В подручных у киллера, стр. 17
– Погоди, может, все это совсем не так… Но мы попробуем разобраться. И для начала надо будет выяснить, кто эта женщина, кто ее муж. Но это, конечно, только для себя. А для дяди Славы мы никакой инициативы проявлять не станем. Нет, для него мы полуотмороженные подростки, которым все по барабану!
– Нет, это уже не получится. Было бы нам все по барабану, мы бы не стали его из ямы вытаскивать, и вообще…
– Ну, это я, конечно, загнул… – согласился Гошка. – Но просто мы за бабки выполняем его поручения, а что и зачем, нас не касается.
– А сами держим ухо востро?
– Ясное дело!
Глава VIII
Случай в парке
Рано утром мальчики уже пришли к дому, за одной из жительниц которого им предстояло сегодня следить. Дом был кирпичный, из тех, что в Москве считаются «престижными», и находился не в центре, неподалеку от чудесного парка. Да весь район был новым и дорогим. Ребята устроились неподалеку от детской песочницы, где, несмотря на ранний час, копошилась девочка лет четырех. На скамеечке возле нее старушка вязала спицами свитер из пушистой розовой шерсти.
– Фу, мне даже смотреть на этот свитер жарко, – поморщился Гошка. – А ей хоть бы хны. Вяжет себе и вяжет.
– Наверное, у нее нервы крепче, чем у тебя, – усмехнулся Никита. – А вообще-то тут клево. Чистенько, красивенько!
– Тут, скорее всего, «новые русские» живут, – предположил Гошка. – Нy и начальство всякое. – Он достал из кармана фотографию женщины. – По-твоему, сколько ей лет?
Никита в который уж раз внимательно уставился на фотографию.
– Лет тридцать пять – тридцать семь… А может, и все сорок. Приятное лицо, между прочим. Не злое… Интересно, чем она кому-то помешала?
Не успел Гошка и рта раскрыть, как Никита толкнул его:
– Вон она, смотри!
Из подъезда вышли двое, мужчина и женщина. Мужчина был высокий, широкоплечий, а женщина едва доставала ему до плеча. Он был в пиджаке и с галстуком, а женщина в довольно длинных шортах и пестрой майке.
Гошка мигом выхватил из кармана предусмотрительно купленные сигареты «Магна», достал одну и поднес к ней зажигалку-фотоаппарат.
Старушка с вязаньем подняла голову и неодобрительно глянула на мальчишек. А Гошка, как нарочно, раскашлялся. Он уже не раз пробовал курить, но ему это занятие совсем не нравилось. Однако чирканье зажигалкой без сигареты могло привлечь чье-нибудь внимание, а рисковать не хотелось. В этом привилегированном районе наверняка есть какие-нибудь незаметные с первого взгляда охранники. Между тем к подъезду подкатил черный «БМВ», мужчина поцеловал женщину в лоб и сел рядом с шофером.
– Номер запомни! – шепнул Гошке Никита.
Машина тронулась с места, а женщина помахала рукой ей вслед. Затем она постояла немного в раздумье и вдруг направилась к скамейке, где сидела старушка с вязаньем.
– Здравствуйте, Нора Федоровна! – поприветствовала она, присаживаясь рядом.
– О, Риммочка! Доброе утро. На прогулку собрались?
– Да, но, увидев вас и Лилечку, решила подойти, поздороваться.
«Наверное, мы сваляли дурака, – подумал Гошка. – Она может нас запомнить, а нам это ни к чему».
– Гош, а ведь, похоже, тот мужик – ее муж, – прошептал Никита, – а киллерок сказал, что муж в отъезде.
– Погоди, давай послушаем…
– Гошка, сними их вместе, он же велел со всеми, – напомнил Никита.
– Точно. Я и забыл…
– Мальчики, – громко обратилась к ним Римма, – зачем вы курите?
Они оба вспыхнули, но ничего не ответили.
– Это вредно, некрасиво и к тому же совсем не модно! Вы с этим курением отстали от века, – улыбалась во весь рот Римма. – В Америке курят, можно сказать, изгои общества!
– Так то в Америке! – весело отозвался Гошка, который первым оправился от смущения. – Нам Америка не указ!
– Не указ? – засмеялась Римма. – С одной стороны, это прекрасно, давно пора своим умом жить, но вот что касается курения… бросьте вы, зачем самим себе здоровье портить! Вы тут кого-то ждете? Нет? Так шли бы лучше в парк погулять!
