Простофиля и заклятье древних духов, стр. 16
Аська уже почти всхлипывала. Она хлопала по своим карманам, шуршала какими-то бумажками и наконец прошептала с уверенностью:
– Нет, Филя. Точно нет его.
Кричать? Звать на помощь Ахмеда? Плюнуть на слежку – лишь бы выбраться из этой кромешной темноты?
Но сколько они уже находятся в этом лабиринте? Минут пять. Филя долго пытался включить свой фонарик, Аська искала свой – за это время Ахмед уже давно успел подняться на поверхность.
Лабиринт! Как только Филя произнес про себя это слово, ему стало по-настоящему страшно. Сколько поворотов они миновали, спеша побыстрее удалиться от коридора-спуска? Не считали. А может, повернув сейчас обратно, они попадут в тупик? А потом еще в один. И еще… Филя вспомнил бодрые слова Ивана Сергеевича: «Тупик – обычное дело для археолога». Совсем невесело они сейчас прозвучали в его голове здесь, в лабиринте…
Рядом часто-часто шмыгала носом Аська.
– Филь, мы что… заблудились? – прошептала она.
– Ты что? Какое там, – пробормотал Филя. – Не бойся, ты только не бойся. Сейчас пойдем обратно…
Он отчаянно продолжал трясти фонарик. Не может же быть, чтобы так быстро сели батарейки! Значит, отошел какой-нибудь контакт. И обязательно от встряски хоть на мгновение должен присоединиться. Сколько раз такое бывало.
И тут Филя вспомнил одну давным-давно прочитанную книгу. Про лабиринты. Там был описан простой и единственный способ, как выбраться из ловушки. Проще не бывает! Филя даже хлопнул себя по лбу – хорошо, тыльной стороной ладони, а то бы фонариком заехал.
– Ты что, Филь, комара поймал? – шепнула Аська.
Вот смешная девчонка! Даже в такой ситуации умудряется глупость спросить.
– Комара! – хмыкнул Филя. – Я мысль, можно сказать, поймал. Держись за руку крепче!
Аська и без напоминания не отпускала его локоть – впилась мертвой хваткой.
А «правило лабиринта» было и на самом деле очень простым: надо выбираться, постоянно держась одной рукой за стену! Только одной рукой и только за одну стену. При этом ты хоть и долго будешь идти, и обойдешь все тупики-ловушки, но не будешь метаться туда-обратно, запутываясь в бесчисленных ходах, несколько раз натыкаясь на одни и те же коридоры. Обойдешь их только по одному разу. А это – самое главное, ведь в таком случае все равно выхода не миновать. Как вошел сюда, так и выйдешь. По своему же следу. Простое, но какое же золотое это правило!
Филя заскользил рукой по стене. Все-таки не должен этот лабиринт оказаться километровым. Не так долго они в нем находятся. Да к тому же, если бы он был таким хитрым и бесконечным, знал бы это Витя Огурцов. Обязательно рассказал бы об этом как о самой главной достопримечательности!
Филя почувствовал под ногами какой-то выступ – вроде порога. Раньше его не было. Но ничего, правило-то действует! Надо идти и идти, не останавливаясь…
Филя споткнулся на этом порожке, оступился и вдруг… в его руке зажегся фонарик! Даже Аська вскрикнула от неожиданности:
– Ой! Как ярко!
Филя на секунду зажмурился. И облегченно вздохнул. Теперь надо нести фонарик как можно бережнее. Значит, точно где-то контакт отстает. Не подвел бы еще раз…
Можно и стену отпустить. Запомнить только надо на всякий случай, с какой стороны эта спасительная стена, за которую он держался в темноте.
– Смотри, Филь, здесь тоже надписи! – воскликнула Аська. – И картинки!
– Здесь везде надписи, неужели ты не поняла? – Филя светил вниз, разглядывая странный порожек – как будто из-под земли выступал ребром цельный валун. – Смотри, Аська, благодаря этому камню фонарик зажегся.
– Филя… – почему-то тихим-тихим шепотом произнесла Аська. – Посвети, пожалуйста, еще раз на стену…
Филя покосился на девчонку. Почему она так таинственно шепчет? Может, сейчас начнет, как Ахмед, произносить какое-нибудь заклинание? Наверное, в этих гробницах и не таких фокусов можно ожидать…
Филя медленно повел лучом по стене. Из темноты выплывали иероглифы, орнамент, фигурки людей, собак, кошка, лежащая мумия… Стоп!
