Меч Тристана, стр. 14
И тут он различил голоса. Удивительно близкие. Он даже понял, что разговаривают трое. Прислушался повнимательнее. Говорили по-ирландски. И скорее всего это были рыбаки. Неужели Бог услышал его мольбы и лодку прибило-таки к берегам Эрина? Вот только это еще не победа. Что, если ирландцы все же увидят в нем врага? Ему предстоит сыграть роль, и роль непростую.
– Смотри, – сказал один из рыбаков. – Пустую лодку к нашим берегам прибивает.
– Да, – согласился другой и добавил помолчав, – эту лодку сделали в Корнуолле.
– Откуда знаешь? – спросил третий.
– Э, брат, мне ли не знать корнуолльских лодок!
И тут их понесло. На Корнуолл и корнуолльцев было вылито столько дерьма, вылито виртуозно и с удовольствием, что Тристан почувствовал себя уязвленным, хотя ни в каком смысле корнуолльцем не был. Первое «я» Тристана, то бишь Ивана Горюнова, родилось в Москве. Второе – в Лотиане. Мать – родом из Корнуолла, это так, но матери своей он не знал никогда и знать не мог, не за нее и сейчас обиделся. Просто он с детства не терпел никакой национальной розни, потому и теперь зло взяло, да еще какое!.. Вот он бы им сейчас показал, ох переломал бы кости голыми руками, но нет сил, дьявол, ну нет сил совсем, гады, сломали парус!
И тогда он схватил гитару, и грянул по струнам что было мочи, и запел Высоцкого. «Парус». А голос Тристана был хриплым и низким от жажды и многодневной телесной муки. И звучала песня так натурально! У самого мурашки по коже. Рыбаков ирландских, видно, тоже проняло, замолчали, заслушались, потом плеск весел сделался отчетливым, и вот над ладьей склонились три рожи. Нет, все-таки три лица. И Тристан вдруг понял: эти – помогут.
– Как прекрасно ты пел, чужеземец! Наверное, именно так овевала неземная музыка ладью Святого Бредена, когда он плыл к Земле Обетованной, а море вокруг сделалось белее молока. Ты помнишь эту красивую легенду?
Тристан молчал.
– Э! Да знаешь ли ты наш язык, менестрель? – спросил другой рыбак.
– Знаю, – глухо ответил Тристан. – Хотите, еще спою?
– Хотим, если только остались силы в твоем теле, чтобы играть и петь. Выглядишь ты неважно. Давай мы доставим тебя на берег. Тебе нужна помощь.
– Вы правы, – сказал Тристан еще глуше. – А эта земля зовется Эрин?
– Воистину так.
– Слава Святому Патрику!
– Ты что, ирландец? – удивились рыбаки, чуть ли не все хором.
– Нет, но я очень люблю вашу страну, – разливался Тристан соловьем. – Я не однажды бывал здесь. Ведь я бродячий оркнейский музыкант и всю свою жизнь путешествую по городам и странам. Давеча плыл я с корнуолльским торговым судном в Италию, чтобы у тамошних мудрецов научиться гаданию по звездам, я пока еще очень плохо владею этим искусством. Так вот. В пути корабль наш захвачен был норманнскими пиратами, я сражался с ними, но силы оказались неравны. Выброшенный в море, я чудом вскарабкался на борт этой покинутой кем-то ладьи, и вот Провидение вынесло меня к вашим берегам. Это не случайность, братья мои. Коварные норманны отравили кинжалы свои поганым зельем – видите, как гниют мои раны? – а кто ж не знает, что самые лучшие, самые чудодейственные мази и жидкости умеют делать именно ирландские целительницы.
– Тебе вдвойне повезло, пришелец, – сказал самый старший из рыбаков, поднимаясь во весь рост и зачем-то поднимая весло на плечо. – Именно наша госпожа считается лучшей целительницей в Ирландии.
Что-то болезненно щелкнуло в голове у Тристана. Он вспомнил, кто считается в Ирландии самой знаменитой целительницей. Королева Айсидора – сестра убитого им Моральта. К ней и плывем теперь. От судьбы не уйдешь, Иванушка.
Все было красно перед глазами, оказывается, он сумел их закрыть, а лодка шла прямо навстречу солнцу. Так что когда Тристан чуть-чуть раздвинул веки, он увидел лишь силуэт стоящего рыбака – нестриженая бородища, какая-то тряпка на голове и тяжелое весло через плечо – ни дать ни взять моджахед с базукой.
«Убьют они меня, – подумал Тристан обреченно. – Но прежде я им все-таки спою. Это так здорово, когда ты поешь, а они не понимают ни единого слова, но слушают затаив дыхание».
И он спел им свою песню, написаннную там, на новый тысяча девятьсот девяносто шестой год от Рождества Христова.
– Понравилось? – спросил Тристан.
– Да, – кивнул один из рыбаков задумчиво. – Но первая лучше была.
– Сам знаю, что лучше, – буркнул Тристан. – Просто очень хотелось. Потому что это я ее сочинил.
И зачем он им объясняет? Глупо. Все ужасно глупо. И жить глупо, и умирать глупо. Умирать еще глупее.
Кажется, он бормотал это вслух. Вот только на каком языке? О Святой Патрик, какая разница?!
И тут стоявший на носу рослый рыбак наклонился к нему и прошептал:
– Станция Березань. Кому надо – вылезай.
«Приплыли, – подумал Тристан. – Вот уже и ирландцы у меня русский выучили».
Глава третья,
Рыбаки рассказали королю Гормону, каким прекрасным певцом и музыкантом оказался найденный ими в лодке полуживой человек, и Гормон призадумался. Конечно, ему самому захотелось послушать неземные мелодии, извлекаемые из диковинной заморской арфы заезжим менестрелем, но менестрель лежал теперь без сознания, и ни один палец его не шевелился. Он и дышал-то уже с трудом, а лицо и все тело его распухло, словно труп утопленника. Но славные целители острова Эрин, бывало, и не таких еще с того света вытаскивали. Поэтому прежде всего распорядился король поручить несчастного менестреля заботам жены своей Айсидоры, чтобы та поскорее определила курс лечения, подобрала все необходимые снадобья и приступала к процедурам тотчас же. В помощь ей были выделены для начала три девушки, сведущих во многих тонкостях медицинской науки, а потом…
Вот на потом у короля Ирландии Гормона созрел интересный план.
– Айси, – сказал он жене своей, входя в Медовый Покой замка Темры, – я придумал, как нам совместить приятное с полезным, точнее, полезное с полезным, а ведь такое особенно приятно. При этом одною стрелой мы поразим даже не двух, а трех диких уток. Посуди сама: не пристало тебе тратить свое драгоценное королевское время на никому не известного здесь менестреля. Твое дело, твоя обязанность как обладательницы тайного знания – положить начало, то есть спасти жизнь этому юноше, а все дальнейшее пусть доделает другой человек. Угадай кто. Правильно! Наша дочка – прекрасная юная Изольда. Она давно мечтала учиться музыке, а к своему искусству врачевания ты, Айси, приобщала ее с детства. Так пусть же попрактикуется всерьез. Логично? Логично. А заодно этот бард будет выздоравливать и учить ее музыке. Музыка, врачебная практика, здоровье барда – три дикие утки. Твое свободное время можно считать уже четвертой птицей, которую я предлагаю подбить. Неплохо?