Следствие ведет простофиля, стр. 16
По улице двигалась странная процессия. Первой шла Аня. Иногда она останавливалась, поджидая ребят. За ней шел Даня с клеткой, накрытой покрывалом. Потом – Филя и Аська. Правда, которой по счету шла Аська, сказать было трудно, потому что она все время забегала вперед, рассматривая попугая.
– В зоопарке самые умные врачи, – говорила она. – Даже слонов лечат. И мы же не лечить принесем, а просто спросить, что делать.
«Обязательно вечером папу попрошу позвонить каким-нибудь своим знакомым птичникам. Пусть посоветуют, что делать в такой ситуации», – подумал Филя.
Конечно, он знал, что ученые, занимающиеся птицами, называются орнитологи. Но сейчас он не говорил, а думал. А думать можно, употребляя и свои собственные, неправильные слова, считал он.
Даня всю дорогу озабоченно посматривал на часы.
– Не успеем, – вздыхая, говорил он.
– Да что, разве он умирает, что ли? – не понимал Филя. – Смотри, нормально себя чувствует.
В доказательство своих слов он заглядывал в щелочку под покрывало. Попугай спокойно покачивался на жердочке под каждый Данин шаг.
– Не в этом дело, – объяснил Даня. – До прихода родителей не успеем… И теперь уж точно мама мне няньку возьмет, как маленькому. Она уже с кем-то договорилась, чтобы присматривали и за квартирой, и за мной. До сих пор мне удавалось отвертеться. Мама говорит: в подъезде хулиганы развелись, безобразия всякие творятся. А после этого случая с попугаем – все! Быть мне под присмотром, это точно.
«Вообще-то он совсем на меня не похож, – вздохнул про себя Филя. – Волосы темные, глаза – как угольки. А главное, он-то высокий, а я нет… А ведь он попугая тогда нес, – ну, когда я его на лестнице выслеживал! – вдруг догадался Филя. – Ну конечно, а я еще подумал, что это какой-то подозрительный предмет. Только зачем он его на улицу выносит? Это ведь не собака, чтобы его выгуливать. Надо будет обязательно потом спросить», – решил Филя.
Он вдруг с удивлением заметил, что совсем по-другому стал относиться к Дане. Даже забыл, что еще недавно подозревал его во всяких пакостях.
«Как будто попугай мне сказал что-то новое, – подумал Филя. – Хотя сейчас бедной птичке совсем не до разговоров».
И, словно не соглашаясь с мыслями Фили, из-под покрывала вдруг раздался отчетливый скрежещущий вскрик:
– Мр-рак! Мр-рак!
Ребята рассмеялись.
– Молодец, Каркуша! – воскликнул Даня. – Наконец-то вспомнил, что надо говорить под покрывалом!
– Это я ему подсказала, – похвасталась Аська. – Мысленно!
ЧАСТЬ II
Глава I. МУЖСКОЙ РАЗГОВОР ШЕПОТОМ
В последнее время Филя стал молчаливым и рассеянным. С первого раза он не слышал обращенных к нему вопросов. Дома-то ладно: с мамой и папой ничего не случится, если и переспросят два-три раза. А вот учителя не очень старались докричаться до Фили. Просто снижали оценки, и все. И у Фили вообще настроение стало катиться под уклон, как будто это настроение село в ту самую тележку на «Формуле-1» и понеслось к подвальному окошку гостиницы «Пекин»…
А все потому, что голова Фили была до отказа забита несколькими вопросами. И не мог он найти ответы на эти вопросы.
Почему история с машиной так странно завершилась? Кто звонил в тот вечер, спрашивая о повестке в милицию? Почему перепутали номер квартиры? И, наконец, самый неразрешимый вопрос: почему прекратились безобразия в подъезде? Новые надписи на стенах больше не появлялись, лифт оставался чистеньким. Не говоря уже о том, что никто больше не красил всяких домашних птиц вроде попугаев.
