Эон, стр. 43
Если они потерпят неудачу, больше им ничего не потребуется. Если же их план удастся, они смогут жить годами без поддержки с Земли или Луны. Так утверждали тактики, основываясь на данных разведки.
Мирского интересовали детали, не содержавшиеся в полученных им инструкциях. Метод проникновения казался достаточно логичным; существовал лишь один путь внутрь и один наружу, оба одинаковые. Транспортники были замаскированы, и их, вероятно, сложно было обнаружить – большие темные раздутые конусы, с тремя выступами на вершине, где располагались грузовые отсеки и оружие. Поверхность кораблей была покрыта броней под сбрасываемыми теплорассеивающими панелями. Броня была покрыта отражающими противолазерными щитами. Насколько это им поможет, когда они проникнут в самую пасть зверя – об этом лучше было не думать.
Он прикрыл глаза, обдумывая действия после проникновения. У каждого из них был легкий скафандр в пластиковом пакете; шлем, пристегнутый на боку; рюкзак с двухчасовым запасом кислорода и батарей; и, в другом мешке, парашют и сложенный аэродинамический экран. У каждого также была сумка, в которой находилась маленькая ракета. Ракеты имели три сопла диаметром лишь в несколько сантиметров, направленных по радиусу наружу, когда ракету прикрепляли к нижней части рюкзака. Ими можно было управлять с помощью кнопок на гибких кабелях, пропущенных через петли и помещавшихся в карманах прямо внутри перчаток. В сложенном состоянии сопла были повернуты внутрь, и топливо мягко переливалось внутри.
Экипированные таким образом, сжимая в руках лазерные ружья и АКВ-297 (обычные автоматы Калашникова с увеличенными магазинами и складными прикладами, приспособленные к стрельбе в безвоздушном пространстве), они намеревались отвоевать честь и историческое место Советского Союза и его сторонников. Во время инструктажа подобные фразы не произносились – ни один лидер не мог бы признать, что его честь и историческое место потеряны.
Однако Мирский был практичным человеком.
В полутьме еще у одного человека начался приступ рвоты. Вероятно, через день или около того это пройдет. Так им говорили медики; не хуже, чем первые несколько дней на военном корабле. Русские провели в космосе достаточно времени, так что слова медиков основывались на фактах.
Он пошевелился в своем гамаке. Когда придет время, гамак превратится в кокон, и все они будут один за другим вытолкнуты из корабля. С этого момента им будет предоставлена полная свобода действий, пока они не соберутся внутри Картошки – Камня.
Мирский подумал о том, насколько хорошо охраняется скважина, и о том, что находится за ней. В детали их не посвящали, сообщив лишь минимум того, что было необходимо для выполнения задачи.
Еще ни одна цель на орбите до сих пор не захватывалась войсками.
Невозможно было узнать или даже догадываться, что может пойти не так.
Нельзя сказать, что каждый солдат надеялся пережить сражение. Во времена Великой Отечественной его дед погиб на берегу Буга в первые часы войны, и, конечно, был еще Киев…
Русские умели умирать.
Глава 22
Хоффман взяла с собой лишь самое необходимое; семь блоков памяти высокой плотности из почти двух тысяч, немного личных вещей и два ювелирных украшения, которые десять лет назад подарил ей ее покойный муж. Она оставила свой «Таунус» дома с открытыми дверцами; если на него наткнутся какие-нибудь бродяги, они смогут доставить себе несколько дней удовольствия.
Больше она ничего не могла сделать. Не было никаких сомнений в том, что произойдет в течение следующих четырех дней; ни один из тех, с кем она говорила, никогда не видел ее в таком напряжении.
Руководствуясь инстинктом, который никогда не подводил ее в прошлом, Джудит Хоффман отправилась на Камень. Она надеялась, что еще не слишком поздно.
Она ехала на взятом напрокат «Бьюике» в течение многих часов через пустыню и открытое пространство, через маленькие и средние городки, пытаясь не думать ни о чем или ощущать свою вину. Больше она ничего не могла сделать.
Рассерженное и глупое правительство лишило ее всех полномочий. Трое членов кабинета обвинили ее в том, что это фактически она заварила всю кашу.
