День большого вранья, стр. 25
– Тоже верно, – согласился Скуратов.
– Я вас оставлю, это лучше слушать без посторонних.
И Вероника Леопольдовна вышла на кухню, где Петька по телефону договаривался с бабками о том, что сегодня вернется ночевать домой, благо знакомый Вероники Леопольдовны отвезет его на машине.
– Петька! – рассердилась баба Маня. – Ты что мне голову дуришь? Опять какие-то опасные дела?
– Да что ты, баба Маня! Просто мне завтра в школу, а в такую погоду утром ехать… Это когда же надо встать!
– А раньше ты что думал?
– Раньше я думал, что придется поздно возвращаться одному, а сейчас меня отвезут. Ну, баба Маня, не сердись, я к вам как-нибудь в субботу приеду и останусь ночевать!
– Ладно уж, шалопут! Одна морока с тобой! Только ты уж забеги к нам, я дам тебе для мамы варенье!
Когда он вернулся от бабок, Скуратов уже ждал его на кухне у Вероники Леопольдовны.
– Ну что, Петя, поехали?
– Поехали!
Они простились с хозяйкой и ушли. Петька подавленно молчал. Уже в машине Георгий Алексеевич сказал:
– Не страдай! Все не так плохо. Кое-что я для себя уяснил. А теперь послушай, что я тебе скажу: я очень тебя прошу оставить это дело. Им займется милиция! Да она уже им занимается, и кстати сказать, с твоей легкой руки. Я убежден – не сегодня завтра все прояснится. А тебе лучше вернуться в школу и выкинуть всю эту историю из головы. Имей в виду, я не столько прошу, сколько требую! Твое вмешательство на этом этапе может все только испортить.
Петька хотел было обидеться, но вспомнил об «интеллектуальной гадалке». Обижаться надо было только на самого себя.
– Я бесконечно тебе благодарен, я вполне понимаю, что мог бы по крайней мере дважды загреметь на тот свет, если бы не ты и твои друзья, и потому обещаю, что, как только что-то прояснится, я тебе все расскажу. Ты мне веришь?
– Верю!
– И обещаешь забыть об этой истории?
– Обещаю! – тяжело вздохнул Петька. – А что будет с Марьяной?
– С Марьяной? Сделаю все, что в моих силах, чтобы она… вышла сухой из воды. И кстати, я хотел бы забрать у вас пистолет.
– Нет, – сказал Петька, – мы, конечно, отдадим его вам, но только потом, когда все кончится, а то мало ли что… Так спокойнее. Пока он у нас, он нигде не всплывет!
Скуратов глянул на него с уважением.
– А ты уверен, что кому-то из вас не захочется пострелять?
– Нет, у нас психов нет.
– Хорошо, договорились. Но он у вас хотя бы не заряжен?
– Нет, я сам разрядил его.
– Ну что ж, может, ты и прав.
И больше они о деле не говорили. Только уже у самого Петькиного дома Георгий Алексеевич сказал:
– Петя, еще раз прошу тебя – никакой слежки за Димоном. Там будут задействованы совсем другие силы, и не надо вам этим заниматься. Обещаешь?
– Обещаю! Но вы мне позвоните, когда все закончится?
– Конечно! Спасибо тебе за все, Петя, я этого никогда не забуду!
Утром Петька встал в обычное время и вышел на кухню. Мама глянула на него с улыбкой.
– Ну что, как твоя вольная борьба?
– Классическая! – хмуро поправил ее Петька.
– Какая разница!
– Разница довольно значительная!
– Ты с ней уже покончил, с борьбой?
– Покончил!
– Наверное, просто надоело рано вставать? – продолжала издеваться мама.
– Вот именно! – согласился Петька.
– Ну и слава Богу!
Светлана Петровна погладила сына по голове.
– Ну, и чем ты займешься в следующий раз?
– Еще не решил!
– Надеюсь, не фристайлом? Этого я уже не переживу!
– А что? Отличная идея! – рассмеялся Петька. – По крайней мере буду часто дышать горным воздухом!
– Петя!
– Да я шучу! Что ты, мама! Какой фристайл в центре Москвы?
Игорь Крузенштерн забежал утром за Петькой, и по дороге в школу Петька рассказал ему о вчерашнем.
– Значит, этому делу каюк? – уточнил Игорь.
– Каюк, – согласился Петька. – Я даже рад, Крузейро, уж больно оно муторное.
