Магия венецианского стекла, стр. 47
Матвей прав, – это то самое здание, что и на кассете! Но как усадьба Брюса связана с образами и общим замыслом фильма? Может быть, дело не в усадьбе, а в масках?
Додумать мысль ей помешал звук поворачиваемого в дверном замке ключа…
Юрий Тимофеевич, не перебивая, выслушал доклад Борисова.
– Получается, они друг друга стоят, – заключил он. – Захарка-подлец изменял Астре с ее подругой, но и невеста оказалась не промах: сбежала к другому мужчине. Я одного не пойму, почему она нам с матерью не призналась? Разве мы бы не поняли? Сердцу не прикажешь. – Он помолчал, барабаня пальцами по столу. – Какой он хоть с виду-то, ее избранник?
– Рослый, хорошо сложен. Лица я не рассмотрел. Берет, очки, усы, скорее всего, приклеенные, – родная мама не узнает.
– К чему этот маскарад? – взорвался Ельцов. – Детский сад какой-то, ей-богу!
– Видимо, Астра Юрьевна опасается притеснений с вашей стороны… – предположил Борисов. – Она хочет самостоятельности, независимости. Ну и неудобно ей перед вами, стыдно.
– Неудобно! А мне каково? Говоришь, она не знала о смерти Марины?
– Так утверждает ее… э-э… гражданский супруг. Он тоже пожелал остаться неизвестным, – пока что. И предупредил: если мы вздумаем вмешиваться в их личную жизнь, то они уедут очень далеко и навсегда. Естественно, не оставив адреса.
– Бред какой-то! Что за девицу мы с Лёлей вырастили на свою голову? – Ельцов положил под язык таблетку валидола и сердито засопел. – Жене нельзя всего говорить. Она с ума сойдет.
– В сущности, никакой трагедии я не вижу, – осторожно начал Борисов. – Главное, ваша дочь жива, с ней все в порядке, она… счастлива. Пусть молодые поживут, как считают нужным, а там видно будет.
– А если этот проходимец – женат? Если у него семеро по лавкам? Если он вообще брачный аферист? Узнал, небось, чья она дочь, и решил вскружить дурехе голову. Астра неопытна, не знает жизни. Мы с Лёлей пестовали ее, пылинки сдували, ограждали от всех напастей не для того, чтобы отдать в руки первому попавшемуся уроду!
– Это вы зря. Явных физических изъянов я у него не заметил.
– Телесное уродство – еще не самое страшное. Бывает хуже! – Ельцов достал носовой платок, вытер лицо. Его бросало то в жар, то в холод. – Какое впечатление он на тебя произвел?
– Нормальное. По чисто внешним признакам – не алкаш, не наркоман и не бандит.
– Сейчас бандиты интеллигентные пошли, не то, что пресловутая братва.
Борисов отрицательно качнул головой.
– Этот мужчина на бандита не похож. У меня глаз наметанный. Говорит грамотно, без жаргонных словечек и разных там ужимок, ясно излагает свои мысли. Заявил, что они с Астрой любят друг друга и хотят строить совместную жизнь без вмешательства со стороны.
– Зачем же он тогда явился?
– Астра послала. Когда узнала, что ее подруга убита. Якобы, она опасается и за свою жизнь.
– В этом есть резон, – озабоченно пробормотал Ельцов. – Среди женщин тоже маньяки попадаются. Вдруг, какая-то сумасшедшая начнет валить всех, кто переспал с ее ненаглядным Захарушкой?
– Остальные дамы с компрометирующих снимков пребывают в добром здравии. На них никто не покушается.
– Твоя правда. Что-то я совсем в панику ударился. А этот, в очках и с усами… Ты уверен, что его прислала моя дочь?
– Вот записка от Астры, – Борисов протянул ему листок бумаги, исписанный размашистым почерком. – Вы ее руку знаете.
– Пишет, как курица лапой!
Ельцов пробежал глазами записку: «Человек, который передаст это послание, бесконечно дорог мне. Я пыталась бороться с собой, но тщетно. Я не могу венчаться с одним, когда мое сердце принадлежит другому. Простите и поймите меня. Можете ли вы, ни о чем не спрашивая и ничего не требуя, помочь мне в сложившихся обстоятельствах? Речь идет о жизни и смерти!»
