Наследство Квалсфорда, стр. 50

— Не знаю, что именно говорят, — ответил я. — Правда то, что Ньютон мёртв.

— Он упал в канаву и утонул?

— Я слышал, что он утонул, — уклончиво ответил я. Возможно, сержант Донли ещё не объявил, что он был убит.

— Непостижимо, — ответил мистер Херкс. — Джордж плавал как рыба.

Я отнёс Шерлоку Холмсу табак и передал мнение о нём мистера Херкса.

— Да, это удивительная дрянь, — согласился Шерлок Холмс с мистером Херксом в оценке табака. — Но я воспользуюсь им как наказанием для себя и сохраню остатки, чтобы время от времени давать себе уроки смирения. Портер, я где-то допустил серьёзную ошибку, и из-за этого погиб человек. Останься Эдмунд Квалсфорд в живых, в течение многих лет эта банда контрабандистов продолжала бы действовать и распространила бы свою деятельность на Лондон, не будучи никем обнаруженной. Они бы привозили контрабанду под видом бобов из Эплдора, или шерсти из Эшфорда, или продуктов, доставляемых в Лондон из других общин, и это было бы равносильно доставке контрабанды через Бирмингем. Просто гениально было задумано связаться с Спиталфилдским рынком вместо Ковент-Гардена, куда обычно шли товары с Черинг-кросского вокзала. Банде необычайно везло, и ничто не предвещало близкого краха. Но Эдмунд был убит, и это как будто оставило корабль без рулевого. Дисциплина в банде совершенно упала. Возможно ли, что Эдмунд был тем гением, который стоял за всем этим? Другого объяснения бессмысленного убийства Джорджа Ньютона нет. Кто-то продолжает командовать контрабандистами — свидетельством того является операция прошлой ночью, — однако вместо мастерского управления мы наблюдали грубую попытку добиться повиновения с помощью террора. И всё же… и всё же я не могу поверить в то, что Эдмунд Квалсфорд обладал таким влиянием. Мой инстинкт противится этому. Вероятно, я где-то пошёл по ложному пути.

Он набил трубку, зажёг её, и лицо его исказила гримаса отвращения.

— Портер, меня ждёт долгая и трудная работа. Пожалуйста, передайте мистеру Вернеру, чтобы меня ни в коем случае никто не беспокоил.

— Следует ли мне пока заняться чем-нибудь конкретным?

— Да, — ответил Шерлок Холмс. — Недостающей первой страницей письма Эдмунда Квалсфорда. Письмо было совершенно нехарактерно для него. Все наши сомнения по поводу убийства и его связи с бандой контрабандистов могут быть объяснены, когда мы поймём, почему он написал такое важное сообщение на дешёвой бумаге.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Я передал просьбу Холмса мистеру Вернеру. Он был взволнован слухами об убийстве Джорджа Ньютона, хотя самого слова «убийство» не произносил.

— Все говорят, что он утонул. Возможно, напился и упал в канаву. Вполне возможно, я бы не удивился этому, он ведь выпивал. Миссис Ньютон даже не знала, куда он отправился ночью. Её сосед определённо утверждает это. Ваш напарник не хочет, чтобы его беспокоили? Кто осмелится его беспокоить? Не важно, я прослежу, чтобы никто не подходил близко к его комнате.

Когда Шерлок Холмс объявлял, чтобы его никто не беспокоил, это включало и меня. Я получил дополнительный свободный день и стал ломать себе голову над тем, что бы такое предпринять для продвижения вперёд нашего расследования. Вначале я отправился к Джо — вдруг удалось бы разузнать, чем заняты «нерегулярные части». Однако моя попытка закончилась неудачей. Шерлок Холмс строго-настрого велел ему держать рот на замке.

Всё же мы немного поболтали. Он рассказал мне, что мистер Вернер нанял его всего за неделю до моего приезда.

— А что ты до этого делал?

— Работал у мистера Прингла. Пугалом.

— Как это? — удивился я.

— Отпугивал птиц с его участка. Он платил мне шесть пенсов в день, и мне пришлось держать экзамены перед попечительским советом, чтобы мне позволили не ходить в школу.

— А как ты их пугал? — поинтересовался я.

— Трещотками и погремушками. Но это было только летом, и шесть пенсов — небольшие деньги. Мой отец сказал, что их не хватает мне на прокорм. Мой приятель работает подручным возчика. Он получает десять шиллингов в неделю, но ему уже четырнадцать. Мистер Вернер платит мне всего четыре шиллинга плюс кормёжка.

