Звезда на одну роль, стр. 61
– Ой! – Катя едва не уронила чашку. – Что же тогда получается?
– Не ойкай, Катерина Сергевна. А получается некая весьма оригинальная цепочка. – Никита посмотрел на часы. – Одиннадцать уже… да… Связь любопытная… Но к чему я тебе все это говорю? Уж если ты действительно желаешь кое в чем мне помочь и написать об этом впоследствии классную статью, я бы настоятельно тебе посоветовал в ближайшие дни не соваться ни в одно из этих местечек: ни в «Улей», ни в магазин мод. И рвение добровольных помощников, этих, которые с гирями, тоже несколько поумерить.
– Почему? – Катя надменно вскинула голову. – Я маньяков не боюсь.
– Маньяков-то, конечно, только… – Никита не договорил. – И все же я пока настоятельно тебя об этом прошу. В будущем, возможно, мне придется прибегнуть к твоей помощи. Ты в этой театрально-модной среде как рыба в воде, а я и мои орлы, хм, несколько неуклюже смотрятся, да… Но это позже.
– Когда?
– Позже. Как только, так сразу. Пока я сам лично хочу кое с кем побеседовать.
– Скажи с кем. Я должна это знать. – Катя настаивала. – Чтобы впоследствии мой труд не пропал даром и из всего этого хаоса вышла статья, классная, по твоему мнению, я должна быть в курсе.
– Завтра я намерен беседовать с Удойко и Берберовым.
– А Паша Могиканин?
– Этот пусть ждет своей очереди.
– А мы… А я?
– Кать… – Никита неожиданно взял ее за руку. Ладонь его была горячей. – Ты мне очень помогла. Очень. И еще поможешь, я уверен. Но не спеши ты так. НЕ СПЕШИ. В таком деле торопыгам делать нечего. Понимаешь?
– Но маньяк может еще кого-то за это время… если мы не будем торопиться… – забормотала Катя.
– Может. Может, он и делает уже. Если только…
– Что?
– Это действительно маньяк.
– Как это? – Катя захлопала ресницами.
– Ладно, пока все это ерунда. Сны мои. Я тебе еще вот одну вещь хотел сказать. – Колосов встал. – Поздно уже. Тебе спать, а мне смываться пора. Помнишь всю эту путаницу с одеждой на трупах? Так вот, тут мне идейка одна приснилась. Сдается мне, Кать, что они переодеты.
– Я тебя не понимаю, нет, ничего не понимаю. – Катя тряхнула волосами. – Не маньяк… У вас, Никита Михалыч, язык от чая заплетается.
Он усмехнулся.
– Насчет Киры Куколки вопрос пока открытый, а остальные три, в том числе и Красильникова… Мне кажется, что их переодели после смерти, понимаешь? Специально переодели в их же вещи, чтобы выглядело все более правдоподобным при инсценировке несчастного случая. Этот тип, которого мы ищем, не снимал с них часть вещей. Наоборот, он их переодевал. Убивали их в какой-то другой одежде, загримированных определенным образом. Потом уже с трупов удаляли грим, снимали ту одежду и надевали обычную. Только то, что можно натянуть на труп. Потому-то такие неудобные для напяливания вещи, как белье, колготки, всегда отсутствовали. Вот поэтому, Катенька, на обнаруженной нами одежде и не было дырок. Дырки, пробитые тем проклятым штырем, который пока так и остается загадкой, должны быть оставлены на других костюмах. Только вот где их искать?
– Каких? – Катя похолодела.
Никита только пожал плечами.
– Я тебя прошу, не спеши. Этот гад хитер и осторожен. И он… он…
– Сумасшедший, да?
– Нет, не то. Он какой-то фокусник, выдумщик, что ли. Я вот только никак не могу понять, что же он выдумывает. А поэтому я не хочу спешить.
Они прощались в прихожей. Колосов казался очень усталым. Тихим каким-то.
– Славная у тебя квартирка. – Он оглядел ее апартаменты. – Тот, хозяин гирь, друг дома, да?
Катя молчала. Потом кивнула.
– А у тебя есть жена?.. Девушка?
– Время от времени бывают. – Он улыбнулся. – Девушки. Жены, впрочем, тоже. Но вообще-то я, Кать, убежденный холостяк. И чем старше становлюсь, тем делаюсь все убежденнее и убежденнее.
