Загадки последнего сфинкса (Последняя трапеза блудницы), стр. 20
Пока она стояла под горячим душем, а по ее великолепному телу стекала мыльно-золотая пена, Мурат сбегал в гостиную, достал из бара коньяк, налил в стакан на два пальца и принес ей.
– На, выпей.
– Не хочу! Не могу… ладно, давай… принеси еще… еще…
Смыть краску удалось не сразу. Обессиленная, Александрина дала закутать себя в махровую простыню и увести в спальню. Коньяк сделал свое дело, она заговорила.
– Это все он… ублюдок…
– Кто?
– Игорь… он запер меня в мастерской… набросился, как бешеный… разорвал одежду… раздел догола…
Она задыхалась, и Мурату пришлось бежать за сердечными каплями.
– После коньяка? – скривилась Санди. – А, все равно… выпью…
В спальне запахло ментолом и валерианой.
– Он тебя… изнасиловал?
– Он меня… рисовал! – взвыла она. – Связал, обмазал золотой краской и… там у него стоял загрунтованный холст… как будто нарочно… для такого случая… О-о-о! Ты себе не представляешь, как он меня напугал! Грозился убить, одежду сжечь, а тело выбросить в канализационный люк… он так убедительно говорил… Я уже попрощалась с жизнью, а этот маньяк схватил кисти и начал, как одержимый, бросать на холст мазки…
Александрина говорила, вздыхала, стонала, кусала губы, всхлипывала, опять говорила… говорила…
– Он вообразил себя Зевсом, а меня… Данаей… Знаешь эту историю?
Мурат не знал. Ум, эрудиция и духовные искания были так же чужды ему, как целомудрие, мораль и аскеза были чужды Санди. Какое ему дело до Зевса и прочих греческих богов? Из всех них одна Афродита вызывала отклик в его не отягощенной стремлением к совершенству душе.
– Отец запер Данаю в башню, куда не мог проникнуть никто из смертных. Зевс превратился в золотой дождь и проник к красавице…
– Поэтому твой придурок-пасынок и облил тебя золотой краской?
– Да… он просто помешался на живописи! Идиот. Фанатик…
Александрина простила бы художнику дикую выходку с раздеванием и даже то, что испугал ее до полусмерти. Самый страшный грех Домнина заключался в его стойкости к женским прелестям роскошной вдовы. Он не попытался овладеть ею физически, он совершил над ней насилие тем более оскорбительное, что это было насилие не над ее плотью, а над ее формами, над той дивной красотой, которой наградил ее Создатель… и к чему сама Александрина, по сути, не имела отношения.
Окончив свой творческий акт, художник выдохся, как выдыхается любовник после неистовой ночи. Он молча бросил мачехе уцелевшую одежду и отпустил восвояси.
– А зачем ты пошла к нему в мастерскую так поздно? – наивно спросил Мурат. – И вообще… зачем?
– Это все, что тебя интересует? – взвилась Александрина.
Глава 11
Астра погрузилась в расследование, а Карелин – в свои дела: бюро, клиенты, по вечерам он пропадал в клубе «Вымпел», обучал ребят русскому бою. Хотел свозить их в Тверь, показать признанным мастерам рукопашной схватки, помериться силами. Все медлил… скрывал сам от себя интерес к тому, чем занимается Ельцова. На языке вертелись вопросы, которые он не задавал, делал равнодушный вид.
– Ты совершенно отстранился от поиска убийцы, – не выдержала Астра. – Бросил меня на произвол судьбы. Это не по-мужски.
– У тебя есть зеркало, – съязвил он. – С таким помощником я буду только зря путаться под ногами.
– Алруна пока молчит… ничего не показывает.
– Потому что у тебя в голове пусто! Сие является доказательством моей теории: все зеркальные образы создает твое собственное сознание.
Астра обиженно сопела, но ни о чем Матвея не просила. Барахталась в омуте сама, не шла ко дну, держалась.
Он решил дать ей совет.
– Знаешь, какое умение помогает выиграть поединок – неважно, физический или умственный? Способность быть там, где тебя не ждут.
