Эон, стр. 97

– Им не будет причинено никакого вреда, – повторил Ольми. – Это не подлежит обсуждению.

– Сейчас Пушинку освобождают от людей, – сообщил Толлер. – Представитель Розен Гарднер отвечает за кампанию по эвакуации астероида.

Ольми кивнул, словно это было само собой разумеющимся.

– Как вы поступите с Васкес и Лэньером? – спросил Толлер.

– Пожалуйста, заберите остальных, – сказал Ольми. – Вы за них отвечаете.

– Это невыносимо. Как только будет дана команда, ворота будут закрыты, дороги освобождены…

– Именно это так или иначе планировали гешели, верно? Промчаться по Пути, очищая его от джартов. Это то решение, которое готово было принять совещание с подачи Президента, или я ошибаюсь?

Толлер бросил нервный взгляд в сторону второго смотрителя ворот.

– Вы сотрудничаете с этим… сепаратистом?

Йетс лишь улыбнулся, достал из сумки свое ожерелье и изобразил символ, представлявший Землю, окруженную спиралью ДНК.

Покачав головой, адвокат дал сигнал роботам, которые повели Фарли, Кэрролсон и Хайнемана к кораблю. Ленора побагровела от злости.

– Мы что, должны с этим согласиться? – крикнула она.

– Не думаю, что у нас есть выбор, – мрачно сказал Хайнеман. – Вот тебе и день рождения Патриции. Будь осторожен, Гарри!

Фарли посмотрела через плечо на Лэньера; по щекам ее текли слезы.

– Гарри! – позвала она.

– Сукины дети, – сказал Лэньер Ольми и Толлеру. – Патриция была права. Мы всего лишь пешки.

– Не недооценивайте себя, – посоветовал Толлер. Он вернулся в корабль, следом за ним ушли представители. Франт-дипломат остался. Корабль взлетел, направляясь к приемной зоне ворот.

– Прошу прощения за причиненные вам неприятности, – сказал Ольми. – А теперь мы должны немедленно отправляться к отметке один и три экс девять. События разворачиваются значительно быстрее, чем предполагалось.

Ву Чжи Ми и Цзян И Син с помощью солдат Беренсона выносили ящики с оборудованием и бумаги из палатки, загружая их в кузов грузовика. От южного купола дул холодный ветер, шевеля ткань палатки. За исключением тяжелого дыхания и шагов людей, а также раздававшихся время от времени гортанных возгласов Беренсона, эвакуация проходила в полной тишине.

В трех метрах над дорогой парили шесть металлических двойных крестов; их красные огни, казалось, наблюдали за каждым движением солдат и ученых. Далеко вверху, у центра плазменной трубки, вдоль сингулярности вытянулось нечто длинное и черное. Оно замерло в пятидесяти метрах от отверстия скважины. Разглядывая его в бинокль, Ву оценил длину, примерно, в сто пятьдесят метров. Оно появилось менее десяти минут назад, что и побудило Беренсона отдать приказ об эвакуации.

Когда грузовик был заполнен и палатка опустела, солдаты забрались наверх, а китайцы заняли два оставшихся места впереди. Беренсон схватился за поручень, шедший вдоль крыши, и встал на подножку. Грузовик дернулся, трогаясь с места, и, развернувшись, двинулся из лагеря.

Когда камера опустела, кресты выстроились по углам воображаемого куба и улетели.

Дубль делегата Розена Гарднера наблюдал за происходящим с корабля, находившегося на двадцатипятикилометровой высоте, передавая информацию по прямому лучу вдоль Пути в Аксис.

В самом Аксисе связь между тремя вращающимися цилиндрами и Центральным Городом прервалась. Аксис Надер был полностью отрезан от транспортной системы. Главные секции Памяти Города – обычно активные круглые сутки – были теперь изолированы и тихи. События приняли иной оборот: радикальные гешели попали в ловушку собственной поспешности, стремясь извлечь преимущества из новостей Ольми и появления пяти гостей.

Делегат Розен Гарднер перебрался в Палаты Нексуса несколько часов назад, рискуя оказаться в самом центре событий. Он создал четырех дублей, чтобы следить за подробностями переворота.

