Дурацкая история, стр. 2
– Асюта, ненаглядная моя! Какая большая, красивая! Совсем уже барышня! Родная моя! Как же я без тебя скучала!
– Я тоже, тетя Липочка! Если б вы знали…
– Ну довольно, – смеется мама, – а то от ваших слез скоро наводнение будет. Идите уж в квартиру! Чего на лестнице рыдать!
– Ой, и в самом деле, – спохватилась тетя Липа, – скорее идем, я вас кормить буду! Тата нынче тоже от волнения ничего не ела. А ты небось и вовсе с голоду помираешь!
– Да нет, нас кормили в самолете!
– Да разве ж это еда!
И вот я сижу на родной кухне с родными людьми, которые с обожанием глядят на меня и слушают мои рассказы о Париже. Только Мефистофель смотрит на меня, как на чужую – то ли не узнал, то ли обиделся на столь долгое отсутствие. Но все равно – как хорошо дома!
– Тетя Липа, а Мотька? Как она?
– Да вроде в порядке твоя Мотька!
– Вы ей не проболтались?
– Боже упаси!
– А вообще все наши?
– Ну, про всех не скажу, а вот Митеньку встретила на днях, такой взрослый стал, что ты! Школу закончил, в институт собирается! Трудное у них нынче время, у ребят-то ваших…
– Липочка, по-моему, надо ее сейчас отпустить, – со вздохом говорит мама. – А то, если она сегодня же Матильду не увидит, до утра может и не дожить.
Я с благодарностью смотрю на маму. Все-таки она иногда бывает до ужаса чуткой! Мне и в самом деле смертельно хочется видеть Мотьку!
– Что ж, если она дома, твоя Мотька, ступай! – соглашается тетя Липа.
Мысль о том, что Мотьки может не быть дома, приводит меня в ужас. Я набираю ее номер и после второго гудка слышу знакомый голос:
– Алло! Алло!
Я бросаю трубку, хватаю заранее приготовленный пакет с подарками от меня и от деда с Ниночкой, чмокаю маму и тетю Липу и со всех ног несусь к Мотькиному дому. Только бы она не ушла куда-нибудь за это время. Поднимаюсь на лифте. Вот и Мотькина дверь. Звоню.
– Кто?
– Свои!
Дверь распахивается. Мотька смотрит на меня, как баран на новые ворота! И вдруг как завизжит:
– Аська! Ты?
– Нет, не я!
Мы бросаемся друг другу в объятия.
– Ты почему не предупредила? – спрашивает Матильда немного погодя.
– Хотела сюрприз сделать!
– Аська, как здорово! Знала бы ты, как вовремя приехала! Ты мне так нужна! Знаешь, как я скучала?
– И я! Ужасно!
– Да ладно тебе! У тебя там Париж, Игорь Васильевич с Ниночкой ( Мотька с раннего детства обожает моего деда), а я… У мамы скоро ребеночек родится…
– Правда?
– Конечно, правда! Ей тогда уж совсем не до меня будет…
Мотькина мама, Александра Георгиевна, в прошлом году вышла замуж и переехала к мужу в Ясенево. А Мотька ни за что не пожелала переезжать и теперь жила одна.
– Матильда, не горюй! Ты обязательно будешь обожать своего братика или сестричку, я ж тебя знаю! А пока… Во-первых, ты поживешь у нас на даче, как в прошлом году, а во-вторых… – Я таинственно замолчала.
– Чего во-вторых-то? – насторожилась Мотька.
– А во-вторых, дед сказал, что в сентябре возьмет нас с собой в Италию на две недели!
– Кого это нас?
– Совсем, что ли, ты дура? Нас! Тебя и меня!
Мотька посмотрела на меня очумелыми глазами:
– Правда, что ль?
– А то!
– Ура! Аська! Ура!
– Конечно, ура!
Когда наконец мы немного успокоились и все подарки были вручены, я спросила:
– Моть, а как вы тут без меня, ничего не расследовали?
– Нет… Ничего не подворачивалось… Да мы мало виделись…
– Мотька, а как Олег?
– Олег? – пожала плечами Матильда. – Да все нормально. Ему сейчас не до меня. Сама понимаешь… В институт готовится!
– Матильда, не смей раскисать! Ты ж сама говорила: не журысь!
– Да нет, Аська, это я так… Без тебя и пожаловаться некому было! – улыбнулась она. – Ну фиг с ним, давай рассказывай про Париж!
Часа через два позвонила мама и потребовала, чтобы мы с Мотькой шли к ним.