– Дешевая театральщина! Тьфу! – в сердцах плюнул Юрий Тимофеевич. – Похоже, моя дочурка безнадежно перепутала жизнь с провинциальной сценой. Этот текст она взяла из какой-нибудь плохонькой пьесы, которую репетировала в институте.
Борисова интересовало не столько содержание, сколько подлинность записки.
– Это Астра писала?
– Без сомнения.
– Значит, мы поступили правильно, доверившись посыльному, – Борисов усмехнулся. – Я ничего не скрыл от него. Астра должна знать все нюансы странного убийства подруги.
– Чем же оно странное, Коля? Обычная ревность. Слава богу, теперь ясно, что у дочери не было повода убивать Марину. Она не любит Иваницына! Ей незачем мстить, – в отличие от любой из девиц, которых сыщик запечатлел вместе с нашим Казановой.
– Значит, поискам убийцы даем отбой?
– Мы особо и не утруждались.
– Я занимался этим только ради вашей дочери. Теперь пусть оперативники сами разбираются.
Ельцов должен был бы испытать облегчение от того, что произошло. Астра ни в чем криминальном не замешана, – просто влюбилась в какого-то прощелыгу, потеряла голову и наделала глупостей. Вообразила себя героиней любовной драмы и так вошла в роль, что продолжает действовать по сценарию и сыпать заученными репликами. Чего стоит эта записка, например?
– Зря я жену послушался и не запретил Астре поступать на актерский. Работать в театре она не захотела, зато в жизни спектакли разыгрывает!
– Надо же где-то применять полученные навыки.
– Шутки шутишь, да? – помрачнел Ельцов. – Ты лучше скажи, почему она опасается за свою жизнь?
Николай Семенович уже задавал себе этот вопрос. У Астры воображение развито сверх меры, и характер авантюрный. Решила пощекотать нервы батюшке и матушке, заодно и развлечься. Но ведь Ельцову такого не скажешь.
– Может, до нее дошли какие-то слухи, – пожал он плечами. – Или это элемент ее игры. Сейчас среди состоятельных людей в моде разные реалити-шоу, только не на телеэкране, а живьем. Когда проблем нет, их следует создать, – себе и окружающим. Понимаете?
– Значит, она с нами поиграть вздумала?
– Я только перебираю варианты. Посмотрим!
– Ты дал этому артисту диск с фотографиями? – без улыбки спросил Ельцов.
– Зачем диск? Я вручил ему конверт со снимками.
– Пусть позабавится… Жаль, что ты не пустил за ним наружку. Знали бы, где свила гнездышко сладкая парочка!
– Я не рискнул, – оправдывался Борисов.
– Телефон хотя бы ты у него спросил? Как я могу связаться с дочерью?
– Они сами позвонят – так он сказал.
– Черт! Че-е-ерт…
Карандаш, который Ельцов крутил в руках, хрустнул и сломался.
– Не нервничайте, Юрий Тимофеевич. Все утрясется!
На самом деле Борисов думал по-другому. Он не мог избавиться от беспокойства.
Глава 27
– Это ты?
Астра, затаив дыхание, всматривалась в темноту прихожей.
– Я, кто же еще? – отозвался Матвей. – Почему свет не включаешь?
– Лампочка перегорела. Я щелкнула выключателем, а она – пых! – и потухла.
– Ужин приготовила?
– Я в кухарки не нанималась, – огрызнулась гостья. – Ладно, что-нибудь придумаю.
Пока он отклеивал усы, переодевался и умывался, Астра поставила вариться спагетти. Шницели и соусы ей пришлось освоить, работая у госпожи Гримм.
Карелин ел и нахваливал. Потом он заварил зеленый чай, достал из шкафчика розетку с медом и удивленно поинтересовался:
– Ты не спрашиваешь, что я узнал у Борисова? Ну и выдержка.
– Хочу еще несколько минут насладиться неведением.
– Чутье у тебя отменное, Астра Юрьевна. Новости плохие. Говорить? Или сначала чаю попьем?
– Говори. Марину тоже… сожгли?
– Не-е-ет, – сделал отрицательный жест Матвей. – Ей проломили височную кость, потом утопили.
– В реке?
– В собственной ванне, причем воды там было мало. И на момент утопления Степнова была уже мертва.
Он пересказал все услышанное. Астра молчала, кусала губы.
– Вот фотографии, сделанные частным сыщиком, которого наняла твоя подруга, – с этими словами Карелин протянул ей конверт со снимками. – Любвеобильный у тебя жених!