Через Дебри к звездам, стр. 26
«John Debry’s song»
(russian version)
Меня звать Джон Дебри, я просто коп.
Моя работа – ловить кошек ночью,
Всю жизнь живу я в городе Нью-Йорк,
Я думал, этот город круче прочих.
Ночами я по улицам брожу,
Ни друзей, ни врагов у меня нету.
И даже женщину не нахожу,
Выть на Луну – это плохая примета.
Зачем родился, такой идиот?
Зачем я просто часть системы?
Я хочу быть таким, как Бонд,
Но у меня не английские манеры!
Но изменилось все в дождливый день,
Когда зашел я к индейскому шаману,
Он видел мой завтрашний день,
Сказал, что я познаю власть и славу!
Я испугался и напился
И в Джули Вракер я влюбился.
Побыл героем дня я в банке,
И моим другом стал сам агент Малдер!
И я был просто человек,
Но встретил сэра Эльдорадо
Теперь я не смогу забыть вовек,
Теперь я знаю, что такое магия!
И в полдень наступила ночь,
И были все врата открыты,
То была полнолуния ночь,
И никогда мы не забудем той битвы!
Я мочил монстров в свете Луны
И стал настоящим героем.
Тёмные силы повержены –
И мир чист, как зеркало в коридоре!
Я побывал в Вавилоне
И подружился с Хаммурапи.
Мой путь домой был все длинней,
Но я могу сказать: «Я счастлив!»
И я был в Мексике на мосту,
На мосту Карлоса Кастанеды,
Я видел мир, где нету копа на посту,
Там копов нет вообще, но все подряд там будды!
Но я вернулся в Юэсэй,
Я Санта-Клаус, и сил не жалею.
Меня наградил даже президент,
Пусть я тупой, но он – еще тупее!
Я смотрю на статую Свободы,
Пусть она кажет мне свой фак все время,
Теперь я знаю – я свободен!
И мне плевать, что бежит время!
Я был в Великой Пирамиде,
Меня учил сэр Эльдорадо,
Теперь я знаю смысл жизни,
И я живу, чтоб творить реальность.
И может, я чужой сегодня,
Когда гуляю ночью по Нью-Йорку,
И я не Бонд, я не в Европе,
Я просветленный, да, я просветленный!
Его звали Джон Дебри, он был просто коп,
Его работа – ловить кошек ночью,
Всю жизнь он жил в городе Нью-Йорк,
Он думал, этот город круче прочих.
«Два города»
Есть только два города, но между ними стена.
Есть только два полюса, но между ними война.
Один из них светлый, просторный, живой,
Другой – тесный, мрачный конвой.
Но живут ведь люди и тут, и там,
Закрывая глаза на весь шум и гам,
Закрывая глаза на закат и зарю,
Закрывая уши, когда я им пою.
Но ведь пьют тут и там один и тот же хлам,
Напиваются вусмерть во славу богам,
Напиваются вусмерть, чтобы забыть,
Просыпаются утром – а опять надо жить.
Они завидуют друг другу по субботам и средам,
Когда по телеку орет Мандалай – тибетский лам,
Когда орет о том, о сем, что он видел там и тут,
Используя для путешествий устаревший свой батут.
Те, кому тесно, хотят всю жизнь вольно дышать,
Тем, кому просторно, хочется куда-то убежать.
И жизнь идет в недовольстве и зависти,
И жизнь ведет нас, хоть мы должны ее вести.
И все следуют моде – шизофреник и дитя,
А моду ту придумал покемон из мультя.
И два дизайнера сказали, что друг друга хотя
Они и не любят, но будут жить в одной бадья,
Потому что там деньги, а денег все хотят.
И так вертится шарик, хотя не голубой,
Его переименовали Герасим с Мумой,
Чтоб не было у нас ни большинства, ни меньшинства,
Ведь у нас есть Мандалай – один на всех с куста,
На котором косяки растут, трава и капуста!
«Апрельский дождь»
Серый бетон каменных джунглей,
Ветер легкий пыль поднял.
Среди серых каменных ульев
В апрельский вечер я гулял.
Дышит воздух свежей свободой,
Но почему-то кругом пустота.
Все будет так, как мне угодно,
И вдруг ветер пригнал облака…
Апрельский дождь поднимет суету,
Апрельский дождь разгонит пустоту.
Апрельский дождь, под струями воды
Встретимся я и ты.
Под апрельский дождь весь мир поет,
Я вижу – мир чего-то ждёт,
А к Земле летел метеорит,
Обернувшись дождем, он стучит.
Он стучит по дорожным камням,
По моим щекам, тут и там.
Чудо света – ни дать, ни взять,
А народ отправляется спать.
Под дождем вселенским лишь мы с тобой,
Мы с тобой сохраняем покой.
Это чудо – только для нас,
И не кончится пусть этот час.
Апрельский дождь поднимет суету,
Апрельский дождь разгонит пустоту.
Апрельский дождь, под струями воды
Встретимся я и ты.
«Глаза бога»
В головоломке великой есть множество уровней тайны.
Первый у всех на виду – он открыт и невидим, как закон мирозданья.
Следом за ним идёт самое тайное знание,
Что в глубине мудрых книг скрыли реки времён.
Жемчужины третьего уровня скрыты в деталях,
В мелочах, что невидны тому, кто в жизнь не влюблён.
И можно быть мудрым, можно алхимичить веками,
Но чтобы все паззлы собрать, надо видеть узор.
Тот, что создавался бесчисленными руками,
Собравшими славу Вселенной плюс людской позор.
Что с того, что мудрейшие выглядят дураками?
Что с того, что запятая вершит судьбы людей?
У богов на руках ремни с голубыми часами,
Что отбивают ритм секунды, не оставляя нам дней.
Я забывал многое, что в мире прекрасно,
Я говорил «нет», когда должен был сказать «да»!
Но теперь в моих текстовых файлах вновь безопасно,
Когда я вспомнил, какие красивые у бога глаза!