В школьном дворе к ним бросились Оля и Даша. Пришлось повторить всю историю сначала.
– Ну и отлично! – заявила Оля. – Пускай милиция сама разбирается. Такое дело хорошо расследовать в каникулы. А то все время приходится прогуливать…
– А до каникул всего-то осталось неполных три недели. Скоро Новый год! – мечтательно сказала Даша, которая всегда, с раннего детства, ждала от Нового года каких-то чудес, и только в прошлом году эти ожидания сбылись – перед самым Новым годом Стас с отцом переехали в квартиру на их лестничной площадке. У Даши появился старший брат, о каком мечтают все девчонки. И весь год был полон событий, мама вышла замуж за отца Стаса, а Даша встретила Юру! И хотя Юра жил в Бельгии, в городе Маасмехелен и писал ей не очень часто, но каждое письмо было почти как встреча… Вот уже четыре голубых продолговатых конверта лежали в ящике ее стола.
– Слушай, а у меня идея! – сказал Игорь. – Мои предки на Новый год собираются в Прагу, там живет мамина сестра…
– А тебя не берут, что ли? – удивился Петька.
– Я могу отказаться. И тогда мы встретим Новый год у меня! Всей компашкой!
– Да нет, Крузик, – сказала Даша. – Я не смогу из дома уйти, мои обидятся.
– И я не смогу, – подхватила Оля, – мама с папой обещали приехать и встретить Новый год со мной и бабушкой.
– Так что, Крузейро, смело езжай в Злату Прагу…
– Да, Крузик, я была в Праге! Это такой город… обалдеть! – сказала Даша.
Но тут прозвенел звонок, и они устремились в класс.
Глава XII
ОТРАВЛЕНИЕ
Прошло две недели. Все было спокойно и мирно. Ребята не искали новых приключений – близился конец полугодия, и никому не хотелось нахватать двоек.
Даша и Стас готовились отметить годовщину своего знакомства – тридцатого декабря, а Александра Павловна и Кирилл Юрьевич – первого января.
– Стас, как будут отмечать свою годовщину родители, более или менее понятно, – сказала как-то вечером Даша. – А как мы отметим?
– Не имею представления! А ты? У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Есть! Я хочу пойти в Большой театр!
– С чего это вдруг? – удивился Стас.
– Ничего не вдруг! Меня бабушка раньше всегда перед Новым годом в Большой водила.
– И в прошлом году тоже?
– Конечно! Мы двадцать девятого были с ней на «Щелкунчике»! А в позапрошлом году – на «Спящей красавице»!
– Это обязательно должен быть балет? Или опера тоже сойдет?
– Сойдет, хотя балет я больше люблю.
– Да, сестренка, задала ты мне задачу… И обязательно тридцатого?
– Хорошо бы… Тем более тридцатого мы уже не учимся.
– Хорошо, я попробую. Но ты на всякий случай придумай какой-нибудь запасной вариант. Цирк годится?
– Нет, не годится! – решительно ответила Даша. – В цирке животных мучают. Я не хочу на это смотреть.
– А в балете балерин мучают, их тебе не жалко?
– Ни капельки! Они по своей охоте мучаются.
– Да, в логике тебе не откажешь, – засмеялся Стас.
Петька в эти две недели перезванивался несколько раз с Вероникой Леопольдовной, ему хотелось знать, не пришел ли кто-нибудь за Рудиком. Но нет, он по-прежнему жил у Вероники Леопольдовны. Она была счастлива и уже души не чаяла в красавце попугае. Купила ему роскошную большую клетку, которую он с восторгом обжил и теперь, сидя на кольце, вопил гнусным голосом: «Старуха, жрать давай!» – чем повергал в шок всех приходящих в гости. А хозяйка дома таяла от восторга! «Ты у меня на ррррельсах помрешь, как Анна Каррренина!» или «Тоже мне, кррраля нашлась, Татьяна Ларррина!»
– Подумать только, попугай отлично знает русскую литературу! – восхищалась Вероника Леопольдовна. – Я так и вижу его пьяного хозяина, который помыкает своей бедной женой. Даже попугай этой мерзости не вынес.
А Скуратов ему не звонил. И он тоже решил не набиваться больше в друзья. К тому же он довольно много прогулял и надо было все наверстать. Ему тоже вдруг понравилась спокойная жизнь. Но не тут-то было…