Никто из членов его фракции или сторонников не называл это переворотом; для них это был необходимый маневр, чтобы защитить их права от наступления радикальных гешелей. Как бы это ни называлось, все было ужасно сложно.

Сообщения из Пушинки были неполными, но сейчас это беспокоило Гарднера меньше всего.

Его дубли находились в трех цилиндрах Аксиса и в помещениях Торгового Комитета Пути у отметки девять экс шесть. Воинствующие фракционеры держали в своих руках все стратегические транспортные пути внутри Аксиса и в его ближайших окрестностях вдоль Пути. В Памяти Города и глубоко внутри инфраструктуры Аксиса ортодоксальные надериты и члены фракции Корженовского – его люди – объединяли достигнутое за последние несколько часов. Сочувствующие личности в Памяти Города, включая его отца, проникали в закрытые коммуникационные сети.

Все шло в соответствии с планом. Однако делегат Гарднер был сейчас несчастнее, чем когда-либо за два столетия своей жизни. Его мало беспокоили обвинения премьер-министра или президента. Достаточно часто приходилось противостоять им в прошлом, и он в полной мере успел почувствовать силу их власти, чтобы получать удовольствие от того, что они испытывали сейчас.

Его угнетала мысль, что данная акция противоречит тому, что лично он поддерживал в Нексусе, и тому, сторонником чего он был еще до избрания представителем новых ортодоксальных надеритов. Он чувствовал себя странно уязвимым, словно один из его собственных дублей мог наказать его за утрату чести и доверия.

Его фракционеры уже готовились к тому, чтобы передвинуть город на юг к Пушинке. При движении они должны были убирать барьеры; это требовало времени.

В центре пустых Палат Нексуса, окруженный информационными кольцами, он ожидал возвращения президента, сенаторов и делегатов, собравшихся сейчас для обсуждения проблемы джартов. Когда они попытаются вернуться в Аксис и не будут допущены туда, то, что Гарднер называл акцией, не будет иметь значения.

Тогда переворот начнется по-настоящему.

Рядом с ним появился дубль президента, ожидая, когда на него обратят внимание. Гарднер не спешил. Наконец, убедившись, что все идет хорошо и что расчленение Памяти Города прошло особенно успешно, Гарднер позволил дублю начать.

– У вас есть необходимая поддержка? – спросил тот. – Мой оригинал сейчас в пути. Председатель Хьюлейн Рам Сейджа уже представил суду соответствующие документы. Не стоит и говорить о том, что вы не выполнили обычные процедуры Нексуса.

– Нет. Срочные обстоятельства.

Последняя фраза была выражена большим набором эмоционально заряженных пиктограмм. Сложный надеритский символ, обозначающий родину – Земля, окруженная кольцом ДНК, – вспыхнул огнем, превратившись в опаленный звериный череп. Затем последовали прямые угрозы:

– Сер Рам Сейджа может представить дело в суд после раскола. Заочно. Кроме того, мы работаем сейчас над тем, чтобы осудить его за нарушение процедуры Нексуса.

– Я ничего не слышал об этом, – недоверчиво сказал дубль.

– Вы были заняты, сер президент. – Гарднер пожалел о тоне своего ответа. Президент отдавал все свои силы решению проблемы джартов, и он не хотел стать причиной нарушения долга; достаточно было и того, что его люди воспользовались отсутствием президента. – Это минимальное нарушение, но я не вышел за пределы своих прав. Пока существует проблема суда, все обязанности сера Рам Сейджа приостанавливаются. Его заменяет сенатор Прешиент Ойю – она оставила здесь дубля, выполняющего ее обязанности.

Дубль ван Хамфьюиса изобразил затем, что он протестовал против мятежа и пытался собрать голоса, необходимые для того, чтобы отвергнуть предложение делегата Гарднера. Гарднер уже знал об этом; путем законного маневрирования и по совету дубля Прешиент Ойю, он объявил голосование недействительным – ввиду отсутствия кворума воплощенных сенаторов и представителей.

Борьба была далека от завершения. Воплощенный Теес ван Хамфьюис должен был оказаться в окрестностях Аксиса уже через несколько часов.

Глава 60

Стреловидный корабль патрулировал первые четыре камеры вдоль границы плазменной трубки. Другой – побольше – летал ближе к поверхности, а кресты с двойными перекладинами были везде.