Кроссворд игральных автоматов, стр. 34
– Неважно!… Сейчас выйду, а потом вернусь с деньгами!…
– Что это значит?!… Мы так не договаривались!… Две тысячи!… – простонал мужик.
– Не волнуйся, не обману. Головы, главное, не поднимай! Спину прижми!… Втяни живот…
Дэн прищелкнул языком: несмотря на старания туша в проеме между сиденьями оставалась заметна.
– Живот свело!… – простонал мужик. – Краковская, падла, забурлила… Чесночок…
– Убери зад… Вот так! Ниже! Втяни брюхо.
– Не могу. Болит. Чеснок зря употребил… Переборчик с ним вышел.
– Не дыши. Я буду показывать машину, тебя не должно быть видно… Поднимешь голову – останешься без денег!… Крохобор недоделанный. Я его осчастливил своим присутствием, а он даже между сидений уместиться не смог.
Скотопасских уже вытащил из замка ключи. Прежде чем водитель успел что-либо сообразить, молодой человек выскочил из «ленд ровера», привел в действие механизмы замков.
Туша не шевелилась…
– Молодец, хряк! – пробормотал Дэн сам себе. – Будешь вознагражден за свои поросячьи мучения!… Если, конечно, атака не захлебнется из-за твоей жирной задницы. Тогда – ни денег, ни славы!
«Обманет меня, с такой-то рожей! – думал в этот момент водитель. – Ну и дурак же я, напрасно ел чеснок! Если через пять минут не вернется, мне – конец! Брюхо пучит отчаянно».
Черт возьми, он спал!… Рядом похрапывал могильщик. Из кухни не доносилось ни звука.
Скотопасских приподнялся на локтях. Плотные шторы не пропускали с улицы свет. В комнате – ничего не разглядеть. Он встал. Двигаясь еле-еле, по шажочку добрался до коридора. Нащупал выключатель, постаравшись не издать громкого щелчка, зажег лампочку в ванной. Из под двери пробилась тонкая полоска света. Дэн заглянул на кухню.
Дай спала, свернувшись калачиком на топчане.
На цыпочках вернулся в коридор.
У стены стояли пакеты. Дэн взял тот из них, который стоял к нему ближе, потом осторожно отворил дверь в ванную. Проскользнув внутрь, прикрыл ее, задвинул щеколду.
Поиски его завершились, едва начавшись. Кроссворды торчали между прозрачной сумочкой с косметикой и скомканными Дашиными перчатками.
Дэн вынул сборник, перелистал. Рассмотрел несколько страниц на свет. Сомнений не было – тот самый. Он аккуратно сложил его вдвое, запихнул в задний карман брюк.
Подхватив пакет, выбрался из ванной. Замер. Из кухни, как и раньше, не доносилось ни звука. Скотопасских поставил пакет на прежнее место и на цыпочках двинулся в комнату.
Дэн знал, что будить сейчас могильщика – занятие очень рискованное: спросонья он мог начать шуметь и разбудить Дай. Но не растормошить его было невозможно: этой ночью Виталик мог ему понадобиться.
Со всей силы Скотопасских грубо пнул могильщика носком в бок.
Тот проснулся и тараща глаза вскочил на ноги…
– Я – сука?!… Где мильон?… Кого закапывать?
34. Тихо в Москве, только не спит…
– Не шуми, а то разбудишь лохушку! Двигай за мной. Нас зовет труба, пока слава богу не на твое кладбище, а к новому счастью. Оно будет, обязательно будет. Я верю в него так же, как верил всегда в дядю Мэтью.
Медленно они вышли в коридор, потихонечку, стараясь не шуметь, обулись, накинули куртки, вышли за дверь.
Едва она затворилась, в квартире заиграла мелодия мобильного телефона. Секунд через тридцать Даша проснулась и схватила трубку, лежавшую на кухонном столе.
– Алло… – хриплым голосом старой алкоголички спросонья ответила она.
– Нам нужно встретиться… Давайте сейчас! – проговорил незнакомый мужской голос.
Зобкинбац ворочался с боку на бок. Впервые в жизни приходилось спать на офисном столе.
«Черт их побери, заграничных производителей! – думал он. – Дерево – высший класс, ножки металлические, дизайн – продвинутый, а не уснешь!… Наши отечественные столы хоть по дизайну и качеству уступают, а будь здесь такой, давно бы храпел. Импортные столы красивые, но уснуть на них трудно».