– Чего пристала? – тихонько проговорил Никита. – Давай-ка смываться.
«Да, мы самые настоящие бездари», – подумал Гошка.
– Вы говорите, парк? – добродушно улыбнулся он. – Где тут парк?
– А вы нездешние, что ли? – настороженно подняла голову Нора Федоровна.
– Да как сказать… мы только неделю как переехали сюда.
– Тогда понятно. Вы сейчас идите вон туда, потом свернете налево и увидите парк.
– Спасибо, мы пойдем!
Им ничего не оставалось, как уйти.
Когда женщины уже не могли их видеть, мальчики остановились, растерянно глядя друг на друга.
– Мы с тобой слишком избалованы, слишком любим всякие удобства, – смеясь, заметил Гошка. – Если следить за кем-то, то сидя на лавочке, в тени, и хорошо бы еще поблизости стоял холодильник с пепси-колой.
– А что ты смеешься? Мы же с треском провалили задание! – воскликнул Никита. – И это не смешно!
– Ну, положим, ничего мы не провалили. Два снимка у нас есть, а больше и не надо…
– Как?
– Очень просто. Ты что же, думаешь, я буду ему на блюдечке с голубой каемочкой настоящие сведения подавать, чтобы он успел вовремя кого-нибудь угрохать? Так, по-твоему?
– То есть? – растерянно спросил Никита.
– Деза, деза и только деза!
– Но он же нас разоблачит в два счета! Он… Он нас убьет! А ты тут хорохоришься только потому, что не хочешь признать наш провал! Допустим, сегодня ты отделаешься этими двумя снимками. А завтра? Скажешь, что она вообще из дому не выходила, да?
– Вообще-то мы вовсе не провалились… Я же сказал, что мы тут живем, если попадемся еще разок – другой ей на глаза… тьфу, черт, при ней теперь не закуришь… Чего пристала, какое ей до нас дело?
– У нее небось своих детей нет, вот она нас и воспитывает. Нет, Гошка, тут что-то другое надо придумать…
– Что?
– Понимаешь, тут нужен кто-то еще…
– Кто тебе еще нужен?
– Девчонки!
– Девчонки? Какие девчонки? Ты спятил?
– Ничего не спятил! Если девчонки за нею последят, она их запросто может и не заметить, не обратить внимания…
– Если девчонки будут курить и щелкать зажигалкой, она им вообще житья не даст. Зануда! И потом, где они, девчонки? Тут только Ксюха сгодилась бы, а ее увезли… Нет, девчонки тут – это ерунда. Они и проболтаться могут и вообще… К тому же девчонок надо охранять, так что мы все равно должны тут поблизости тусоваться…
– А давай сегодня скажем киллеру, что зажигалка для нас не годится, слишком много внимания привлекает. Вдруг у него есть какая-нибудь другая штуковина, например, ручка или что-то еще…
– Нет, Никита, лучше пока ничего ему не говорить. А то он решит, что зря связался с малолетками, и все такое. Нет, пусть пока все идет, как идет.
– И что ты сейчас предлагаешь?
– Заниматься своим делом. Кстати, Никита, я вот что подумал… Нам придется многих обманывать…
Никита непонимающе взглянул на него.
– И, кажется, французы говорят: «Чтобы врать, надо иметь две памяти». Так вот, если мы не хотим все на свете перепутать, давай начнем записывать…
– Что записывать?
– То, что происходит в действительности, на одну бумажку, а то, что мы будем сообщать киллерку, – на другой.
– Зачем? Зачем записывать, что происходит в действительности? Кому это надо?
– На всякий случай. Мало ли… А вдруг пригодится.
– Кому и зачем?
– Тебе трудно, да? В таком случае я сам буду записывать… Но я думал, один из нас будет записывать враки, а второй – правду. Но я могу и сам…
– Ты что, обиделся?
– Даже не собирался. Просто если мы будем спорить из-за всякой чепухи, то…
– Сам же говоришь – чепуха!
– А-а, я, кажется, понял! Я не согласился привлечь девчонок, а ты не соглашаешься записывать…
– Гошка, ты меня что, совсем дебилом считаешь?..
Тут они оба увидели, что Римма быстро идет по направлению к парку, и, позабыв о разногласиях, двинулись за нею, держась на довольно большом расстоянии. Она вошла в парк и все тем же быстрым пружинящим шагом направилась вглубь по тенистой аллее. Мальчишки шли за ней. В конце концов, она же сама посоветовала им гулять в парке.