Обманутые сердца, стр. 54

Похоже, Линн удалось первой оправиться от изумления и неожиданности.

– Трекстон, – прошептала она, глядя на него поверх плеча Трейса, сразу же сообразив, в каком ужасном положении оказалась.

Трекстон смотрел потемневшим взором, не мигая. Линн в ужасе пыталась нащупать хоть какую-то одежду.

Трейс посмотрел на брата через плечо.

– Трекстон, – наконец сказал он. – Я не…

Трекстона не интересовало, что хотел сказать Трейс. Что они оба могли ему сказать? «Точно так же, как и Джульетта! – кричал разум. – Как Джульетта!» Он дернул Плута за поводья. Жеребец развернулся и, почувствовав, как хозяин ударил его каблуками по бокам, ринулся сквозь заросли.

Глава 22

Тревис вышел из полумрака фойе «Звезды» и ступил на залитый солнцем тротуар, инстинктивно зажмурился от яркого солнца, пока не привыкли глаза. Бросил наполовину выкуренную сигару в канаву, протянувшуюся между тротуаром и каменной мостовой, и пока наблюдал, как та описала в воздухе дугу, в поле зрения попал экипаж. Он узнал Харкорта Проскауда.

Тревис кивнул Харкорту и приподнял шляпу, приветствуя сидящую рядом с ним женщину. Рука замерла на полпути.

– Белль? – глупо пробормотал он, недоверчиво уставившись на девушку.

Хотя лицо прикрывала вуаль, она мгновенно развернула веер и отвернулась. Черт бы тебя побрал! Очевидно, сегодня боги от нее отвернулись. Трекстон, теперь Тревис. Необходимо предупредить Линн, но нет никакой возможности сделать это.

Тревис задумался. Когда он видел Белль в городе, по крайней мере, думал, что видел, она отрицала и настаивала, что он ошибся и обознался. Была ли это действительно другая женщина? Если это так и она не родственница Белль, чуда ему еще в жизни не приходилось Он посмотрел вслед экипажу. Ладно, он не станет мешать Харкорту общаться с леди, но в другой раз все выяснит об этой даме, хотя бы ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Это был самый ужасный обед в жизни Линн. Евгения и Тереза без умолку трещали о предстоящей свадьбе, что было вполне естественным, так как бракосочетание должно состояться на днях. Трейнор и Трейс были увлечены обсуждением партнерских отношений в бизнесе импорта товаров. Трейс брал на себя обязательство построить складские помещения и организовать рынок сбыта, а Трейнор – доставлять товары из Европы. Линн не принимала участия ни в одном из разговоров, да они ее и не интересовали. По мере, не в данный момент. Она не находила себе места, потому что Трекстон своим взглядом буквально просверлил в ней дырку. Его глаза были темными, суровыми и такими холодными, что Линн вздрагивала каждый раз, встречаясь с ним взглядом. Она знала, о чем он думает, и отчаянно хотела сказать, что он ошибается, но не могла. Как можно объяснить ситуацию, не открыв правду?

Линн не сомневалась, что Трекстон и Белль испытывают друг к другу самые глубокие чувства, хотя оба с пеной у рта будут отрицать это. Но, несмотря на муку и боль, отражавшуюся в исказившихся чертах лица и темных глубинах его глаз, Линн не отважилась сказать, что она не Белль. Сердце разрывалось от сочувствия и жалости. «Проклятие! – выругалась Линн про себя. – Почему я всегда позволяю Белль впутывать себя в подобные ситуации?»

Она вздохнула и принялась ковырять вилкой еду на тарелке. В любом случае, разговор с Трекстоном не приведет ни к чему хорошему. Она попыталась спросить его о чем-то, но это оказалось невозможным. Трекстон не стал разговаривать с ней, он даже не мог спокойно стоять рядом и отошел, не дождавшись, пока она закончит предложение.

Линн зацепила вилкой кусочек мяса и посмотрела на единственного не занятого разговором за обеденным столом – Тревиса. И слишком поздно поняла, что это еще одна ошибка. Тот так же смотрел на нее во все глаза, но вместо гнева на лице отражалось замешательство.

Ну а с этим что? Линн чуть не застонала. Почему он уставился на нее, как на седьмое чудо света?

