Последние и первые люди: История близлежащего и далекого будущего, стр. 72

Но все это время недолговечные души, в чьих многочисленных телах эти формы бывали воплощены, занимались в основном примитивными поисками пищи, крыши над головой, потребностью товарищества, бесчисленных желаний и любовных страстей, семейного счастья, тренировки силы и сообразительности в непринужденных спортивных играх. Очень редко, только в исключительные периоды полной ясности, только после целых эпох превратного понимания, лишь некоторые из них, время от времени, то там, то здесь, начали пытаться проникнуть в глубину сути человека и мира. И раньше чем этот драгоценный взор начал множиться, он тут же затмевался большой или малой катастрофой, эпидемией болезни, неожиданным общественным взрывом, наступлением расового тупоумия, обильным падением метеоритов или трусостью и головокружением, которые не позволяли с рассудительностью взглянуть в бездонную пропасть факта.

2. Летающие Люди

Нет нужды подробно описывать эти многочисленные повторения культуры, но мы должны бросить мимолетный взгляд на самую последнюю фазу этого шестого человеческого вида, чтобы получить возможность перейти к тому искусственному виду, что был им создан.

На протяжении своего жизненного пути Шестые Люди очень часто испытывали восторг от идеи полета. Вновь и вновь их самым священным символом становилась именно птица. Их монотеизм был склонен обожествлять не бога-человека, а бога-птицу, то такую, как священный морской орел, окрыленный силой, то как гигантский стриж, окрыленный состраданием, то как бестелесная душа воздуха, и наконец – как бог-птица, ставший человеком, чтобы отправить человеческую расу в полет, как в физический, так и в духовный.

Было неизбежно, что на Венере полет должен стать навязчивой идеей для человека, потому что планета могла предоставить лишь весьма ограниченный по территории дом для передвигающихся по земле существ, и буйный расцвет разнообразных животных птичьего вида стыдил и принижал человека с его привычкой к пешему передвижению. Когда в свое время Шестые Люди достигли определенных знаний и сил, сравнимых с теми, что были у Первых Людей в пору их расцвета, они придумали и создали различного рода летательные аппараты. Разумеется, много раз механический полет открывался заново и вновь терялся с падением цивилизаций. Но даже в пору своего лучшего развития он оставался на уровне кустарного ремесла. И когда, со временем, с развитием биологических наук, Шестые Люди оказались в состоянии повлиять на сам человеческий организм, они вознамерились создать действительно летающего человека. Многие цивилизации долго и напрасно пытались добиться такого результата, иногда проявляя нерешительность, иногда – религиозный фанатизм. В конце концов, самая устойчивая и яркая из всех цивилизаций, созданных Шестыми Людьми, по-настоящему приблизилась к этой цели.

Седьмые Люди были пигмеями, едва ли тяжелее самой большой из земных летающих птиц. Они были в высшей степени приспособлены для полета. Кожаная мембрана раскладывалась от ног до кончика неимоверно вытянутого и усиленного «среднего пальца» руки. Три смотрящих наружу пальца, в равной мере удлиненных, служили ребрами этой мембраны, в то время как остальные три оставались свободными для манипуляций. Тело приняло форму птичьего и было покрыто пышным ворсом из напоминавшей перья шерсти. Оно и шелковистая нижняя часть летательных мембран отличались по цвету и текстуре от индивидуума к индивидууму. На земле Седьмые Люди ходили чаще всего как обычные люди, потому что летательные мембраны были сложены плотно вдоль ног и тела и свисали с рук, как слишком широкие рукава. При полете ноги держались пятками врознь, как плоский хвост, а большие пальцы упирались друг в друга. Грудина значительно выступала вперед словно киль и как остов для летательных мышц. Остальные кости были полыми, для уменьшения веса, их внутренние поверхности использовались как дополнительные легкие. Потому что, как и птицы, эти летающие люди должны были поддерживать высокую скорость окислительных процессов. Состояние, воспринимаемое другими как лихорадочная спешка, для них было совершенно обычным.

Определенные участки их мозга развились для достижения мастерства полета. Фактически, была изыскана возможность снабдить этот человеческий вид системой рефлексов для поддержания равновесия в воздухе, и верной, хотя и искусственной, инстинктивной способностью к полету и интересом к нему. В сравнении с их создателями, объем их мозга был мал, по необходимости, но вся нервная система в целом была организована очень тщательно. К тому же, они взрослели очень быстро и были весьма подвижными и деятельными в приобретении навыков в новых областях деятельности. А это было очень важное свойство; потому что естественный период жизни этих индивидуумов был всего лишь пятьдесят лет, и в большинстве случаев он преднамеренно обрывался из-за невозможности проявить определенную ловкость где-то годам к сорока или в тот момент, когда проявлялись ощутимые симптомы старости.