– К черту их всех, – прошептала она.
Возле поворота к космодрому Ванденберг, в маленьком комплексе магазинов, обслуживавших персонал базы, она увидела магазин для садоводов. Не колеблясь, она въехала на стоянку.
Внутри магазина она спросила у тощего молодого клерка в зеленом фартуке и робингудовской шляпе, где можно купить семена.
– Овощные или цветочные? – спросил он.
– И те и другие.
– Секция Н, напротив садовых инструментов, рядом с соломой.
– Спасибо.
Она нашла прилавок с семенами и взяла по одной упаковке каждого вида, попавшегося ей на глаза, по две или три – некоторых овощей и фруктов. Когда она закончила, ее корзинку заполняли около десяти фунтов упаковок с семенами. Клерк ошеломленно смотрел на кучу.
Хоффман бросила на прилавок две стодолларовые банкноты.
– Этого хватит? – спросила она.
– Думаю, да…
– Оставьте сдачу себе, – сказала она. – Я спешу, и у меня нет времени считать.
– Позвольте мне…
– У меня нет времени, – повторила она, доставая еще одну банкноту и кладя ее рядом с двумя.
– Я уверен, что этого хватит, – быстро сказал клерк, судорожно сглотнув.
– Спасибо. Не сложите ли все это в коробку?
Хоффман взяла коробку и вернулась в машину.
Лэньер спал в своей комнате, когда раздался звонок интеркома. Он протянул руку, чтобы нажать кнопку, но никакого сообщения не было, только тишина.
Он, моргая, протер глаза. Потом он услышал звонки интеркомов в других комнатах. В коридоре послышались шаги.
Он набрал номер. Дрожащий голос ответил:
– Узел связи первой камеры.
– Говорит Гарри Лэньер. У нас общая тревога?
– Да, мистер Лэньер.
– Почему? – голос Лэньера был бесконечно терпелив.
– Я не уверен, сэр.
– Я хочу говорить с узлом связи оси, немедленно.
– Да, сэр.
Когда несколько секунд спустя ответил женский голос, он потребовал информацию.
– Мы получили Деф-Кон-три из Лондона и Москвы, – сказала женщина. – Усиленная активность радаров, в особенности орбитального слежения. Была совершена какая-то акция против спутников связи и навигации.
– Какие-нибудь сообщения из Флориды или Саннивейла?
– Никаких, сэр.
– Сообщения из лунного поселения?
– Ничего, сэр. Они сейчас с противоположной стороны от нас.
– Я сейчас поднимусь к оси. Скажите Линк и Пикни, чтобы они подготовили специальное помещение примерно для пятнадцати человек.
Вмешался голос Роберты Пикни.
– Гарри, это вы? Все уже подготовлено, по приказу Киршнера. Он хочет скоординировать действия научной группы и службы безопасности. Поднимайтесь немедленно сюда.
В лифте, окруженный персоналом службы безопасности и сбитыми с толку инженерами, еще не знавшими подробностей, Лэньер пытался думать о том, что еще нужно сделать, какие приготовления еще не закончены. Он потрогал свой небритый подбородок.
Все это был гипотетический, долгий кошмар. Далеко внизу, там, где он провел большую часть своей жизни, где все еще жили большинство из тех, кого он любил – как мало их было! – кажется, начиналось это.
Он не мог отогнать от себя образ того, чем занимались сейчас эти люди там, дома. Он прожил свою жизнь как пилот, но никогда как гражданское лицо. Люди, слушающие радио, сирены, инструкции гражданской обороны, которые никогда не были достаточно понятными для того, чтобы иметь какую-то ценность. Приказы об эвакуации, передаваемые по кабельной сети из дома в дом. Перепуганные люди, бросающие вещи в автомобили или карабкающиеся в автобусы или поезда, или грузовики гражданской обороны…
Он попытался отбросить эти мысли. Ему необходимо было сохранить разум.
В помещениях у оси охранники службы безопасности распределяли людей по группам в соответствии с приоритетом. Трое молодых морских пехотинцев извлекли его из толпы и почти силой втолкнули в специальную машину.