Астра подумала, что ей не стоит повторять путь милицейских оперативников: опрашивать свидетелей, копаться в прошлом Никонова, терроризировать его близких. Все это уже проделано, а воз и ныне там. Сфинкс уверен, что ни одна из его потенциальных жертв не сумеет отгадать загадку… Еще больше он уверен, что его никто не вычислит. Какой смысл зашифрован в запутанной на первый взгляд фразе? О чем идет речь? Хуже всего, что загадку, которую Сфинкс адресовал музыканту, уже нельзя прочитать. Теплинский получил такую же? К сожалению, сравнить не удастся.
– Какие ассоциации возникают у тебя в связи со словом «сфинкс»? – спросила она Карелина.
– Египет, – выпалил он. – Каменный Сфинкс, страж пирамид. Кстати, я задавал этот вопрос своим сотрудникам, получил тот же ответ. А парни из «Вымпела» меня удивили: они наперебой заговорили о Гарри Поттере. Оказывается, в какой-то из книг упоминается Сфинкс, которого герой встретил в лабиринте… Там чудовище тоже загадывало загадку и грозилось напасть на Гарри. Как видишь, тема довольно избитая!
– Да… – рассеянно согласилась Астра. – Неплохо бы поговорить с египтологом. У тебя есть кто-то знакомый?
– Друг отца, бывший военный инженер. Сейчас в отставке. По долгу службы ему приходилось бывать в Египте… Там он увлекся всеми этими тайнами пирамид, загадками фараонов и прочими чудесами, просто заболел. Если хочешь, я ему позвоню. Летом они с женой на даче, а зимой сидят в Москве, изнывают от скуки. Получишь не строго научную, зато точно нестандартную консультацию.
– Звони!
Египтолог-любитель с удовольствием откликнулся на просьбу Матвея встретиться и поговорить.
– Приезжайте к обеду, – радушно предложил он. – Жена испечет пирожки с абрикосовым вареньем. Жду.
– Приедет моя… невеста, – сердито косясь на Астру, на ходу сочинял Карелин. – Мы собираемся в свадебное путешествие. Я агитирую за Тунис, а она бредит Египтом. Ужасно жаль, что у меня срочное совещание по поводу одной конструкторской разработки… Важный клиент, вы уж простите.
– Ничего, ничего… пусть приезжает невеста. Ты наконец женишься, убежденный холостяк? Поздравляю. Родители, вероятно, на седьмом небе от счастья?
– О-о, да! Только… вы им пока не сообщайте. Мы хотим сюрприз устроить старикам, свалиться как снег на голову.
Матвей положил трубку, ворча:
– Из-за тебя я превращаюсь в патологического обманщика! Собирайся, они ждут тебя на обед.
Через полтора часа Астра сидела за столом в обществе милой пожилой пары, уплетала домашний бульон с гренками и слушала воспоминания о былых приключениях военного инженера в отставке. Осторожно, слово за слово, она перевела беседу в интересующее ее русло.
– Большого Сфинкса считают стражем пирамид, – с улыбкой произнес хозяин дома. – А я полагаю, эта статуя существовала еще до них. Никто не знает, сколько ей лет на самом деле. Быть может, она была свидетелем гибели Атлантиды или высадки пришельцев на нашу планету. Или библейского Потопа. Пески пустыни неоднократно засыпали этого каменного исполина, а люди раз за разом откапывали. Пирамиды и другие памятники Древнего Египта разрушают песок и ветер, а платформа, на которой возлежит Сфинкс, хранит следы нескончаемых проливных дождей: их потоки промыли глубокие борозды в известняковом монолите. Ведь Гиза – не пустыня, а каменистое плато.
– Пойду заварю чай, – встала из-за стола жена инженера. – Принесу пирожки.
Все, что говорил муж, по-видимому, было ей хорошо знакомо и успело надоесть.
– Возможно, Сфинкса соорудили не египтяне, – продолжал тот.
– А кто?
– Например, атланты… Это вырубленное из камня существо с туловищем льва и головой человека тысячелетие за тысячелетием смотрит на восток, туда, где поднимается из-за горизонта великий Ра, солнце. Кстати, никто не знает, какая голова изначально была у Сфинкса. Человеческую ему приделали уже позднее. И вообще, Сфинкс – не просто гигантская статуя, а воплощение магической силы, которая существует именно в этой точке планеты с начала всех времен. Его тайна не раскрыта, потому что люди к ней еще не готовы.
– Вы полагаете?