Эти странные поляки, стр. 11

ПРАВИТЕЛЬСТВО И БЮРОКРАТИЯ

Поляки поднаторели в использовании кабаре как подмостков политики, литературы как рупора политики, популярных шлягеров как голоса политики и даже религии как средства политики. Поляки способны политизировать даже спичечный коробок — да, пожалуй, уже политизировали. А вот с политикой как таковой дело у них не заладилось. Они сражались за политическую свободу как львы, но когда первые воистину свободные выборы прошли, поляки снова превратились в инертное стадо.

Ко вторым независимым выборам вылупилось больше политических партий, чем избирателей, вплоть до партии любителей пива. Многопартийная система — давняя польская традиция. (Даже в правительстве в изгнании, находившемся в Лондоне и официально сдавшем свои полномочия только в 1991 году, оппозиционных партий было не счесть.)

Третьи выборы поляки подвергли бойкоту — прежде всего из-за неистовой апатии, ведь наверх всплыла та самая партия, ради свержения которой они столько бились.

Привыкнув за долгие годы считать сатиру политикой, ныне поляки считают политику сатирой. Они гордятся своей ролью в разрушении коммунистического режима, который всегда ненавидели и считали антинародным.

Ибо несмотря на то, что «Солидарность» помогла свалить коммунизм, на самом деле старый режим можно было и не подталкивать, он добровольно самоликвидировался, когда МВФ наконец перекрыл ему кислород. Более того, коммунисты объявили бы о своем банкротстве лет на пятнадцать раньше, если бы не чудовищные займы западных банков, подпиравшие их режим, а теперь обирающие новое правительство до нитки.

Капитализм не был бы в Польше столь популярен, если бы сами власти не пропагандировали его на протяжении последних пятидесяти лет. Поляки знали, что если правительство против чего-то, то это что-то — дело стоящее.

Современный анекдот рассказывает о том, как в Польше случился потоп, и за жертвами наводнения послали спасательную лодку. Всех забрали, но один старый дед категорически отказывается ехать. Вода уже переливается через порог, а дед заявляет, что он верующий и убежден, что Бог спасет его. Назавтра вода залила первый этаж. Лодка приплывает снова, но старик отказывается от помощи. На третий день дед уже сидит на коньке крыши, но все еще возлагает надежды на Всевышнего. И в итоге тонет. На небесах он встречается с Богом.

—Я верил в Тебя, а Ты позволил мне умереть!

—Но я же посылал лодку трижды. Что ж еще я мог поделать? — с горечью отвечает Бог.

Поляки приняли мораль этой байки очень близко к сердцу и больше не надеются на чудо. Старики с большой неохотой забрались в спасательные шлюпки и все еще носятся по волнам, не переставая жаловаться. Люди среднего возраста гребут изо всех сил, чувствуя благодарность за спасение, но они слишком устали, чтобы начинать новую жизнь. А молодежь покинула затопленные земли без сожаления и с энтузиазмом отправилась к новым берегам и возможностям. Они плывут за счастливой звездой, и если она окажется красной, то пойдут и за ней, что бы там ни думали старшие. В наши дни первую скрипку играет политический прагматизм.

К счастью, хотя изрядная часть населения и продемонстрировала полнейшее безразличие к общенациональной политике, политика на местах привлекает множество деятельных активистов, а потому есть надежда, что общественные туалеты станут чище.

Один из безымянных авторов настенной живописи ярко продемонстрировал, что думает нация о своих политических представителях, когда под табличкой «Вешалка для членов парламента» приписал: «или их пальто».

Есть единственный способ добиться в Польше бешеной популярности — это умереть. Тогда ваши портреты будут развешаны повсюду, и в вашу честь будут называть улицы.

Коммунистические герои, навязанные нации силком, были изгнаны с афишных тумб, карт городов и пьедесталов, и их место вновь заняли старые герои, но никто не мстил даже самым ненавистным представителям старой гвардии. Есть анекдот о том, как Ярузельский спросил свой портрет о том, что будет с ними обоими, и услышал в ответ: «Меня снимут, а тебя повесят». Но этот анекдот так и не сбылся. Поляки по натуре вовсе не мстительны. Они не бьют своих героев по глиняным ногам, зато прощают им мелкие прегрешения.

Однако что касается ныне живущих политиков, то никто не собирается гладить их по шерстке. Все сведения о прошлом используются против лидеров, и Валенса — не исключение. Его незаконченное образование идет ему в минус, особенно в стране, где образование является необходимым атрибутом даже самого скромного успеха. Поляки всегда помнили о его недостатках, и как заботливая мать, отправляющая ребенка на собеседование, скрещивали пальцы всякий раз, когда он должен был представлять страну за рубежом, но в то же самое время они тщательно протоколировали все его самые глупые высказывания и тиражировали их в газетных колонках по всей стране.

Папа Римский — дело другое. Многие приписывают падение коммунизма его вмешательству, и уважение к нему заставило его очернителей прикусить языки. Если Валенса был диссидентом и блудным сыном Польши, не ведавшим, какой нож для мяса, а какой для рыбы, то Кароль Войтыла всегда считался умником, способным толкать разумные речи и держать марку даже среди самых шикарных иностранцев. А что до его идиосинкразии к сексу — что ж, и у героев бывают свои маленькие слабости.

СИСТЕМЫ

Банковская система — еще одна новинка для поляков. При коммунизме действовали только сберегательные кассы, а также торговый банк, чьей основной обязанностью было переправлять деньги, заработанные гражданами за рубежом. С завоеванием независимости новые банки начали расти как грибы, но многие из них были сметены с пути иностранными банками (в основном американскими и немецкими). Банки специализировались на всем подряд, и для частных лиц были все на одно лицо. Однако сейчас количество людей, имеющих банковские счета, в первую очередь депозитные, увеличивается. Появились и кредитные карточки, хотя очень немногие поляки искушены в жонглировании перерасходами, займами и прочими формами заимствований, столь занимающими обычную среднюю семью на Западе. Но они схватывают все на лету.

Миллионеров в лохмотьях в Польше больше нет. А миллионеры в злотых, число которых все растет, теперь могут с гордостью взирать на своих долларовых и фунтовых собратьев. Все купюры лишились четырех нолей, и старый обесцененный злотый (что, как вы понимаете, буквально означает: «золотой») прекратил свое существование. Это бесконечно упростило жизнь, но лишило ее обманчивого ощущения изобилия.

Польша по сути своей — страна сельскохозяйственная, и опустошение, вызванное социалистическим промышленным обновлением, сильно сказалось на всей нации.

За титул «самый загрязненный район» отчаянно бьются разные уголки бывшего социалистического лагеря — и некоторые районы Польши, как это ни прискорбно, находятся в числе первых претендентов. Больше всего пострадали Силезия, районы, прилегающие к Кракову, и Балтийское побережье. Без денег на создание новой инфраструктуры и строительство более экологичной промышленности даже теперь можно сделать очень немногое.

Поляки ищут помощи у более богатых наций, возлагая надежды прежде всего на Германию. Что вполне логично, поскольку страна, в которую ваши отбросы стекают в первую очередь, первой и должна прийти на помощь. Однако после объединения Германии сперва предстоит справиться со своим загрязнением, и она не может одолеть загрязнителей, находящихся выше по течению, пока не сладит с грязью, текущей вниз, хотя, с точки зрения физики, это и нелогично. Причем на Польше проблемы не кончаются: за ее границами находятся еще более загрязненные просторы Украины и России.