Мошенник на Поле Чудес, стр. 17
Старик поднес к бумаге зажигалку. Чиркнул – и пламя, сначала бесцветное в горячем летнем воздухе, а потом вдруг позеленевшее, будто от злости, взметнулось вверх!
Старик затоптал сапогом пепел, старательно засыпал его песком, затем повесил на дверь огромный амбарный замок. А потом исчез за сараем.
– А?
– Что?
Ларик с Петичем произнесли это одновременно. Им показалось, что они сказали друг другу какие-то слова. Потом друзья взглянули друг на друга. Таких глупых физиономий они еще не видели ни разу в жизни.
Глава Х
Куда укатился колобок?
Под дуплистым деревом на тропинке было так светло, будто вокруг установили десятки зеркал и все они отражали солнце. Оператору показалось, что день не очень светлый, поэтому были включены юпитеры. Во всем парке деревья едва трепетали под почти неощутимым ветром, а на съемочной площадке гудел огромный ветродуй, похожий на самолетный пропеллер.
– Чья ты? – грозным голосом спрашивал Вильку толстый человек с бакенбардами.
– Господ Дубровских, – отвечала, потупившись, девчонка.
– Ты, кажется, меня господином не признаешь? – как-то печально спрашивал актер.
– Стоп-стоп! – орал Кит Китыч. – Ну помилуйте, дорогой вы мой Кирила Петрович Троекуров! Этаким тоном разговаривать с дворовой девчонкой!
Режиссер скорчил такую гримасу, словно вот-вот расплачется. А обращение «Кирила Петрович Троекуров» звучало так, будто Кит Китыч издевался над актером. Таким блеющим голосом он произносил эти слова!
Несмотря на работающий ветродуй, по лицу Кит Китыча струился пот. Таким расстроенным ребята еще не видели его ни разу. Видно, совсем не получалась сценка, в которой режиссер рассчитывал «изменить Александра Сергеевича»…
И Вилька выглядела смущенной. Столько народу на нее глазело! Любая бы на ее месте растерялась. И еще: она никак не могла привыкнуть к крику Кит Китыча, хотя к ней-то он обращался ласковее, чем ко всем актерам.
– Милая барышня, а теперь попробуй посмотреть ему в глаза. Прямо, не опуская взгляда! – просил Вильку режиссер, а про себя бормотал, заглядывая в глазок камеры: – Может, так получится, может, так получится, глазки-то у нас смешные…
– Все, замучают девчонку. Забрали у нас лучшего сыщика, а мы ушами хлопаем, – пошутил Петич и добавил погромче: – Интересно, а что ее мамаша скажет на то, что дочку мучают целый день на жаре?
Гримерша, стоявшая рядом, с удивлением посмотрела на Петича. Лицо ее вдруг помрачнело, будто она вспомнила, что дома оставлен включенный утюг. Быстренько подбежала она к Кит Китычу, что-то стала нашептывать ему на ухо.
Режиссер нахмурился.
– Стоп! – крикнул он в мегафон. – Перерыв на полчаса.
Он подозвал к себе Вильку, усадил рядом на бревнышко и стал о чем-то негромко беседовать. По тому, что через несколько секунд Вилька рассыпалась звонким смехом, стало понятно: Кит Китыч рассказывает какие-то смешные истории, чтобы ее развлечь. Наверное, из жизни артистов.
– Кит – мужик что надо! – коротко оценил Петич.
После объявления перерыва толпа сразу зашевелилась, ожила, стала разбредаться по тенистым лужайкам. Актеры расстегивали свои старинные костюмы, ложились на траву, закрывая глаза. День еще только начинался, а солнце уже припекало вовсю.
Где же Колобок? Ребята обеспокоенно стреляли глазами во все стороны. А может быть, открыть тайник совсем легко, и именно этим он сейчас занимается? Эта мысль пришла в голову Ларику, и он сразу же поделился ею с Петичем.
Тот побледнел от волнения.
– А что ты думаешь? – воскликнул он. – Все может быть. Старик показал место, забрал деньги, сжег план. Колобок побежал к тайнику. Логически все сходится.
– Но не может же этот тайник находиться где-то за пределами парка! – успокаивал и Петича, и самого себя Ларик. – Должен Колобок здесь появиться. Я сбегаю еще раз к воротам.
Он так разогнался, что едва не врезался в толстый живот Колобка, который входил в узенькую калитку рядом с воротами.
