Второго шанса не будет, стр. 26

Я не пошевелился.

– Она жива, Марк. Не знаю уж, как так получилось и где она сейчас, но Тара жива.

Я был не в силах оторвать взгляд от пряди, запечатанной в пакетик. Тара. Это волосы Тары. Блеск, золотистый оттенок. Я погладил их сквозь пластик. Очень хотелось сунуть пальцы внутрь, прикоснуться к дочери, но я боялся, что у меня разорвется сердце.

– Они требуют еще два миллиона. Снова предостерегают – забудьте про полицию, у нас там есть свой источник. Посылают тебе очередной мобильник. Деньги у меня в машине. В нашем распоряжении примерно сутки. Это люфт на лабораторную проверку волос. Тебе следует быть готовым.

Эдгар протянул записку. Я поднес ее к глазам. Шрифт тот же, что и полтора года назад. На месте сгиба строчка:

Я покосился на отца. Он по-прежнему смотрел прямо перед собой.

– Я знаю, ты думаешь, я богат, – вновь заговорил Эдгар. – В общем, так оно и есть. Но не настольно, как тебе, возможно, кажется. Я связан биржевыми кредитами и…

Я перевел взгляд на него. Зрачки у Эдгара были расширены. Руки дрожали.

– Короче, у меня не так много свободных средств. Я вовсе не набит деньгами.

– Честно говоря, я и не рассчитывал, что вы примете участие.

Я сразу увидел, что эти слова сильно его задели. Мне захотелось взять их назад, но что-то удержало. Я снова взглянул на отца. Лицо оставалось неподвижным, но – я присмотрелся – по щеке покатилась слеза. Это ничего не означало. Отец и раньше плакал без всякой видимой причины.

Но тут – не знаю уж почему – я проследил за его взглядом, устремленным куда-то за футбольные ворота, мимо двух женщин, бегущих трусцой, в сторону улицы, пролегавшей примерно в ста ярдах отсюда. На тротуаре, заложив руки в карманы, стоял мужчина во фланелевой рубахе, темных джинсах и бейсболке. Он не сводил с меня взгляда.

Не поручусь, что это был тот самый человек: темная фланелевая рубаха с красными полосами не редкость. Но мне показалось… Возможно, я ошибся. Я ведь находился довольно далеко. Мне показалось, что мужчина нагло улыбается. Я вздрогнул.

– Марк? – раздался голос Эдгара.

Я поднялся и напряг зрение. Мужчина во фланелевой рубахе не шелохнулся. Я бросился к нему.

– Марк!

Похищение дочери не забывается. Закроешь глаза – и видишь похитителя. Он все время с тобой. И таких моментов, как этот, ждешь и ждешь. К чему приводит ожидание, мне известно. Не зря рванулся напрямки. Ошибки быть не могло. Я знал, кто это.

Мужчина поднял руку и помахал мне. Я бежал изо всех сил, но не достиг и середины парка, как на улицу выехал белый фургон. Мужчина щелкнул пальцами, вскинул руку в прощальном привете и исчез в чреве автомобиля.

Фургон скрылся из вида еще до того, как я вылетел на улицу.

Глава 13

Время начало выкидывать со мной странные шутки. То появится, то исчезнет. То ускорит бег, то замедлит. То сойдется в фокус, то рассеется. Но так продолжалось недолго. Медик во мне взял верх. Он – Марк-профессионал – умеет все раскладывать по полочкам. Правда, в больнице это делать легче, чем в личной жизни, где рабочие навыки – ставить перегородки, отделять одно от другого, расслаивать – никак не желают применяться. На работе я способен справится со своими эмоциями, направить в нужную сторону, извлечь что-нибудь полезное. А вот дома не получается.

Тем не менее, кризис принес пользу. Отделение котлет от мух – это вопрос не столько хотения, сколько выживания. Отдаться чувству, позволить себе запутаться в сомнениях, непрерывно думать о ребенке, исчезнувшем полтора года назад – все это способно напрочь выбить из колеи. Быть может, именно на такую реакцию похитители и рассчитывали. Им нужно было, чтобы я утратил почву под ногами. Но чем сильнее на меня давят, тем лучше я соображаю. Тогда я на высоте. Дело проверенное. Стало быть, надо действовать. Стены приняли вертикальное положение. Я обрел способность взглянуть на ситуацию трезво.

