Хищники Аляски, стр. 36

Она еле-еле дотащилась до постели, на которой беспокойно ворочалась с боку на бок, не будучи в состоянии заснуть от усталости.

Наконец, когда она стала погружаться в забытье, ей вспомнилась фраза; ей даже показалось, что она сказала ее вслух:

– Самая красивая женщина на Севере… но Гленистэр убежал от нее.

Глава XVI. В КОТОРОЙ ПРАВДА НАЧИНАЕТ ОБНАРУЖИВАТЬСЯ

На следующий день Элен проснулась около полудня и узнала, что Мак Намара приехал с «Крика» и завтракал с судьей. Он спрашивал о ней, но, узнав о приключениях этой ночи, не позволил будить ее. Они ушли вместе с судьей.

Благоразумие Элен вполне оправдало принятое ею накануне решение; несмотря на это, она ощущала странное нежелание встречаться с Мак Намарой. Она не знала ничего дурного о нем, кроме того, что подразумевалось под обвинениями озлобленных на него людей; ей также было известно, что каждый сильный и властный человек создает себе врагов в прямом соотношении с качествами, составляющими его силу.

Несмотря на это, она переживала непредвиденную душевную борьбу.

Мак Намара, столь спокойно веривший в то, что она будет его женой, не имел никакого нравственного влияния на нее.

За последнее время она привыкла делать длинные и одинокие прогулки верхом вдоль берегов моря и по извилистым долинам у подножия гор. Сегодня же лошадь ее захромала, и она решила пройтись пешком. Во время первых своих прогулок она с некоторым страхом встречалась с незнакомыми людьми, пока не убедилась, что держат они себя вежливо и почтительно.

Самые простые рудокопы были полны предупредительности в отношении женщин.

Она привыкла свободно разговаривать с ними.

Таким образом, со стороны людей не предвиделось никакой опасности, но девушке говорили о бешеных собаках, скитавшихся по городу, объясняя ей, что жара особенно действует на косматых, густопсовых «маламутов».

Аляска – страна собак; зимой они трудятся, холодают и голодают, летом же они шатаются без дела, дерутся, толстеют и бесятся от жары.

Элен возвращалась с дальней прогулки по малознакомым улицам на окраине города, которые она выбрала, чтобы избежать, после происшествия на балу, встречи со знакомыми дамами.

Ей показалось, что сзади доносятся слабые крики. Она заметила, что находится в безлюдном квартале и что только на некотором расстоянии впереди идет какая-то женщина…

Крики становились громче, грянул выстрел. Повернувшись назад, она увидела бегущих людей, один из которых держал дымящийся револьвер. Впереди же, ближе к ней, слышалось рычание дерущихся собак.

Любопытство девушки превратилось в ужас, когда она увидала, что одна из собак, смяв других, внезапно вырвалась из катающегося по земле клубка и быстро побежала по деревянной панели к ней.

Это был красивый маламут-эскимос, большой, серошерстый и волосатый, как волк, такой же быстрый, сильный и хитрый, как его родич. Собака низко опустила голову, из раскрытой пасти капали пена и слюна. Животное бежало к Элен, быстрое, угрожающее и безжалостное.

Укрыться было негде, кроме отдаленного дома, к которому приближалась женщина впереди нее. Мужчины же были слишком далеко и лишь хрипло кричали что-то.

Элен повернулась и побежала к далекому домику. Вне себя от ужаса, она была уверена, что собака догонит ее. Колени ее подгибались от страха, а до двери еще оставалось несколько шагов.

В это время лошадь, привязанная у дороги, встала на дыбы и захрипела, напуганная бегущими. Бешеная собака бросилась в сторону, кинулась под ноги лошади и стала яростно хватать их.

Перепуганный конь оборвал повод и ускакал; благодаря этой задержке девушка, уже слабая и обессиленная, успела добежать до двери домика. Она дернула дверь, но дверь оказалась запертой. В отчаянии Элен уже повернула от нее, как вдруг увидела за собою другую женщину, спокойно выжидавшую нападения собаки с крошечным револьвером в руке.

– Стреляйте! – закричала Элен. – Почему вы не стреляете?