– Здрасьте! – растерявшись, произнес Ларик и для вида понесся дальше.
За воротами стояла «БМВ» цвета… Что-то среднее между синим и зеленым, сказал бы Ларик. И добавил бы: только кислее.
Крутнувшись вокруг машины и ощутив, как от радиатора идет ее горячее дыхание, Ларик на всякий случай посмотрел вдоль дороги в одну и в другую сторону, будто ждал кого-то. И не спеша направился обратно.
Вот и старушки – как он их раньше не заметил? Наверное, несся мимо на всех парах. Их уже обгоняет, приветливо раскланиваясь, Колобок.
– Ой, мил человек, так жалко, ничем мы помочь не можем, – запричитала старушка в панамке. – Переехал куда-то наш старичок. И ни адреса, ни телефона не знаем. А может, и помер уже. Наши-то годы…
Колобок понимающе покивал и вздохнул, будто скорбел по действительно помершему старичку.
– Что делать, что делать! – развел он руками. – Но мы здесь не последний день, так что помощь ваша пригодится в любой момент. В любую минуту, если что вспомните, подходите к нашей группе. Спросите Олега Петровича.
Он еще раз, обогнав старушек, поклонился им и поспешил вперед.
«Конечно, зачем ему теперь эти бабульки! – подумал Ларик. – Он и без них все знает».
Увидев продюсера, актеры стали подтягиваться к съемочной площадке. Кит Китыч поднялся навстречу Колобку.
– Вот, Олег Петрович, не дает адская жара работать, – пожаловался он. – Прямо мозги плавятся.
Колобок кивнул:
– Да, жарковато. А представьте, Никита Никитович, что мы сейчас работали бы в закрытом помещении. Ужас! Радоваться надо, что хоть под этими кронами да под ветерком снимаем. Как успехи?
– Продвигаемся, продвигаемся потихоньку.
– Я еще раз просмотрел раскадровку. – Колобок поднял вверх палец. – Оказывается, мы все съемки сможем провести в этой усадьбе. Какая экономия средств, а? Ни переездов, ни гостиниц. Что и говорить, удачно мы выбрали натуру. Так что теперь сроки только от вас зависят. А я торопить вас не буду, творите как свободный художник.
Колобок с наслаждением подставлял ветерку то один бок, то другой. И ни разу не вытер свою лысину!
Ларик с Петичем понимали, что это значит. Просто, у Колобка прекрасное настроение. Не то что в первый день, когда он волновался, суетился, отбирал у Наны ключи, ползал по подвалу и обстукивал стены. И не зря он сообщил о том, что съемки могут вестись без спешки. А куда торопиться, если он все знает о тайнике? Только так расценивали его поведение ребята.
Колобок взглянул на часы.
– Сейчас начнем, Олег Петрович, – в ответ на его жест сказал Кит Китыч.
– Ну что вы, я не тороплю. Это я жару таким образом как бы комментирую. Еще не полдень, а так парит. Эх, не выбрали мы какой-нибудь фильм с действием на берегу Средиземного моря! Но все у нас впереди, Никита Никитович, все впереди!..
– Уже, наверное, мечтает, как достанет сокровища и полетит к своему морю, – зло прошептал Петич. – Ничего, мы тебя тормознем! Постараемся…
К ребятам подошла взволнованная Вилька и спросила:
– Ничего у меня не получается, да? А вы где пропадали? Все за ним следили? – Она кивнула в сторону Колобка.
– Да все нормально, – успокоил ее Ларик. – Еще как у тебя получается! Просто Кит, наверное, сам пока не знает, чего хочет. Сейчас остынет и объяснит вам спокойненько, как играть. Ты не волнуйся. Как мой папа говорит своим актерам: главное – оставить волнение. И на нас не обращай внимания, рядом мы, никуда не денемся. Парк-то маленький.
Вилька улыбнулась и шмыгнула носом:
– Вообще-то я уже привыкаю. А Кит Китыч боится, что я устаю. А мне только интересно!
– Ну вот и давай, иди, иди, смеши публику, – мотнул головой Петич. – Не отвлекайся.
Ларик шепнул Петичу:
– Выбирай выражения! Не видишь, она волнуется.
Но Петич только отмахнулся, выискивая взглядом Колобка, – мол, вот что сейчас главное!
«Главное» никуда не торопилось. Колобок наблюдал за репетицией, даже крякал от удовольствия в наиболее удачных местах.