Следствие ведет простофиля, стр. 9
Наверное, Татьяне Ивановне хотелось продолжить список злостных хулиганств, но она просто запуталась. А Филя растерялся… Да что же это за жизнь такая пошла! Второй день подряд ему говорят про какие-то надписи, про хулиганство. Совершенно незаслуженно говорят, словно сговорились все между собой! Решили замучить его, что ли…
– Вы не имеете права бездоказанно обвинять меня! – воскликнул Филя.
Он быстро обижался, быстро вспыхивал, но и быстро понимал, что продолжать разговор бессмысленно. Филя взял сумку, выхватил на ходу из рук училки тетрадь и пошел к двери.
– Стой! Остановись! Я тебя никуда не отпускаю!
Но Филя уже боялся остановиться. Тогда он мог бы, например, обидеться до такой степени, что всхлипнул бы на виду у всего класса. А это – конец. Человек со смешным именем «просто Филя» и с фамилией Лопушков еще и плачет в классе? Такого позора он бы не вынес.
И опять его спас директор. Филя столкнулся с ним в дверях и даже, кажется, наступил ему на ногу. Но смотреть, что там под ногой, было некогда.
Вот кто был психологом, так это Александр Семенович! Этот самый директор, нога которого никак не освобождалась из-под кроссовки Фили. Он мгновенно оценил ситуацию. И даже в класс заходить не стал, а, наоборот, плотнее закрыл дверь, а сам вежливо протянул руку, приглашая Филю совершить небольшую пешую прогулку по школьному коридору.
– Как дела, Филипп? – спросил Александр Семенович. – Все некогда расспросить тебя, как привыкаешь на новом месте?
Филя сглотнул соленый ком в горле. Он знал, что сейчас ни в коем случае нельзя поддаться даже самой малейшей слабости. Если он сейчас начнет рассказывать директору подробности разговора с училкой, то… неизвестно еще, хватит ли у него выдержки. Не Геракл же он, в конце концов, столько этой выдержки иметь.
– Да… так… – Филя отвернулся было, но сразу спохватился. Еще подумает директор, что он некультурный! – Нравится… гимназия.
– Нравится? А по виду твоему не похоже. Ну, если захочешь, сам расскажешь. Только не стесняйся, заходи ко мне в случае необходимости, ладно?
Филя торопливо кивнул и пошел по коридору. Он чувствовал, что Александр Семенович смотрит ему вслед, и ноги его были готовы сорваться на бег. Хорошо, на пути попался школьный туалет – туда и шмыгнул Филя.
Не мог же директор не слышать крика училки! А вот не удержал Филю, не стал выяснять, почему он выскочил из класса. Молодец Александр Семенович! Филя даже улыбнулся своим мыслям: надо же, он хвалит директора школы!
Он посмотрел в зеркало, попил воды. Надо взять себя в руки. Читал же он о том, что сыщики должны владеть собой. Это качество так и называется: самообладание. И без него не провести никакого расследования.
Вот и сейчас первым делом надо успокоиться. И через какое-то время вернуться в класс. Нельзя скандалить с учителями по пустякам. Не то чтобы нельзя, а совсем сейчас не время. Филя представил, как учительница расскажет папе об этом случае, будет просить обратить внимание на воспитание сына… Жалко стало папу. Хотя тот сам хорош: зачем рассказывал про увлечение Фили детективами? Ведь не только детективы, в конце концов, он читает.
Филя положил тетрадь на подоконник, нашарил в кармане ручку. И написал на свободной странице «Работа над ошибками». Через десять минут вся страница была исписана ровными строчками, сплошь состоящими только из одного слова «времяпрепровождение». Трудно это было делать – несколько раз рука предательски дернулась и чуть было не пропустила «пре». Но вовремя удержалась.
Филя подмигнул себе в зеркале и вышел из туалета. Никогда еще он не делал работу над ошибками в таком месте. Вот только что будет сейчас? Закричит опять училка?
Когда Филя вернулся в класс, Татьяна Ивановна молча уставилась на него. Без крика. Наверное, директор побывал в классе, узнал все и посоветовал ей, как себя дальше вести. А может, ее реакция на появление Фили была такой, потому что он совершенно спокойным голосом извинился, попросил разрешения войти и протянул тетрадь:
– Я исправил ошибку.