Раздался выстрел, и собака закружилась на месте, рыча и воя. Женщина еще несколько раз выстрелила. Затем, когда собака уже лежала без движения, спокойно заметила, выбрасывая из револьвера пустые гильзы:

– Этот калибр так мал, что с ним почти ничего не поделаешь.

Элен опустилась в изнеможении на ступени.

– Как хорошо вы стреляете!

Глаза ее уставились на взъерошенный серый клубок, подкатившийся, в предсмертных конвульсиях, к самым ее ногам. Мужчины подбежали, возбужденно разговаривая; женщина обратилась к Элен.

– Зайдите ко мне и отдохните немного, – сказала она, вводя ее в дом.

Элен очутилась в уютной, даже роскошной комнате.

На фортепьяно лежали разбросанные в беспорядке ноты, и везде виднелись красивые и нарядные женские принадлежности, не виданные Элен с тех пор, как она покинула родной город.

Хозяйка скрылась за занавеской и разговаривала с нею из соседней комнаты.

– Это уже третья бешеная собака, виденная мною за один месяц. Водобоязнь у нас делается обычным явлением.

Она вернулась, неся маленький серебряный поднос с графином и рюмками.

– Вы потрясены, но бренди поможет вам, если согласитесь выпить. Затем пройдите ко мне и прилягте немного.

Она говорила с такой искренней добротой и симпатией, что Элен кинула на нее взгляд, полный благодарности.

Она была высока и стройна, особенно гибка; казалось, ее стан должны были лучше всего облегать мягкие шелковые материи. Элен сразу привлекли прелестная улыбка, дружеское сочувствие во взгляде, и сердце ее почувствовало влечение к единственной доброй женщине в Номе.

– Вы очень добры, – сказала она. – Но мне уже лучше. Я страшно испугалась. Какая вы храбрая!

Она следила глазами за грациозными движениями женщины, поставившей поднос на стол, и при этом увидела фотографию Роя Гленистэра.

– Ах! – воскликнула Элен и остановилась, внезапно поняв, кто эта женщина.

Она быстро окинула ее взглядом. Да, неудивительно, что мужчины находят женщину с такой улыбкой красивой.

Открытие, сделанное ею, потрясло ее, и она встала, стараясь скрыть смущение.

– Благодарю вас за вашу доброту. Теперь я совсем пришла в себя и могу уйти.

Перемена, происшедшая в ней, не могла пройти не замеченной женщиной, достаточно свыкшейся с пренебрежительным к ней отношением лиц ее собственного пола.

Черри Мэллот бесчисленное множество раз замечала эту еле приметную презрительную перемену в манерах женщин и ненавидела себя за то, что реагировала на нее.

Однако перемена, происшедшая в этой девушке, особенно оскорбила ее. Отвечая ей, она выдала себя лишь некоторой пристальностью взора и неподвижностью улыбки.

– Не останетесь ли вы, пока не отдохнете вполне, мисс…

Она приостановилась, протягивая руку.

– Я – мисс Честер, Элен Честер, племянница судьи, – торопливо и смущенно ответила та.

Черри Мэллот отдернула руку, и лицо ее сделалось неприятным и злым.

– А, так вы – мисс Честер, и я спасла вас!..

Она резко рассмеялась.

Элен постаралась сохранить спокойствие.

– Мне жаль, что это вам неприятно, – сказала она спокойно. – Я вполне ценю вашу услугу.

Она двинулась к двери.

– Подождите, мне надо поговорить с вами.

Так как Элен уходила, не обращая на нее внимания, то Черри воскликнула с озлоблением:

– Да не бойтесь вы! Я знаю, что вы виновны в непростительном грехе уже тем, что разговариваете со мною, но никто вас не увидит, а по вашему закону преступление имеет значение только в том случае, когда оно обнаружено. Поэтому вы в безопасности. Я хочу, чтобы вы знали, что какая бы дурная я ни была, я все же лучше вас, так как я верна тем, кто ко мне хорошо относится, и не предаю своих друзей.

– Не могу сказать, чтобы я понимала вас, – холодно произнесла Элен.

– Нет, понимаете. Не притворяйтесь такой невинной овечкой. Конечно, такая уж ваша роль, но при мне не стоит разыгрывать ее.

Черри стояла перед своей посетительницей, прислонившись спиной к двери; выражение ее лица было злое и насмешливое.