Она смотрела в окно, как отъезжали его белые «Жигули». Она улыбалась. Последнюю фразу стоило запомнить особо, на будущее. На всякий пожарный, как говорится…
Глава 27
ПЯТНИЦА – 13-е
– Чем вы зарабатываете себе на жизнь?
– Удовлетворяю женщин.
Строгий вопрос – лаконичный, горделивый ответ. Они сидели друг напротив друга: час назад сыщики из отдела убийств доставили на Белинку гражданина Удойко. Однако в течение этих шестидесяти минут беседа, задуманная Колосовым как полуофициальный опрос свидетеля, не клеилась.
Колосов злился – пятница начиналась из рук вон плохо. Удойко привезли к нему под большими шарами. То, что Удовлетворитель закладывает, Никита знал от Кати и от своих коллег, но не до такой же степени, чтобы быть таким «мокрым» в девять часов утра!
– Вы знали Светлану Красильникову?
– Ну, положим, что знал.
– Где вы с ней познакомились?
– У Пашки Могиканина в студии. Слушай, друг, я чего-то не пойму. – Удойко таращил осоловелые глаза. – Где я, а? Вломились какие-то качки, сдернули меня с кровати. Куда меня хоть привезли?
– Уголовный розыск. Главное управление внутренних дел области.
– А что я здесь забыл?
– Вы были знакомы с Еленой Берестовой?
– С кем?
– С Еленой Берестовой.
– Не-а.
– Вот с этой девушкой. – Никита протянул ему фото волжанки.
Удойко тупо уставился на снимок.
– Твои глаза как два тумана, – пробормотал он сентиментально. – Полуулыбка, полуплач… Ах, эта, Ленка… Ленка Беленькая. Ну, с Беленькой вроде был. Давно, правда. Год назад.
– Какой характер носили ваши отношения?
– Поясните мысль, товарищ майор, или нет – гражданин майор, а может, опять ошибся? Га-а-спадин майор? Майор, да? Так вы представились? – Удовлетворитель-Вовочка куражился от души. – Я не понял, что вы имеете в виду?
– Вы состояли с ней в близких отношениях?
– Две или три ночи. Может, четыре. – Удойко зевнул. – Мне, знаете, некогда с ними рассусоливать. У меня время – деньги.
– Как вы с ней познакомились?
– По объявлению. Прочел в «Из рук в руки»: «Хочу попробовать любовь с настоящим мужчиной». Ну и написал, как было сказано, на почтамт до востребования. Назначил ей свидание у «Макдоналдса». Мне тогда все равно было, а смысл фразы понравился.
– И Берестова пришла на свидание?
– Да.
– И что потом?
– Га-аспадин майор, вы что, пардон, педик? Вы не знаете, что бывает, когда мужчина в полном расцвете сил и алчущая любви телка заваливаются в постель? Смотрели «Кабаре»? Как там говорили: «Мы будем спать друг на друге»?
Никита прищурился. Он наблюдал за Удойко.
– Я повторяю свой вопрос.
– Она попробовала и не разочаровалась.
– Она заплатила вам?
Вовочка тряхнул нечесаной гривой.
– Нет.
– Вы ж деньги с них берете.
– Не со всех.
– Да? – Никита усмехнулся.
– У этой брать было нечего. Она приезжая с Чухломы. Работу искала.
– Значит, пробовали вы четыре ночи подряд, а потом что?
Удойко снова зевнул. Притворно – слепой бы заметил.
– А потом ничего. Разошлись, как в море корабли.
– Выходит, вы ее разочаровали? – Голос Никиты был елейным.
– Слушай, майор, я… ты меня… Я художник, понял – нет? Я свободная личность и своей свободой дорожу! Я не позволю всякому…
– Потише.
Удойко осекся.
– Я не позволю всякому погонному чинуше вроде тебя лезть в мою личную жизнь. – Вовочка придушенно шипел. – Я вообще могу на твои вопросы начхать, понял – нет?
– Не можешь. – Никита невозмутимо закурил. «Так, прогресс налицо. Перешли на «ты». Впрочем, меня в невежливости не надо упрекать – не мы начали первые».
– Пач-чиму? Пач-чиму я, свободный гражданин свободной страны, не могу начихать на твои вопросы? – Удойко навалился грудью на стол. От него несло перегаром. – Сейчас не тридцать седьмой год, и ты не Лаврентий Палыч. Ясно тебе, майор?
– Не можешь потому, что и Красильникову, и Берестову убили, – отчеканил Никита. – Усек, Удовлетворитель? Двух молодых здоровых женщин, с которыми ты был знаком, у-би-ли.