Сыскное бюро «Квартет», стр. 13
– Беги вниз и следи за ним, – шепнул мне Митя, – а я посмотрю, что он сделал с дверью!
Я бросилась вниз за жуликом. Но его и след простыл. Когда через две минуты из подъезда выскочил Митя, я стояла, растерянно озираясь.
– Упустила?
– Упустила.
– Но куда же он делся?
– А я знаю?
– Вот непруха!
– А что с дверью?
– Не пойму, но вроде ничего.
– Но что-то же он делал!
– Надо с Костей посоветоваться. Пошли к нему.
– А удобно?
– Вполне. Пошли, пошли.
Костя жил неподалеку. Открыла нам его мама.
– А, Митя, здравствуй! Ты с девочкой? Заходите, ребятки, заходите! Костя, к тебе пришли!
Костя слегка удивился.
– Что-то случилось?
– Есть разговор, – отвечал Митя.
– А как девочку зовут? – поинтересовалась мама.
– Меня зовут Ася.
– Очень приятно, а меня Вера Ипполитовна! Заходите, заходите! Костя, что же ты гостей в передней держишь?
Мы вошли в комнату, и Митя сразу рассказал Косте то, что мы видели.
– Как думаешь, что он делал с дверью?
– Скорее всего, хотел открыть, но что-то его спугнуло. Зато теперь ты вполне можешь сказать своей соседке, что видела, как кто-то с ее дверью возился.
– Это верно! Но ее сейчас нет дома. А вдруг он вернется?
– Надо идти туда и дежурить, пока она не придет! А если обнаружим, что он лезет в квартиру, вызовем милицию, и вся недолга! Тетка, кстати сказать, жутко противная, я ее вчера по телику видел. И дура к тому же. У нее дух в квартире, а она ничего интересного рассказать не может.
– А что тут рассказывать? Я вот два раза его слышала, но тоже ничего рассказать больше не могу, – невольно вступилась я за Ненорму.
– Ты – другое дело, ты еще маленькая, – сказал Митя.
Я хотела сначала возмутиться, но почему-то мне это было приятно.
Тут в комнату вошла Костина мама.
– Ребятки, пошли на кухню, пить чай с тортом. Отцу нашему вчера такой торт подарили!
– Мама, нам надо спешить!
– Ничего, выпьете по чашке чаю и никуда не опоздаете! Успеется, а торт – с ума сойти, – продолжала соблазнять нас Вера Ипполитовна.
– Ребята, лучше не спорить, – сказал Костя. – Тем более что торт и вправду потрясный!
В довольно просторной кухне торт занимал полстола, хотя уже довольно много было съедено. И красоты он был неимоверной.
– Это папа со своей группой спас хозяина одного ресторана, его похитили, потребовали выкуп, а папа его нашел и спас. Так он каждому из группы по такому торту преподнес. Ешьте, ешьте, а то пропадет.
Торт и в самом деле был потрясающий. И вообще на этой кухне было очень уютно, и сама Вера Ипполитовна была такая уютная и милая, что мы обо всем позабыли.
Наконец Костя все-таки сказал:
– Ребята, пошли, а то может быть поздно.
– Да, да, спасибо большое, но нам пора!
– Ну, что ж, идите! – отпустила нас с миром Вера Ипполитовна. – Костя, только не поздно, очень тебя прошу!
– Ладно, мама, обещаю!
А когда мы спускались по лестнице, Костя объяснил:
– Понимаешь, мама и так из-за отца постоянно волнуется, так уж я стараюсь зря ее не мучить.
– Ну и молодец! – одобрила я.
Когда мы пришли в наш двор, я посмотрела наверх, на окна Альбины. Там горел свет.
– О, она дома, – сказала я. – Дежурство отменяется.
– Вот и хорошо, – отозвался Костя. – Ты сейчас же пойди к ней и скажи про того типа.
– А может, не стоит ее пугать, а? – заметил Митя.
– Да ты что! – возмутился Костя. – Явно же на ее квартиру покушаются. Один раз у воров сорвалось из-за девчонок, но про это говорить нельзя, а сегодня этот тип у ее двери отирался, как же можно промолчать?
– А что она с этой информацией сделает? Заявит в милицию? И что она им скажет: соседская девочка видела, как кто-то на минутку прижался к моим дверям?
– Ну, пусть, по крайней мере, не оставляет квартиру без присмотра.