Из всех человеческих видов эти, подобные летучим мышам, Летающие Люди, Седьмые Люди, были, вероятно, самыми беззаботными. Одаренные гармоничным телосложением и веселым характером, они получили в наследство социальную среду, хорошо адаптированную к их природе. У них не было причин – что часто случалось с другими расами – относиться к окружающему миру как принципиально враждебному или к себе как к изуродованным существам. Благодаря острому уму при решении повседневных личных забот и разумному социальному устройству, они совершенно не были отягощены неутолимой страстью к пониманию мира. Это происходило не потому, что они были недоразвитой расой, а потому, что они очень скоро сформулировали прекрасно систематизированные воззрения. Они отчетливо осознавали, тем не менее, что самые совершенные построения их разума были всего лишь «мыльным пузырем», плывущим среди хаоса. Однако это был очень элегантный пузырь. И система была верной, на свой собственный веселый и откровенно лицемерный манер, как многозначительная метафора: верной и в то же время абсолютно неверной. Чего большего, спрашивается, следует ожидать от человеческого разума? У подростков поддерживалось стремление к изучению древних вопросов философии, потому что не было явных причин убеждать себя в бесполезности попыток вырваться за пределы ортодоксальной системы. «Проколите пузырь мысли в любой точке», заявляли некоторые, «и вы разрушите его целиком. И поскольку мысль – одна из необходимых составляющих человеческой жизни, она должна быть сохранена».

Естественная наука была унаследована от раннего человеческого вида с весьма высокомерной благодарностью, как необходимые средства разумного приспособления к окружающему. Ее практические применения были заложены в основу социального устройства; но с течением тысячелетий и приближением общества к тому замечательному совершенству и стабильности, которые продержались затем многие миллионы лет, научная пытливость становилась все менее и менее необходимой, а сама наука была передана в начальные школы. История также давалась в общих чертах лишь в период детства, а затем вовсе игнорировалась.

Это удивительно неподдельное лицемерие продолжало существовать благодаря тому факту, что Седьмые Люди были главным образом сконцентрированы на делах, отличных от абстрактного мышления. Очень трудно дать представление о самых главных заботах этих Летающих Людей, скажем, представителям первых человеческих видов. Сказать, что именно полет был главной истиной их жизни, значит не сказать почти никакой правды. Сказать, что они пытались вести жизнь, полную опасностей и восторгов, или собираться по каждому возможному поводу, опять было бы лишь карикатурой на правду. Естественно, в физическом плане «мир полета», со всем разнообразием его опасности и мастерства, представленный бурной атмосферой, был для каждого индивидуума главной средой для самовыражения. Однако все-таки не сам полет, а духовный аспект полета был кумиром этого человеческого вида. В воздухе и на земле Седьмые Люди были разными существами. Всякий раз, когда они поднимались в воздух, они испытывали удивительное изменение души. Большая же часть их времени должна была проходить на земле, поскольку большинство выполняемых работ, на которых держалась цивилизация, невозможно было производить в воздухе. Более того, жизнь в воздухе – это была жизнь при повышенной нагрузке, и она требовала некоторого времени для восстановления сил на земле. В период их «наземной» жизни Седьмые Люди представляли собой рассудительный и здравомыслящий народ, немного скучный, однако в массе своей бодрый и неунывающий, шутливо нетерпеливый к однообразию раздражающей серости земных дел. Но они всегда поддерживали себя воспоминаниями и предвкушением бурной жизни в воздухе. Как правило, они морально уставали от этой, другой, жизни, но очень редко падали духом или погружались в лень. Несомненно, в однообразном труде в сельском хозяйстве или на производстве они были трудолюбивы, как бескрылые муравьи. Однако они работали в странном состоянии внимательной рассеянности; потому что их души и сердца все еще находились в воздухе. Пока они могли совершать частые полеты в воздухе, они оставались мягкими в обхождении даже на земле. Но если по какой-либо причине, как, например, болезнь, они достаточно долгое время удерживались на земле, то начинали чахнуть, у них развивалась острая меланхолия, и затем наступала смерть. Создатели так задумали их, что под натиском очень сильной боли или муки их сердца должны были останавливаться. Таким образом, они должны были избегать сколько-нибудь серьезных бед и страданий. Но на деле этот милосердный механизм срабатывал только на земле. В воздухе они обретали совершенно другой, более героический характер, который не предвидели даже их создатели, хотя, разумеется, он был естественным развитием их изобретения.