Все оттенки черного, стр. 83

– НУ И ДЕЛА!

Катя круглыми глазами следила за приятельницей. Нина кружила по террасе, через каждую минуту повторяя это свое «ну и дела!», явно не зная, за что схватиться. На столе стыл завтрак. Обсуждая взахлеб жуткие ночные события, они напрочь забыли про плиту. В результате овсяные хлопья разварились так, что вместо каши теперь в тарелках был настоящий овсяный кисель.

– Ну и дела! – в сотый раз воскликнула Нина и с размаха сыпанула Кате в чашку чуть не полбанки растворимого кофе. – Не очень крепкий, нет? Эх, сейчас бы коньяка! Хотела я с собой бутылку прихватить, да потом подумала – Вадим нас потом за это дачное пьянство загрызет.

Вадим… «драгоценный В.А.», Кравченко… Катя посмотрела на приятельницу. Надо же, за эти дни в Май-Горе она совершенно про него позабыла! Было некогда не то что тосковать и томиться по мужу, но даже просто на досуге подумать: как он там в своей командировке, скоро ли вернется? Катя прикинула в уме: а вообще, сколько дней они тут с Ниной уже? Господи, неужели всего пять? А такое ощущение – месяц нескончаемый. Пять дней, а столько событий – два трупа, яд, ритуальное убийство, неожиданно появившийся на сцене предполагаемый маньяк-детоубийца…

Она вспомнила лицо Ящера там, в опорном пункте, и в саду, когда Нину приводили в чувство. Ей ведь тогда показалось, что с ним творится что-то неладное. Но чтобы подозревать этого человека в таких чудовищных преступлениях…

А что он говорил Хованской во время сеанса? Катя напрягла память. Нет, над всем этим надо серьезно, очень серьезно поразмыслить. Пять дней – и такое обилие событий, калейдоскоп странных, жутких, противоречивых фактов, между которыми так трудно провести какие-то общие параллели и закономерности, а уж объединить их в единое целое какими-то общими расхожими криминальными версиями и подавно невозможно.

Катя наблюдала за приятельницей. Слава богу, весть о новом убийстве никак не отразилась на Нине. Больше всего Катя боялась, что приятельница перепугается насмерть и ей снова станет плохо. Но Нина восприняла новости с завидным самообладанием. «Это потому, что она не видела того ужаса, – подумала Катя, – вот вам и опровержение поговорки, что лучше один раз увидеть, чем сто раз…»

– Ну вот, задержали они Ищенкова, а что дальше? – Нина тормошила ее, нетерпеливо ожидая ответа на свои вопросы. – А если он возьмет и не признается ни в чем?

– Его признание дело десятое, если биологическая экспертиза выявит на его одежде следы крови, сходной с группой крови потерпевшего.

– А если не выявит, что тогда?

Катя пожала плечами:

– Ну что ты меня-то спрашиваешь?

– Что же, его вот такого, выходит, отпустят? – глаза Нины сверкнули негодованием.

– Если не получат реальных доказательств его вины, то да, будут вынуждены отпустить.

– Но он же детоубийца!

– Нина, это Никита так говорит. И, заметь, он в этом сам не уверен. У них пятеро подозреваемых было по серии тех преступлений.

– Но Колосов же профессионал, он, наверное, не станет голословно бросаться обвинениями в таких жутких вещах! И потом, его интуиция…

– Знаешь, с некоторых пор я мало верю в мужскую интуицию.

Нина посмотрела на подругу и насмешливо фыркнула. Помешала ложечкой сахар в кофейной чашке.

– Знаешь, Катя, я тоже. Но все-таки… Слушай, а что нам-то с тобой делать? – Она вдруг молнией сорвалась из-за стола, проверила замок на входной двери. – С этого дня начнем еще и на засов запираться. Может, Колосов и ошибается, но мне все равно как-то неуютно от мысли, что у нас по Май-Горе разгуливает убийца-садист со сдвигом по фазе на религиозной почве.

– Почему ты считаешь, что на религиозной?

– Ты же сама сказала: то, что вы видели на горе, смахивало на жертвоприношение. И потом, эта свеча в земле. Очень даже красноречивый символ.

– Однако на черную мессу вроде не похоже. – Катя силилась вспомнить, что она читала на эту тему. – Тебе не кажется?

– Я такой великий знаток темных культов. Знаешь, с кем посоветоваться нужно – с Костькой! Я же говорила: он всем этим давно увлекается, первоисточники читает даже.

– Ты про раннехристианские тексты говорила, сирийские, коптские, греческие.

– Если он увлекается проблемами теологии, Катенька, то, наверное, знает кое-что и о враге рода человеческого, как его трактовали отцы церкви.

– Ты считаешь, что нам действительно стоит посоветоваться с Сорокиным? – многозначительно спросила Катя.

Нина нахмурилась.

– Ну хорошо, я согласна, в смерти Леры он единственный, кто мог быть прямо заинтересован, – признала она наконец нехотя. – Но чтобы вот такой ужас совершить – зарезать человека, кровью его все там вымазать… Да это же сумасшествие, маньячество настоящее!

– Но остальных, кроме Ищенкова, еще труднее представить в подобной роли.

– Остальных! А почему мы это к ним так привязались? Откуда у нас уверенность в их причастности? Откуда мы вообще взяли, что смерть Сорокиной и смерть этого алкаша связаны? Только потому, что он косил траву на том участке? А может быть, его собутыльники в приступе белой горячки зарезали? Ну, что ты на меня так смотришь, что?

– Я слушаю тебя и думаю. – Катя нехотя возила ложкой в тарелке с кашей. Есть ей хотелось, кошмарные события – удивительное дело – на аппетите совершенно не сказались. Но уж больно каша овсяная была мерзкая. И отчего все, что полезно, – так невкусно? – Ты, Нин, абсолютно права вроде бы: у нас нет ни одного реального и бесспорного факта, подтверждающего прямую связь между этими двумя убийствами, но…

– Но тем не менее, что она существует, мы чувствуем, – резюмировала Нина. – И нас это пугает. И что же нам делать?

– Подождем, а что еще? – Катя пригорюнилась. – Может, что экспертиза прояснит.

– Ящер! Ну и имечко у этого типа! – Нина поежилась. – Заклеймили красавчика. А знаешь, она вроде и не позорит, не унижает его, наоборот даже… Ящер… Что-то в этом есть, а? Вон Дона Уилсона Драконом зовут. Даже в титрах его фильмов кличку писать стали.

– Ящер и Дракон две большие разницы.

– Между прочим, дракон у народов Востока был солнечным воплощением, а христиане его считали одной из ипостасей Князя Тьмы. – Нина нахмурилась. – А может, он и правда тайный сатанист, этот Ищенков? Может, потому он и детей убивал?