– Легко сказать!
– Ладно, вообще, ребята, не наше это дело. Предупредить мы обязаны. А дальше пусть сама думает. Может, ей собаку купить? – предложил Костя.
– Тоже верно.
– Да она не любит животных!
– Ничего, полюбит, когда какой-нибудь бультерьер ей вора загрызет!
Я простилась с ребятами и прямиком направилась к Ненорме.
– Кто там? – спросила она.
– Это я, Ася!
– Асенька? Что-то случилось?
– Альбина Федоровна, я сегодня днем видела, как кто-то прижимался к вашей двери!
– Как прижимался?
– Понимаете, он подошел сперва к нашей двери, прислушался, а потом быстро подошел к вашей и так вот, боком, прижался к ней. Что он там делал, я не видела, но подумала, что надо все-таки вам сказать.
– А может, это был просто пьяный?
– Не похоже. У вас все замки в порядке?
– Да, вроде бы все. Да, конечно, я же их открывала, все было в порядке.
Она держала меня в передней, не приглашая войти, но не похоже было, что у нее кто-то еще есть в квартире. На вешалке висела только ее шуба.
– Ладно, Альбина Федоровна, я пойду.
– Спасибо, деточка, что ты мне сказала, но я все же думаю, это был просто какой-то пьяный.
– До свиданья, тетя Аля.
– Привет маме и дедушке!
Глава X
ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
Каникулы подошли к концу. Завтра утром в школу. До чего неохота! Опять рано ложиться, рано вставать, учить уроки. Впрочем, все бы ничего, если бы не химия! Я ничегошеньки в ней не понимаю! Мотька изо всех сил старается что-то мне втолковать, но у меня в мозгу словно какой-то клапан закрывается и не пропускает туда химические познания. Хоть ты тресни! Мама уже брала мне репетитора, но все без толку, он сам от меня отказался. Я могу только что-то зазубрить, и потому изредка у меня бывают даже четверки, тем и держусь, но знаний нет никаких. Пусто, хоть шаром покати!
Учительница уже махнула на меня рукой. Перед концом прошлой четверти она как-то вошла в класс и говорит:
– Монахова, не могу я больше смотреть на твою тоскливую физиономию. Так и быть, тройку в четверти я тебе натяну, только сейчас уйди с глаз долой! Не порти настроение!
Я с удовольствием ушла, а химичка потом звонила маме и говорила, что, по ее мнению, я просто органически не способна к химии, что за всю жизнь ей встречалось только четыре таких ученика. Кстати, то же самое говорил маме и репетитор. И вот завтра эта пытка опять начнется. И первый урок, как назло, химия.
– Что, Аська, пригорюнилась? – спросил дед.
– В школу идти неохота. Тем более первый урок – химия.
– Так ты и не одолела эту злодейку химию?
– Дед, у меня ничего не выходит, я сразу тупею, вон даже наша химичка говорит, что я органически неспособна.
– Глупости, ты же нормальная умная девочка, а беда в том, что и тебе, и твоей химичке так проще – неспособна, и дело с концом. Я думаю, если бы ты по-настоящему, страстно захотела понять эту треклятую химию, все было бы в полном порядке.
– Дед, где же мне взять это страстное желание, а?
– Ну, матушка, это ты сама должна себе внушить.
– А почему же по другим предметам, и по физике, и по математике, я все понимаю, хоть и не люблю? И у меня по этим предметам твердая четверка и даже пятерки бывают. А по химии – хоть тресни!
– А тебе не стыдно?
– Да хоть и стыдно, что с того?
– А у Матильды как дела с химией?
– Нормально. Я знаю, что ты скажешь, дед, но она уже тоже на меня рукой махнула, просто дает мне списывать, подсказывает. Я ведь могу перед уроком что-то зазубрить и даже неплохо ответить, но стоит мне выйти из класса – все, я это уже и не вспомню.
– Выходит, внучка у меня с изъянцем?
– Выходит, так.
– А если бы у тебя появился стимул?
– Какой стимул? Вон даже папа, когда был тут, знаешь, как он со мной бился, он же в химии прекрасно разбирается, так он чуть не плакал. Говорил, что дочка у него идиотка. Он сначала мне все то же твердил, и про нежелание, и про лень, а потом и он отступился. Сказал, что, видно, я в Потоцких пошла, чисто гуманитарное направление ума.