– И пусть Мотя у нас ночует! – добавила мама, прекрасно понимая, что мы сейчас не в силах расстаться.
Глава II
ПЕРСТЕНЬ С ПЕЧАТКОЙ
Легли мы поздно, а когда утром встали, мамы уже не было. Тетя Липа накормила нас завтраком и спросила:
– Девчонки, какие у вас планы на сегодня?
– Планы? – переглянулись мы с Мотькой. – Никаких!
– Вот и отлично! Просьба у меня к вам – смотайтесь на Рижский рынок и купите мне там кое-что, ладно?
– С удовольствием! – воскликнула я. – Так охота по Москве прогуляться. А вам что-то срочно надо, или можно пешочком прошвырнуться?
– Конечно, прошвырнитесь! Мне ничего особенного не нужно, только кое-какие специи… И зелень…
– Отлично!
– Но все же не пропадайте, а то я волноваться буду. Если задержитесь, позвоните.
И мы с Мотькой отправились пешком по проспекту Мира. Подумать только, как все переменилось за полгода. Красотища.
Дойдя до Орлово-Давыдовского переулка, мы остановились, чтобы пропустить машины, как вдруг из подворотни выскочил какой-то парень на бешеной скорости и со всего маху налетел на Мотьку. Она вскрикнула и упала, а парень не только не остановился, чтобы извиниться, но, наоборот, еще прибавил скорости. Куда он помчался, я не видела, мне было не до того.
– Матильда, ты жива?
– Жива, но…
Я помогла ей встать.
– Ушиблась?
– Ага, есть немного. Кретин. Носится как оглашенный! – ворчала Мотька, стряхивая пыль с юбки.
– Может, вернемся? – предложила я при виде ссадины на Мотькиной коленке.
– Еще чего! Вон дойдем до аптеки, пластырь купим, и все дела!
Идея показалась мне вполне здравой, и мы перешли на другую сторону проспекта Мира, чтобы попасть в аптеку. И еще купили маленькую бутылку минералки – промыть ссадину. Проделав все это, мы направились на Рижский рынок, побродили там, купили все, что было велено, и собрались в обратный путь.
– Матильда, нога не болит?
– Да ерунда это, Аська. Я и думать забыла! А вот интересно, чего этот парень так спешил? Может, удирал от кого-нибудь?
– Так вроде никто за ним и не гнался!
– Тоже верно! А все равно – что-то тут не так! Сдается мне, что он чего-то натворил! Или убил, или украл…
– Да ну тебя, Мотька, опять, что ли, твоя печенка заговорила?
– Ага! Понимаешь, Аська, так не бегут, если опаздывают куда-то… Нет! Так удирают! А поскольку за ним никто не гнался, значит, либо он был свидетелем преступления, либо сам его совершил! Он же, Аська, меня сшиб и даже на секундочку не оглянулся…
– А тебе обидно, что ли?
– Ну, в общем, и обидно тоже: кому ж понравится, если тебя сшибают, как гнилую штакетину…
– Ну и что теперь? Ты собралась расследовать загадочное преступление?
– А что, Аська, тряхнем стариной, а? Порасследуем маленько? – подмигнула мне Матильда.
– Интересно, что ты собираешься расследовать?
– Давай заглянем в тот двор, откуда этот бешеный выскочил! Покрутимся там, послушаем, а?
– Покрутиться, конечно, можно, но толку от этого…
– Значит, без толку часок покрутимся, большое дело!
– Ладно, твоя взяла, – согласилась я.
Мы вошли в арку. Двор как двор, ничего особенного. Дети, старушки, машины… Ни милиции, ни «скорой помощи».
– Ну, что скажешь? – спросила я.
– Ничего не скажу, но, поверишь, печенкой чую – что-то тут стряслось!
– Да где, где?
– Кабы знать… Вот что, подруга, пойдем со старушками покалякаем…
– О чем? О чем ты собираешься калякать?
– Да все о том же! Помнишь, как в «Пиковой даме» поют: «Ночью и днем только о нем!»…
Мотька решительно направилась к скамейке, где грелись на нежарком сегодня солнце две старушки.
– Здравствуйте, бабушки! – приветствовала их Матильда, сияя своими синими глазищами.
Бабки смотрели на нее с недоверием, словно ожидая подвоха. Но Мотьку это нисколько не смутило. Она подошла к ним поближе и спросила:
– Скажите, бабушки, вы часа полтора назад не видали парня, который выскочил отсюда на бешеной скорости, а?