Филя чуть не выронил фонарик. Мумия была проросшей! То есть из нее торчали вверх колоски. И кошка… Ведь это богиня Баст! Филя поводил фонариком по сторонам. Ладья, везущая круг солнца, словно бы сама вплыла в освещенное пятно.
– Видишь, – прошептала Аська. – Видишь…
Она все повторяла и повторяла это слово, а Филя все больше и больше освещал стену, делая круги фонариком все шире.
И тут Аська по-настоящему икнула. Громко, как говорится, с выражением. И через секунду – еще.
Казалось, она каждым новым громким иканием встречает нарисованные фигурки обезьян, которые высвечивались на стене лучом фонарика. Точнее сказать, не просто обезьян, а… павианов!
И когда высветился последний, Аська икнула так громко, что показалось: от этих звуков у павианов стали совершенно испуганные мордочки. Особенно у последнего. Безхвостого.
Глава X. СЮРПРИЗЫ РУССКОГО ЯЗЫКА
«Быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь».
Филя вспомнил, как папа произносил эту стихотворную строчку, отказываясь от интервью. Папа сделал какое-то важное биологическое открытие, и на него, как он говорил, «спустили всех журналистов». Вот он и отказывался по телефону:
– Честное слово, – говорил он, – нет времени. Я не до конца довел эту работу. К тому же я не представляю никакого интереса для широкой публики, ничего сенсационного сказать просто не в состоянии. И, как говорил поэт, «быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь». А я полностью с ним согласен.
Филя тогда даже сердился на папу. Что значит – некрасиво? Странный какой-то поэт написал такие стихи! Все не прочь быть знаменитыми. Это же как приятно – войдешь в вагон метро, а вокруг шелест шепота: «Смотрите, смотрите, это же он…»
А вот сейчас Филя полностью был согласен и с поэтом, и со своим папой. Некрасиво и даже мучительно быть знаменитым. Тем более в самый разгар захватывающей работы.
Их с Аськой просто разрывали на части! Все по очереди задавали одни и те же вопросы. Сначала Даня. Потом Аня. Друзьям, конечно, приятно было рассказывать о ночных приключениях. Но потом приходилось повторять все Ивану Сергеевичу, Вадиму и Вите Огурцову. При этом Филя замалчивал кое-какие детали…
Например, про Ахмеда он так ничего и не сказал взрослым. И без этих подробностей рассказ звучал вполне убедительно: лазали в гробнице и в лабиринте наткнулись на рисунки. Лазали, конечно, без разрешения, но Иван Сергеевич даже не заикнулся об этом. Так поразило его сообщение о том, что Осирис, Ра и Баст изображены прямо в гробнице – совсем рядом! Да к ним вдобавок и бесхвостый павиан.
Филя ожидал, что Иван Сергеевич сразу же бросится в гробницу. Но случилось что-то невероятное: Иван Сергеевич словно онемел. Он скрылся в своем вагончике и долго оттуда не выходил. Вадим на всякий случай бродил рядом, прислушиваясь.
– Не будем мешать Ивану Сергеевичу, – прикладывал он палец к губам. – Я знаю, почему он уединился. Ему надо успокоиться, сосредоточиться перед спуском в лабиринт. Такие минуты в жизни археолога бывают редко.
А когда ребят стала расспрашивать Нонна Матвеевна, Филе захотелось убежать на край света. Такого кудахтанья он в жизни не слышал!
– Но что же это? Но зачем же ты за мальчишками лазаешь?! Ты даже не представляешь, как это опасно! И какие-нибудь насекомые могут укусить, и подземелье может обвалиться… Представить страшно, что могло случиться!
Конечно, Нонна Матвеевна обращалась к Аське, которая из вежливости время от времени прекращала жевать. Неудобно же двигать челюстями, когда выказывают такую о тебе заботу!
Филя вздыхал. Хорошо, что Нонна Матвеевна ничего не знает о погасшем фонарике, о кромешной темноте в лабиринте. Она или не поверила бы этому, или сошла бы с ума от ужаса.
Словом, с утра в лагере царило, мягко говоря, оживление. А вообще-то это можно было смело назвать переполохом. Какое там Красное море! Поездка на море откладывалась. Все планы менялись.