Нормальный человек, конечно же, должен был этому радоваться. Но у Фили была странная черта характера: пока не ответит на мучающие его вопросы, не может жить дальше со спокойной душой. Вот и сидел он на уроках, задумавшись как великий мыслитель, вот и шел по двору, не замечая луж и асфальтовых колдобин, пока не спотыкался так, что чуть не падал. Вот и не слышал ничьих слов – думал…
А ничего не придумывалось. Хотя если быть абсолютно объективным и беспристрастным – как будто не живешь в этом доме, а наблюдаешь жизнь с какой-нибудь далекой планеты, – ответ на все эти вопросы был. Один-единственный. Но ответ этот казался Филе неправильным, потому что трудно было оставаться беспристрастным и объективным, если ты не инопланетянин.
Этот ответ был прост: все пакости делал Даня. А как только за ним установили присмотр, безобразия прекратились.
В тот же день, когда был покрашен попугай, родители Дани и установили этот присмотр. Пока они были на работе, за Даней, как за маленьким, присматривала домработница. Хорошо еще, что его папа с мамой не стали называть ее нянькой.
– И за это спасибо, – вздыхал Даня, рассказывая о своем горе друзьям.
И Филя, и Аська, и Аня так сочувствовали Дане, что даже не могли найти слов для утешения. Только тоже вздыхали по очереди. Получался тройной глубокий вздох.
Вот так покрашенный попугай решил судьбу Дани.
А после этого и начались не только Данины страдания, но и мучительные раздумья Фили.
Уже в первый вечер результаты осторожной разведки удивили Филю. Ничего не сказав Аське, он тихонько прошел по всей лестнице вверх-вниз – и ничего не обнаружил. Даже наоборот: лестница казалась чище, словно кто-то сделал аккуратную уборку, а некоторые надписи стер!
«Ну ладно, – подумал Филя, возвращаясь домой, – не каждый же день хулиган должен оправдывать свое название – хулиганить! Должны же быть и у него выходные».
Но и завтрашняя разведка не принесла никаких результатов. Филя призадумался. Дело в том, что Даня показался ему вполне нормальным человеком. Даже, более того, Филя очень хотел подружиться с Даней по-настоящему, а не только на один день, когда надо срочно нести попугая в лечебницу.
Но вот получалось, что между Даней и этими надписями на стенах существует связь. И самая простая, то есть прямая. Даня был без присмотра – надписи появлялись. За Даней начала присматривать домработница – надписи исчезли. Какой из этого следует вывод? Тоже самый простой…
Филя надеялся, что эта связь, конечно же, совершенно случайная. Каждый день он, как по часам, выходил на разведку. И с каждым днем становился все грустнее. Хулиган исчез. Точнее – исчезли его следы. Почти никаких сомнений не оставалось у Фили, что все эти бывшие надписи – дело рук Дани.
«Да что же такое творится на свете? – сверлила мозг Фили одна и та же мысль. – Такой нормальный с виду парень, и неужели он мог спокойненько все это делать?…»
Наверное, если бы Даня сейчас взял и разбил все окна в доме – на всех этажах, во всех квартирах, – Филя бы только обрадовался. Потому что это было бы, в конце концов, понятно. В смысле хулиганства. Ну, хулиганит – что ж тут особенного? Хулиган всегда может нормальным человеком стать. А вот такой странный тип, каким вдруг предстал перед Филей Даня, вряд ли сможет стать не то что нормальным, а приблизительно нормальным… Потому что так притворяться порядочным человеком, а на самом деле исподтишка делать пакости – это каким же хитрым и подлым надо быть!
Уже и родители забеспокоились, наблюдая, как изо дня в день на глазах менялся Филя.
– Что с тобой происходит? – спрашивала мама. – Не заболел?
Пришлось Филе сказать, что он переживает несколько плохих отметок подряд.
– Ну что ты, Филипп! – обрадовалась мама. – Это просто совпадение. И не расстраивайся, и не беспокойся из-за оценок. Ты же учишься, а во время учебы все возможно. Тем более что в гимназии требования гораздо выше, чем в обычной школе. Все образуется, успокойся, и все образуется.
Филя даже оторопел. Ничего себе! Мама чуть ли не хвалит его за плохие отметки! Если бы он был похитрее – использовал бы и раньше такой трюк. Ходишь себе несколько дней с опущенной головой, получив двойку. Родители думают, что ты заболел. А когда оказывается, что это всего лишь двойка, то и хвалят тебя, и успокаивают, будто ты герой.