Я улыбнулся, представив себе кормёжку миссис Вернер, и добавил:

— Но ведь кормят-то хорошо.

— Да, это так, — ответил он, нетерпеливо облизывая губы. — Но я предпочёл бы работать сыщиком.

Сказав, что для этого надо очень стараться, я удалился — также намереваясь поработать сыщиком. Я почти решился пойти и снова расспросить Ричарда Коула, чтобы выяснить, не видел ли пожилой слуга Квалсфордов что-нибудь подозрительное из своего наблюдательного пункта над деревней. Но потом отказался от этой идеи, вспомнив, что перемещения Джорджа Ньютона и его сотоварищей происходили в кромешной тьме.

Я также подумывал, не побеседовать ли с викарием. Шерлок Холмс проявил необычайный интерес к церкви и кладбищам при них, и это наводило на определённые размышления. Наконец я сообразил, что он просто искал там возможные тайники для сокрытия контрабандных товаров.

Пока тайные склады контрабандистов не обнаружены, дело о контрабанде не могло быть завершено, поэтому я решил идти в этом направлении. Вспомнив, как Шерлок Холмс неустанно твердил о необходимости знать историю преступлений, я осведомился у мистера Вернера, не упоминается ли в местных легендах о связи какого-нибудь викария или кюре с контрабандистами.

— Возможно, — ответил он. — Были времена, когда почти все так или иначе были связаны с контрабандой. Если даже викарии и не занимались контрабандой непосредственно, то, конечно, были в курсе. И просто почитали за благо закрывать на все глаза.

Мне кажется, я слышал о случаях, когда товары контрабандистов прятались в церкви — в Бруклине, или в Снаргейте, или где-то ещё. Конечно, викарий мог об этом и не знать. В деле мог участвовать церковный сторож или дьячок.

Будь я контрабандистом, который подыскивает подходящую для хранения контрабандных товаров церковь, я выбрал бы такую, где есть скамейки с ящиками. Они могли быть весьма удобным тайником.

В церкви Святого Иоанна Хэвенчерчского такие скамейки имелись. После завтрака я поднялся по длинной крутой тропинке к дому викария. Однако домоправительница сказала мне, что его нет дома.

— Он у тех несчастных, где умер человек, — добавила она.

Я поблагодарил её и решил, что в любом случае от моей встречи с викарием вряд ли был бы прок. Вызвать на откровенность столь уверенного в себе человека наверняка смог бы только сам Шерлок Холмс.

Я вернулся в Хэвенчерч и, поскольку мне нужно было что-то делать, двинулся по Хэвенчерчской дороге через Болота по направлению к Брукленду. На некоторое время я остановился, чтобы более пристально осмотреть дощатый мост, которому Шерлок Холмс придавал такое значение. Он действительно укреплён внизу двойными досками. Интересно, что первоначально побудило Шерлока Холмса исследовать мост с внутренней стороны. Возможно, он бы сказал, что обнаружил двойные доски только потому, что искал их. Потеплело, я снял пальто и медленно зашагал по дороге, наслаждаясь солнечным светом. Хэвенчерчский полустанок состоял только из платформы и навеса и выглядел совершенно заброшенным среди окружающих пустынных Болот; почти не верилось, чтобы здесь когда-нибудь проходили поезда.

Я продолжал свой путь вперёд. Дорога внушала мне уверенность. Как бы она ни изгибалась, если я не сходил с неё, то не мог заблудиться. Вдалеке паслись овцы, но людей не было видно, во все стороны простирались богатые зелёные пастбища.

Земля выглядела плоской, но периодически из-за горизонта выступали какие-нибудь очертания. Одно из них превратилось в двух лошадей, и, прежде чем я успел осмыслить этот феномен, меня окликнули.

Это был Бен Пейн, кротолов. Он работал с помощниками, очень похожими друг на друга подростками лет четырнадцати — пятнадцати. Нас разделяла дренажная канава, я опустился на землю около неё и принялся наблюдать за работой ребят. Один из них умело обращался с лопаткой наподобие той, что Пейн уже демонстрировал нам, и достаточно проворно выкопал крота. Он оглушил его ударом по голове и с гордостью показал нам. Бен Пейн тихо похвалил его словами, которые я не расслышал, и сунул крота к себе в сумку.