен, но сознания не потерял. Со сверхъестественным хладнокровием продолжал мыслить логически. Два окна были разбиты, вода била в них струёй. Он протянул руку к защелке ремня безопасности. «У заднего окна образуется воздушный пузырь, – сказал он себе, – и, если машина останется на месте, я смогу продержаться около часа, а может, и больше. Потом вода должна схлынуть. Кости не сломаны. Если начну задыхаться, протолкнусь в окно и выплыву на поверхность».
Автомобиль подхватило снова и быстро поволокло по длинной дуге из расщелины к основному ущелью. С чувством полнейшей безнадежности Хартли осознал, что его подхватило главное течение потока. Ускорение было настолько велико, что его с силой придавило к сиденью. Автомобиль переворачивало снова и снова, кузов быстро заполнялся водой. Ощутив ее холод на лице, Хартли задержал дыхание. Панического страха не было. Просто снова стал мальчиком на масленичном гулянье с аттракционами. Восхитительное предвкушение тянуло к вершине американской горки, и он был готов к стремительному нырку вниз, что заставляет девчонок визжать, а мальчишек – хвататься за шапочки. Внезапно автомобиль ударила какая-то другая сила, столкнувшая прямиком вниз. Хартли уперся покрепче, как сделал бы человек в лифте, несущемся в свободном падении на дно шахты.
Вместе с тысячью обломков горных пород автомобиль швырнуло о дно ущелья с высоты шестидесяти метров, сплющило до четверти прежнего размера и понесло, словно комок бумаги, по насквозь продуваемой ветром улице. Затем вихревой поток поднял машину почти к поверхности и потащил вниз по течению, к широкому устью ущелья. Там машину второй раз швырнуло вниз, и она воткнулась, будто кол. в глинистый берег реки Сакраменто. Через три часа ослабевающий поток полностью занес ее десятиметровым слоем ила.
Глава 31
В двадцати километрах от плотины река Сьерра-Кэньен выходила из-за подножия холмов и текла по извилистому руслу через верхнюю равнинную часть Центральной долины до слияния с рекой Сакраменто у городка Омохундро. Поток извивался по ущелью, словно живое существо, как змея, занявшая всю его ширину и вбирающая в себя все, кроме прочных скал. По бокам и у дна этого потока течение немного замедляли жесткие поверхности иззубренных холмов, частоколов скал и краев ущелья, а также наносы смытой почвы и вырванные с корнем деревья. Поэтому там скорость потока была несколько ниже скорости основной массы воды, которая неудержимо падала вниз с высоты, обрушивая на дно долины бесконечную череду молотоподобных ударов. В течение часа, который потребовался потоку, чтобы добраться до устья ущелья, он захватил так много обломков, что в равных долях состоял из воды и твердых включений остатков насыпи плотины, пахотной почвы, речного гравия, деревьев, бревен, телефонных столбов, остатков сооружений от домов до мостов, животных и как минимум восьмидесяти километров проводов и изгородей.