– Прошу меня извинить, – Линн отодвинула стул и поднялась из-за стола. – Я неважно себя чувствую. Думаю, пожалуй, пораньше лягу спать. Трейс сразу же прервал разговор и встал, на лице отразилось беспокойство. Он взял Линн за руку.

– Могу я тебе что-нибудь принести? В твою комнату?

Линн улыбнулась, желая только одного – заснуть в его объятиях.

– Нет, ничего не нужно, спасибо. Думаю, я просто немного переутомилась.

– В этом нет ничего удивительно, – протянул Трекстон.

Линн почувствовала, как сжались пальцы Трейса вокруг ее ладони, но заговорила прежде, чем ему удалось вымолвить слово.

– Да, сегодня выдался длинный день, верно? – она отвернулась от стола. – Всем спокойной ночи.

Трекстон смотрел, как девушка выходит из комнаты. Он до сих пор не понял, какую цель она преследует, но теперь, когда Тревис упомянул, что несколько раз встречал ее в городе, подозрения усилились. Последний раз Тревис видел ее с Харкортом Проскаудом, почти в то же время, когда Трекстон вошел в дом и убедился, что Белль дома. А незадолго до этого сам встретил ее с Харкортом.

Конечно, Тревис мог ошибаться, перепутать дни или время дня. Немудрено, ведь большую часть времени он играл в карты и пил виски в казино. Но Трекстон почему-то с трудом верил в эту ошибку. В тот день в экипаже с Харкортом он видел именно Белль, хотя никак не мог понять, как ей удалось так быстро вернуться на плантацию. Каким образом?

Он отхлебнул большой глоток вина. Отлично, раз Белль так любит сбегать из «Шедоуз Нуар», а затем отрицать это, Трекстон принял решение. Если она захочет улизнуть сегодня вечером, то за ней неотступно будет следовать тень.

Извинившись, Трекстон встал из-за стола, поднялся в свою комнату, взял с кровати подушку и вышел в галерею. Сквозь задернутые шторы спальни Белль пробивался свет. Напротив лестницы, ведущей на первый этаж Трекстон бросил подушку у массивной колонны и устроился на ночь, вернее, на сколько потребуется.

Линн расхаживала по комнате. Видимо, сегодня ночью придется удрать из «Шедоуз Нуар». Необходимо как можно скорее встретиться с Белль и рассказать сестре обо всем, что произошло. Как же, черт возьми, рассказать о том, что она позволила Трейсу Браггетту соблазнить себя? Сердце Линн бешено заколотилось при воспоминании, как они с Трейсом занимались любовью, и от страха перед Белль.

Линн решила, что это может обождать до утра, погасила лампу, стоявшую на тумбочке у кровати и скользнула под одеяло. Может быть, крепкий сон придаст ей немного храбрости.

Трекстон увидел, как погас свет в комнате Белль и улыбнулся про себя. Теперь уже недолго.

Линн посмотрела в окно. Ночь уже закончилась, но еще не рассвело. Солнце вот-вот должно показаться над линией горизонта, а пока его яркий золотистый свет окрасил небо, превратив черноту в розовато-серую дымку. Девушка накинула на плечи розовую пелерину, украшенную белыми кружевами, и завязала ее на шее. Бросила последний оценивающий взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что она готова. Юбка платья была в розово-белую полоску, лиф белый, украшенный пышными рюшами, а рукава в стиле «пагода». Пояс из темно-розового шелка обхватывал талию. Линн сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, тихо открыла дверь в галерею и вышла.

Сделала шаг и сразу остановилась, заметив в дальнем конце галереи сидящего на полу человека. Сердце подпрыгнуло, когда, присмотревшись внимательно, она разглядела Трекстона.

Он сторожил ее! Это единственное объяснение. По какой другой причине он стал бы спать в галерее? Линн на цыпочках прошла к наружной лестнице и быстро спустилась вниз. Она специально не пошла по усыпанной ракушечником дорожке, решив, что хруст ракушек под ногами может разбудить его или кого-нибудь еще. В конюшне быстро вывела одну из лошадей и впрягла в коляску.

Но вдруг поняла, что это плохая идея. Насколько ей было известно, уехать из «Шедоуз Нуар» в коляске можно только по главной дороге. Линн оседлала лошадь, но тут же спохватилась.