Надо было видеть лицо училки!
– Что это? Зачем? Я же не заставляла…
Она смотрела на исписанную последнюю страницу и, казалось, читала подряд все слова – одно за другим.
– Что ж, молодец. Странный ты мальчик. Странный… – повторила она в задумчивости. – А сочинение в целом мне понравилось. Видно, что ты все-таки много читаешь. Садись, продолжим урок.
Филя вовсе не считал себя победителем. Все получилось само собой. Обыкновенное стечение обстоятельств. Вчера его несправедливо обвинили, сегодня обвинили… Вот он и не удержался, выскочил, обиженный, из класса.
Но все-таки он был рад. И настроение улучшилось. А все потому, что он нашел в себе силы не обидеться, не разрыдаться от несправедливости, – что было бы страшнее всего, – а успокоился. Значит, повзрослел. Потому что сделал самый важный шаг в постижении нехитрой, но необходимой науки – самообладания. А это для начинающего сыщика не менее важно, чем интуиция и проницательность.
Все это классное происшествие вернуло Филю к воспоминаниям о вчерашних событиях. Впереди было несколько уроков – и он знал, что найдется время для размышлений. И не только для размышлений, но и для слежки за этим мальчиком Даней.
Ведь, кроме уроков, есть в школе и перемены!
Глава VI. ВСТРЕЧА С ИНОПЛАНЕТЯНКОЙ
Но первая слежка в школе принесла неожиданное разочарование. Ну что можно узнать о человеке, когда он неотличим от сотен других, окружающих его? Ходит туда-сюда по коридорам, бегает так же, кричит так же и даже совершенно одинаково со всеми жует пирожок или яблоко, раскрывая при этом пошире не только рот, но и глаза. От страха, наверное, что не успеет за переменку проглотить?
Филя понаблюдал-понаблюдал и понял, что школьная слежка – занятие совершенно безнадежное. Не раскрывает человек здесь своего внутреннего мира. То есть своих секретов. Даже на собственном примере знал это Филя. Кто сейчас может сказать, что он там, внутри себя, хитренько думает? Никто. Выглядит он так же, как и все. Сидит на уроках, бегает на переменах.
«Значит, – сделал вывод Филя, – для слежки надо выбирать обстоятельства, при которых человек получше раскрывается. И что-то делает при этом. Гуляет, например. Или рисует на стене…»
Не упустил Филя случая поиздеваться над самим собой! А что делать, если нет под рукой никакого друга, способного понять все насмешки и подколки, все шутки и издевательства? Приходится подшучивать над собой.
А лучше всего, конечно, самому создавать обстоятельства, при которых человек раскрывает свою натуру. И это тоже Филя испытал, что называется, на собственной шкуре, то есть на своем опыте. Как-то летом он увидел у подъезда кошелек. Пухлый такой, наверное, битком набитый деньгами. Филя стал вертеть головой, смотреть – кто это мог его потерять? А потом и вовсе заорал на весь двор:
– Эй, кто деньги потерял?
Правда, когда он хотел кошелек поднять, тот странно отпрыгнул, как лягушка. Два раза Филя еще попытался его поднять, пока не понял наконец, что кто-то дергает за веревочку, а веревочка к кошельку привязана.
А потом и два парня подошли, лет шестнадцати.
– Ты что, кретин? – спросил один.
Филя так растерялся, что долго не мог понять, о чем его спрашивают. Почему – кретин? Да на его месте любой бы попытался поднять. Просто машинально. Взять с земли, поднять над головой, чтоб подальше видно было, позвать людей…
– Пошли отсюда, – почему-то сказал второй парень. – А то еще припаяют, что это его кошелек, а мы из него типа сто баксов вытянули. Знаю я такие истории.
– Эй, вы куда? – еще бежал за пацанами Филя.
А они убегали от него, как от прокаженного. Правда, кошелек все же захватили с собой. Конечно, никаких денег в нем не было. Какая-нибудь старая бумага.
Филя не сразу понял, что мальчишки просто хотели его приколоть по-своему, да сами растерялись от такой редкой честности. Это все до него только потом дошло.