На сей раз никакой полиции.

Но это не значит, что следует покорно ожидать развития событий.

К тому времени, как Эдгар передал мне спортивную сумку, набитую купюрами, я кое-что придумал.

Я позвонил Черил и Ленни. К телефону никто не подошел. Я посмотрел на часы. Четверть девятого утра. Номера мобильника Черил у меня не было; впрочем, в любом случае такие разговоры лучше вести не по телефону.

Десять минут спустя я подъехал к зданию Уиллардской начальной школы и поставил машину позади целой шеренги «шевроле» и микроавтобусов. Все начальные школы похожи, и эта не исключение: кирпичная кладка, каменные ступени, один этаж – типовой архитектурный проект, доведенный до совершенной бесформенности многочисленными добавлениями. Иные, правда, выглядят или хотя бы пытаются выглядеть органично, но о большинстве того же не скажешь. Здания построены в 1968–1975 годах. Видок – как правило, голубое стекло и какая-то непонятная плитка – словно у оранжереи после апокалипсиса.

На спортивной площадке, как обычно, играли ребятишки. В отличие от моих времен, за ними наблюдали родители. Они оживленно переговаривались, а когда прозвенел звонок, не ушли, пока не убедились, что их чада благополучно скрылись в помещении. Ужасно видеть страх в глазах родителей, но он меня не удивляет. Стоит у тебя появиться ребенку – и страх становится твоим постоянным спутником. Он не отпускает тебя ни на секунду. Мне ли не знать!

Показался голубой «шевроле» Черил. Я двинулся в ее сторону. Отстегнув страховочные ремни и выпустив Кевина, Черил подняла голову и заметила меня. Сын деловито поцеловал ее – ежедневный, насколько я понимаю, ритуал – и побежал к школе. Черил обеспокоенно смотрела ему вслед, словно боялась, что он поскользнется на каменных ступенях. Детям этот страх неведом, ну и хорошо. Ребенком и без того быть непросто, зачем наваливать на себя лишнюю тяжесть?

– Привет, – кивнула мне Черил.

– Привет. Дело есть.

– А именно?

– Мне нужен телефон Рейчел.

Черил забралась в машину.

– Залезай.

– Да я на своей.

– Ничего, я привезу тебя обратно. Только вот Марианну в школу доставлю, она в бассейне задержалась.

Черил завела мотор. Я уселся рядом с ней и, повернувшись назад, улыбнулся Марианне. На ней были наушники. Она рассеянно помахала мне в ответ. Волосы у нее еще не просохли. Рядом с ней, на детском сиденье, посапывал Коннер. Машина пропахла хлоркой, но запах странным образом успокаивал. Ленни, что мне было прекрасно известно, ухаживал за машиной с религиозным рвением, но за всем ведь не уследишь. На полу валялся пакетик из-под жареной картошки. К обивке сиденья прилипли крошки неясного происхождения. Прямо под ногами у меня лежали какие-то школьные объявления и образцы детского творчества, безнадежно испорченные дождем. На задних стеклах виднелись следы от грязных пальцев.

Черил, не отрываясь, смотрела на дорогу.

– Вообще-то не в моих привычках вмешиваться, но…

– Но ты хотела бы знать, что я задумал.

– Пожалуй.

– А что, если я предпочел бы не говорить?

– Что ж, может, оно и к лучшему.

– Знаешь что, Черил, просто доверься мне. Мне действительно нужен этот номер.

Черил посигналила фарами впереди идущей машине.

– Рейчел – моя ближайшая подруга. Была и остается ею.

– Ну и прекрасно.

– Ей нелегко было забыть тебя. – Черил явно колебалась.

– А мне ее.

– Вот именно. Слушай, даже не знаю, как сказать. В общем… тебе надо кое-что знать.

– А именно?

Она по-прежнему не сводила глаз с дороги, крепко держа руль обеими руками.

– Помнишь, ты спрашивал Ленни, почему мы в свое время не сказали тебе, что Рейчел развелась?

– Да.

Черил посмотрела в зеркальце заднего вида на дочь. Марианна была целиком поглощена своими делами.

– Она не развелась. Ее муж умер.

Черил притормозила у входа в школу. Марианна подхватила наушники и выскользнула на улицу. Деловитым поцелуем она обременять себя не стала, но попрощаться – попрощалась. Черил вновь тронулась с места.