Тупозаглотышев ушел с работы всего полтора часа назад. Поначалу, видимо, надеялся – подчиненный не выдержит и покинет рабочее место раньше него, но потом понял: высиживать бесполезно. Бацука остался один.
В комнату никто не заглядывал, никто не звонил, никто ни о чем не спрашивал… Бацука перевернулся на другой бок. Хотелось жрать. Выйти до конца рабочего дня и поесть как-то не догадался, а теперь покидать офис опасно, – охрана могла не пустить обратно…
Зобкинбац уселся на столе, обхватил колени руками, призадумался: чего бы сожрать? В большом офисе должны найтись припасы! «Секретари больших начальников имеют привычку хранить в шкафах коробки с печеньем – подают к чаю важным гостям! – размышлял Бацука. – Эдакие большие красивые коробки с датским печеньем!» Он сглотнул слюну. «Хорошо бы чайку с печеньем! Сожрал бы всю коробку…»
Жестяная коробка с датским печеньем, аккуратно разложенным внутри в бумажные корзиночки, настолько живо представилась ему, – он соскочил со стола. Слюна во рту набегала сильнее. «Чем я рискую?! – лихорадочно думал Бацука. – Подумаешь, какая-то коробка с печеньем!»
Он рассуждал, будто коробка с датским печеньем действительно существует, лежит в шкафу у секретаря.
«На каждой фирме постоянно происходят случаи: кто-то сжирает предназначенное гостям печенье. Тогда секретарь говорит: «Ну вот, опять кто-то сожрал печенье!», берет у шефа деньги, идет за новой коробкой. Всего-то и дел. Это не считается пропажей. В конце-концов, первый, на кого в таких случаях думает секретарь – это шеф. Общеизвестно, что печенье, предназначенное для важных гостей, втихаря сжирает он сам. Ему замечания не сделают!»
Бацука слез со стола, прошел несколько шагов, отворил дверь в коридор…
Нажав отбой, Даша несколько мгновений неподвижно сидела на топчане. Ее волновало: слышали ли, о чем она только что говорила, Дэн и его слуга?…
Из комнаты не доносилось ни звука.
Некоторые люди во сне всхлипывают, как будто жалуются кому-то на дневные обиды, некоторые отдуваются, как остановившийся на перекрестке тяжелый грузовик с железобетонными панелями, некоторые хрипят и рокочут глоткой, как будто дня им не хватило, чтобы отхаркаться. Великий бизнесмен и его раб лежали в соседней комнате тихо, как покойники…
Дарья сунула ноги в тапочки, замерла. Отчего-то стала припоминать: что они ели на ужин? Тут же пришла к выводу: поскольку она жива, вряд ли причина гробового сна в ветчинке, – ту явно переупаковали в магазине, проставив новый срок годности… К тому же Скотопасских с ними не ужинал. Дай слушала еще секунд сорок. Женская интуиция никогда не подводила.
Более не сомневаясь, резко поднялась на ноги и ринулась через маленький коридорчик, хватаясь рукой за стену…
Молодые люди исчезли.
– Вот твари!…
Так же стремительно Даша вернулась на кухню. Резким движением раздвинула занавески. Тут же схлопнула обратно. Для наблюдения оставила лишь маленькую щелочку…
В салоне дэновского «рено» горел свет. На передних сиденьях отлично просматривались Скотопасских и его слуга. Дэн держал в руках какую-то маленькую книжечку и водил по странице тонким кощеевым пальцем.
Раб откинулся на сиденье и, разинув огромную пасть для лучшего поступления воздуха, дрых. По крайней мере так казалось со стороны.
Вот Скотопасских на мгновение поднял книжку выше. Мелькнула характерная пестрая обложка. Дай догадалась! Она подскочила к своим пакетам, схватила один. Так же, как совсем недавно Дэн, закрылась с ним в освещенной ванной.
Все точно – они вытащили у нее тот самый сборник кроссвордов, который до этого забыли на кухне.
Даша вернулась к шторам. Выглянула в щель… Скотопасских сделал характерный жест: глядя на страницу кроссворда, он прищелкнул пальцами.
Могильщик вздрогнул, взмахнул во сне руками, подпрыгнул на сиденье и ударился о крышу головой.